Элеонора Алова - Странник удачи
– Любопытные уроды!
Она имела в виду этих людей, что пришли сюда, как я понимаю, поглазеть на чужеземную принцессу, да и только. У нас в Нордстерне не было принято так бродить у дворцовых ворот. Дело в том, что на моего прадеда, решившего общаться с беднотой на равных, однажды бросился с кинжалом какой-то безумный простолюдин. После этого порядки во дворце ужесточились. Стража гоняла всяких проходимцев, жаждущих попасть на прием вне установленных коронных дней. Тогда король принимал всех, независимо от их происхождения.
Так вот, люди у белоснежного президентского дворца очень сильно отличались от северян. Они толпой стояли у самых ворот, невзирая на предупреждения двух невысоких юношей в красных камзолах, которые, надрывая голос, просили толпу разойтись.
Не заметила я, что пришедшие хотели бы что-то попросить: вроде и не бедные, наоборот, преуспевающие люди. Получается, Буиссон пригласил нас на большой бал по случаю какого-нибудь местного праздника. Вспоминаю эти шумные вечера, когда прислуга валилась с ног, лишь бы успеть приготовить дворец к приезду именитых гостей. Отец встречал князей из приграничья и наместников северных островов. А у меня рябило в глазах от гербов, и голова кружилась от разнообразия титулов. Только в Граде толпа совершенно отличалась и от нашей знати. Эти люди не знали, казалось, правил этикета, и готовы были пролезть в президентский дворец чуть ли не по нашим головам.
Джонс торопливо бежал передо мной, расхваливая господина Буиссона и его политические намерения. Ничего, это пока я киваю, мы еще побеседуем с алчным правителем один на один.
В отличие от моего дворца, зал для аудиенций размещался сразу после входа, и приветливые слуги заперли массивные двери прямо у нас за спинами, чтобы ревущая на улице толпа не устремилась следом.
Я осмотрелась. По залу небольшими кучками стояли женщины в примерно таких же роскошных платьях, как и я. Это я в магазине почувствовала себя исключительной, сейчас же, наоборот, мне показалось, что ничем я не отличаюсь от остальных. Скорее Кани и Рэтти в их красных кожаных юбочках выше колена и изящных высоких сапогах выделялись из остальной толпы. Мужчины в наглаженных черных костюмах, как у нашего провожатого, кто чинно ходил со своей женой или детьми, кто, рассевшись на кожаных диванчиках раскуривал толстые коричневые палки, от которых слабо тянуло дымом. Слава Единому, не рами, а другое зелье. Некоторые предпочитали просто стоять у стены рядом со столами, на которых не было и свободного места. Вкуснейшие блюда со всех четырех сторон света. Апельсины и бананы с Негара, запеченная рыба и черные блины с Хигаши, политые красным соусом кусочки свиных отбивных из Эстерры, палочки с сахарной ватой из южных земель и мои любимые северные леденцы, – все удалось собрать на одном не очень большом столе. Ах да, забыла про красное эстэррское вино, разлитое по хрустальным фужерам.
– И где господин президент? – вертя головой по сторонам, спросила я.
– О, госпожа Анжелика, – расплылся в улыбке Джонс, – я совсем забыл, что аудиенции в вашем государстве проводятся несколько другим образом. Добро пожаловать на фуршет!
Сказав это незнакомое мне слово, он протянул мне хрустальный кубок с белым вином и предложил пройти с ним под руку. Да, вино я взяла, но под руку я пошла вместе с Сорро. Немного странно выглядит со стороны шикарно одетая девушка рядом с высоким стройным парнем, у которого за спиной – массивный сверток. Но, самое главное, этот гордый человек принципиально не снимал с головы красной банданы.
Он вспомнил почти все, что произошло с ним семь лет назад, этот предмет его гардероба уже потерял всяческий смысл, но Сорро оставался верен своему образу и не расставался с косынкой даже на официальном приеме у президента. Кани незаметно подкралась к нему сзади и сдернула бандану.
– Ты чего? – обиженно спросил разбойник, когда светло-голубая челка свалилась ему на глаза.
Но в тот же момент девушка повязала ему косынку на шею вместо галстука, как я давеча и хотела.
– Так лучше, – улыбнулась она уголками губ.
Сорро вздохнул, но не стал спорить, а лишь пригладил непослушную после шампу шелковистую челку. Ну, не создан этот человек для официальных приемов, как его ни одень.
Джонс тем временем ждал нас у одной из колонн в компании невысокого сутулого человечка. Кудрявый блондин с сединой на висках и в черном костюме как у Сунна, только вместо голубого, у него серый бант на шее, показался мне жалким и неинтересным. Наверное, это друг и помощник нашего Джонса – подумалось мне, однако, названный телохранитель учтиво улыбнулся мне и заговорил протокольным тоном:
– Ваше высочество, разрешите вам представить Его превосходительство, господина Жерара Буиссона.
– Очень рада знакомству.
Я подавила в себе все противоречивые чувства к невзрачному человеку и протянула ему руку в белой перчатке. Как и полагается в высших кругах, президент поцеловал ее и любезно признался, что тоже рад встрече с наследницей королевского дома Нордэрда.
Вежливость – это маска, под которой скрываются коварные интриганы. Это Сорро – простой парень, которому можно верить на слово, а господин Жерар – не такой. Он признается в любви и отправляет букеты цветов, но в глубине души он мечтает не о красавице-жене, ему нужна только власть.
Маленький с виду человечек оказывается велик и грозен. Сунна. Только много старше. И злее. Потому что у него нет друзей, есть только исполнители, способные за деньги и украсть, и убить… в наших землях их зовут наемниками. В отличие от шамсмаденского принца, в глазах Буиссона читалась вовсе не юношеская удаль и желание доказать всем, что он силен и могуч. Взгляд президента колюч, в его серых глазах – туман, и что скрывается в нем – неведомо. Добра от него не жди. Такой человек добьется своего. Нельзя его недооценивать.
– Я рад приветствовать принцессу Нордстерна из города Нордэрда, – мило улыбнувшись, громко сказал президент. Что-то я не поняла сказанного им.
– Постойте, – шепнул ему на ухо Джонс, – Нордэрд – это государство, а столица его – Нордстерн.
– Ах да, простите, почтенная принцесса. Названия настолько похожи и созвучны, что чужестранцы путаются. Не подумывали о переименовании столицы? В Анжеликию, например?
Я была куда более высокого мнения об этом человеке. А он то ли идиот, то ли прикидывается, то ли желает унизить меня и моих друзей. И как он не поймет, что не страна принадлежит правителю, а правитель стране. Если каждый будет менять название столицы по своему вкусу, потомки запутаются.
– Ничего, все нормально, – слукавила я, – бывает. А исторические названия королевская семья менять не намерена. Может, к делу.
