Элеонора Алова - Странник удачи
– Как тебе, а? – приосанилась она, увидев меня. – Думаешь, Сорро понравится?
– А с каких пор он стал инспектировать гардероб штурмана? – подозрительно сощурилась я.
Я прекрасно знала, что эта женщина грезила во снах, что однажды она и разбойник будут вместе. Была ли то любовь с первого взгляда или безграничная преданность за спасение из рабства десять лет назад, я так и не узнала.
Наша проводница, Кани, не собиралась менять своего строгого короткого костюма, и вначале бесцельно бродила между полок и вешалок, что я даже потеряла ее из виду. Но вдруг внезапно она выскочила из-за стойки с одеждой. Глаза ее горели, будто девушка придумала какой-нибудь хитрый план по свержению президента, и ей не терпелось с нами поделиться.
Но Кани сейчас интересовали вовсе не политические интриги. Когда я увидела то, к чему централка подтащила меня, то чуть не обомлела. Как я могла пропустить это шикарное белое платье, поблескивающее серебром! Узкое, длинное, с изящным разрезом до середины бедра и мягкой драпировкой на груди! В таких нарядах не ходила ни одна принцесса в государствах Инселерда. То было исключительно сшитое для Централи платье.
– Думаю, твой размер! Самое дорогое, но и самое лучшее!
Она вытащила из-за вешалки открытую коробку с маленькими серебристыми туфельками. На мгновенье я подумала, что кто-то неведомый специально привез в этот магазин и королевский наряд, и туфли именно на меня (ведь ножка у меня была далеко не такая большая, как у моих подружек).
– Ну, что ты мешкаешься, померяй! Уверена, тебе понравится! – хлопнула меня по плечу Кани и, как она потом сказала, отправилась в отдел с украшениями подбирать мне бусы, кольца и тиару.
Большим снежным комом возвращалась моя прежняя жизнь. Рэтти помогла мне снять платье с вешалки и донесла коробку с туфлями до примерочной.
А когда я, облаченная во все предложенное, вышла из-за ширмы, то поняла, что на меня зачарованно смотрит с два десятка восторженных женских глаз. Несомненно, в первых рядах этой толпы стояли мои подруги, Рэтти и Кани, а за ними – случайные прохожие и девушки, работавшие в магазине.
– Принцесса, – по толпе прошелся шепоток.
Я покраснела и потупила взгляд. Да, я сделала над собой усилие и вышла на высоких каблуках из-за ширмы. Но за два с лишним месяца странствий я отвыкла от такой одежды и чувствовала себя не совсем комфортно. «Лика, привыкай обратно», – твердил мне внутренний голос, и он прав.
– Выберите украшения, госпожа, – склонив передо мной голову, стояла невысокая девушка, работница магазина.
У нее в руках была большая черная коробка, куда кто-то накидал целую кучу красивейших диадем, брошей, колье… С этой коробкой я и отправилась к зеркалу.
– А где наши мужчины? – поглядывая на спутниц из-под накрашенных зелеными тенями век, спросила я.
Обе девушки таяли от одного взгляда на меня и ничего членораздельного не говорили.
– Да вот они мы, – Сорро вышел вперед Кани и Рэтти, которые до сих пор пребывали в шоке.
Перед ним проскользнул Сунна, которого я с трудом узнала. Сейчас шамсмаденский паренек больше походил на центральского жителя: в черном костюме, белоснежной рубашке и с голубым бантом на шее. Он даже расчесал свой лохматый черный хвост и прихватил его коричневой костяной заколкой. Посмотришь на него и не скажешь, что он принц Джанубтераб, скорее местный преуспевающий молодой человек.
Зато разбойник от своего образа не отступился и выбрал себе обтягивающую черную рубашку и сменил изрезанные и перештопанные штаны на такие же точно, только без дырок. О неизменной красной бандане на голове и говорить не стоило: если бы Сорро вместо нее повязал на голову косынку другого цвета или появился бы без привычного головного убора, я бы подумала, что с ним творится неладное.
– А я еще сапоги себе поменял! – гордился разбойник, словно барышня, вертясь у зеркала и рассматривая черные шнурованные ботинки на высокой подошве. – Мне сказали, что там болты, и если ими пнуть кого-нибудь – мало не покажется. Каждый выбирает одежду по себе, бесспорно.
– Я бы на твоем месте еще короткий плащ купила, – заметила Кани, подавая Сорро куртку молочного цвета.
Обновка пришлась ему, к счастью по душе, поэтому нам не пришлось доле задерживаться в упер-маркете. Денег на презентованной мне карточке, конечно, хватило. И вскоре мы шли по улицам, ничем не отличаясь от горожан.
Хотя, да, посох в руках Рэтти и фламмер, что нес за спиной Сорро, привлекали к нам не один любопытный взгляд, но не могли мы оставить артефакты без присмотра. В сапогах на низком каблуке я чувствовала себя куда комфортнее, чем в королевских туфельках, но официальный прием требует жертв – это я знала с самого детства. Тогда фрейлины туго затягивали на спине корсеты, давали маленькие узкие туфли. В этой неудобной одежде приходилось проводить достаточно много времени. Это у мужчин одежда для приемов от повседневной почти не отличается: вон, нарядили Сорро в этот, как там его, пиджак, и не скажешь, что разбойник. Да, на лице у него написано все о его происхождении, такую физиономию никогда не скорчит настоящий королевский телохранитель. Надо будет намекнуть, чтоб бандану он на шею вместо галстука повязал, потому что с покрытой головой к королям на приемы ходить не должно.
– Сорро, – обратилась я к нему, – а не мог бы ты вернуться в гостиницу и забрать букетик, чтобы не идти к уважаемому Буиссону с пустыми руками.
Но воплотить свою задумку в жизнь я не успела. К нам, отчаянно маша руками и называя нас не самыми лестными именами, бежал Джонс. Разве можно скрываться от телохранителя почтенного президента? А почему бы и нет.
Правда, запыхавшийся от пробежки пожилой человек, оглядев меня с ног до головы, заметил, что такая женщина любого сведет с ума и заставит простить все оплошности. Мне льстили его комплименты. Но…
– Не будете ли вы любезны, господин Джонс, прежде чем доставить меня к Его величеству, принести из номера его букет. Очень, знаете ли, надо.
– Да-да, конечно, – он поклонился мне и тут же убежал обратно в гостиницу.
Хороший шанс, чтобы уйти от него еще раз, но я понимала, к президенту нам без него не попасть.
Алая ковровая дорожка простилалась от места, где Джонс остановил длинную черную самобеглую карету у самых ворот. Как пояснила Кани, в Централи для перевозки не использовали лошадей. Вдоль нее толпились разные люди, некоторые из них держали в руках странные предметы, кои я никогда в жизни не видела. Когда я, идя под руку с Сорро, оглядывалась на них, мои глаза ослепляли яркие вспышки. То ли эти люди были призваны ослепить меня, то ли у них была другая миссия, – мне не доложили. И только Кани вечно фыркала:
