Лоис Буджолд - Паладин душ
— По-моему, вы говорили, что в вашей семье главный соблазнитель — Эрис. — Она попыталась собраться с духом и снова отнять руку, но не смогла.
— Вовсе нет. За всю жизнь он не соблазнил ни одной женщины. Они все сами подстерегают его и вешаются на шею. Впрочем, не без причины, уверяю вас. — Он коротко улыбнулся. — Это то же самое, что быть спарринг-партнёром лучшего фехтовальщика Карибастоса. Я всегда проигрывал. Но если я встречался с третьим по счёту фехтовальщиком Карибастоса, то этот бедняга оказывался в очень и очень затруднительном положении. Эрис всегда оказывался лучше во всём, за что бы мы ни брались. Но есть одна вещь, которую он вряд ли может делать, — и я в этом вполне уверен, — а я могу.
Во всём виноват массаж ладони, он усыпляет бдительность. Она, не задумываясь, спросила:
— И какую же?
— Любить вас, сладкая Иста.
Она отшатнулась. Она уже слышала это обращение, но в устах Другого.
— Не называйте меня так.
— Горькая Иста? — он поднял брови. — Своенравная Иста? Сердитая, злобная, вздорная Иста?
Она фыркнула; он расслабился, губы снова сложились в улыбку:
— Что ж, без сомнения, мне придётся пополнить словарный запас.
— Лорд Иллвин, будьте серьёзны.
— Конечно, — тотчас же согласился он. — Как прикажете, рейна. — Он отвесил ей лёгкий поклон. — Я не так молод и у меня есть о чём сожалеть. Я совершил ряд ошибок, — он поморщился, — достаточно отвратительных, как вы уже знаете. Но были и ошибки полегче: поцелуи, которых не случилось, признания, которых я не сделал, потому что сначала было неподходящим время, потом место, а потом не было шанса… И, как это ни удивительно, эти маленькие печали мучают больше всего. Мне кажется, этой ночью все наши шансы сведены на нет. И поэтому я хотя бы на одно уменьшу количество своих сожалений…
Иллвин придвинулся ближе. Сама себе поражаясь, она не отшатнулась. Как-то его длинная рука обняла её ноющие плечи. Он притянул её к себе. А он всё же высокий, — подумала Иста; если она не запрокинет голову, то носом врежется ему в грудь. И она посмотрела вверх.
На его губах замер вкус гари, солёного пота и самого длинного дня в её жизни. Ну, и вкус конины тоже, но не надо забывать, что конина была свежая. Его тёмные глаза мерцали под опущенными ресницами, а её руки обхватили его жёсткий торс и ласково сжали. И это она говорила про ди Кэйбона: внешне скрывать то, что желаешь внутри?…
Несколько минут спустя — много ли? Мало ли? — он поднял голову и немного отодвинул её от себя, чтобы пристально посмотреть на неё. Ирония в его улыбке сменилась удовлетворением. Иста моргнула и отступила.
Лисе, сидящая на другом конце площадки, скрестив ноги и опираясь на парапет, смотрела на них с раскрытым ртом. Двое солдат даже не притворялись, что наблюдают за джоконцами. На их лицах застыло выражение, свойственное людям, которые смотрят за тем, как кто-то исполняет хитрый трюк, который они сами ни за что не осмелились бы повторить, например проглотить огонь или влезть по лестнице в пылающий дом.
— Временем, — прошептал Иллвин, — ты должна воспользоваться сама. Оно не будет тебя ждать.
— Это верно, — откликнулась Иста.
То что случилось, значило очень много; мощёный двор внизу вдруг перестал казаться привлекательным решением всех проблем. И именно это было его целью, она в этом не сомневалась.
Тёмно-фиолетовая вспышка искрами рассыпалась у неё перед внутренним зрением, и Иста повернула голову вслед за ней. Откуда-то снизу донёсся яростный крик. Она вздохнула, слишком утомлённая, чтобы искать ему объяснение:
— Я даже не хочу смотреть.
Голова Иллвина повернулась на крик. Но поскольку он тоже ничего не увидел, то согласился с тем, что и так ужасов уже было чересчур. Однако потом он вдруг взглянул на неё, прищурив глаза:
— Ты оглянулась раньше, чем мы услышали крик, — заметил он.
— Да. Я вижу магические атаки как вспышки света перед моим внутренним взглядом. Это словно маленькие молнии, летящие от источника к цели, или горящие стрелы. Я не могу определить, каков будет эффект, потому что на вид они все одинаковые.
— А ты можешь отличить мага от обычного человека, просто посмотрев на него? Я, например, не могу.
— Ох, могу. Демоны Каттилары и Фойкса представляются мне субстанцией из света и тени, заключённой в их душах, которые в свою очередь заключены в тела. Демон Фойкса до сих пор сохраняет очертания медведя. Душа Эриса тряпкой волочится за ним, изо всех сил стараясь удержаться.
— А с какого расстояния ты можешь понять, что человек — маг?
Она пожала плечами:
— Думаю, что с такого же, с какого могу разглядеть человека обычными глазами. Не дальше: моё внутреннее зрение даёт возможность видеть души сквозь материальную оболочку, если приглядеться, сосредоточиться и, может быть, даже закрыть глаза, чтобы уменьшить помехи. Палатки, стены, тела, — всё прозрачно перед богами и перед божественным зрением.
— И как обстоят дела со зрением у мага?
— Я не уверена, но Фойкс мало что мог, до тех пор пока я не поделилась с ним своим даром. Но его элементаль ещё совсем неопытный.
— Уф. — Он постоял некоторое время с более и более отсутствующим видом. — Иди сюда. — Он взял её за руку и перевёл на западную сторону башни, которая выходила как раз на ореховую рощу. — Как ты думаешь, сможешь ли ты назвать точное количество магов Джоэн? Сколько их в лагере, если смотреть отсюда?
Иста моргнула:
— Не знаю. Но сейчас попытаюсь.
Нижние части деревьев уже погрузились во тьму, но вершины продолжали сиять золотисто-зелёным в последних лучах солнца. Сквозь листву виднелось пламя костров и белые квадраты палаток. Ветер доносил звук голосов людей, но на таком расстоянии уже невозможно было различить смысл сказанного на рокнари. В дальнем конце рощи зелёные шатры и палатки, украшенные знамёнами, начали светиться, словно зелёные фонарики, внутри которых зажгли свечу.
Иста набрала в лёгкие воздуха и постаралась собраться с мыслями. Закрыв глаза, она дала волю ощущениям. Если ей удастся почувствовать отсюда Джоэн и Сордсо, то почувствуют ли они её? И если Джоэн может чувствовать её присутствие… Иста ещё раз вдохнула, отогнала эту пугающую мысль и снова позволила душе полностью развернуться.
Более пяти сотен огоньков душ, словно светлячки, мерцали среди деревьев: джоконские солдаты и обслуга армии двигались по роще, выполняя привычные обязанности. Некоторое количество душ светились более ярким, жёстким и насыщенным светом. Да, были видны нити-змеи, ведущие от этих разбросанных по лагерю фиолетовых пятен к одной тёмной пульсирующей точке. Во время того как Иста смотрела, в зависимости от передвижений владельца, одна линия пересекала другую, проходя сквозь друг друга, словно нити нематериальной пряжи, которые не путались и не связывались.
