Виктор Кувшинов - Лэя
— Может, снимем стрелу? — и после перевода увидел брезгливую ужимку на лице малышки.
— Она сказала, что стрелу не жалко, а эта тварь неприятная, «несчастная». Пусть себе потихоньку тут протухает.
Протащившись мили с три, они, наконец, на трясущихся ногах, вышли к стойбищу.
Оно располагалось на большой поляне среди высоких деревьев. Женька взглянул на кроны деревьев, почти смыкающиеся над поляной на большой высоте. Ему стало понятно, почему лонки живут в лесу — большим птицам фактически нельзя было попасть под деревья, если только упав камнем в зеленый колодец деревьев.
На поляне стояло несколько домиков, сплетенных из лозы и обмазанных глиной.
Повернув голову, он нашел еще несколько домиков, расположенных невысоко в кронах деревьев. Он вспомнил, как Хлюп любил шастать по деревьям, и понял, что молодые особи, наверняка, любят жить в подвешенном жилье. Похоже, Шэл была именно такой юной особью, так как показала на один, маленький домик, закрепленный в ветвях на уровне двух метров от поверхности земли, и сообщила путникам, что она там живет.
Все Женькины сомнения в радушии ее соплеменников, словно сняло рукой, когда он увидел сбегающихся к ним радостных плюшевых медвежат. Видимо, крик Шэл предупредил всех о добрых намерениях гостей, и этого было достаточно, чтобы устроить праздник. До Женьки стало доходить, что не только у сэйлов большая приязнь к лонкам, но и наоборот, лонки тянулись, как дети, к сэйлам. Их обступили, что-то шумно обсуждая и сочувственно переговариваясь с Хлюпом. Лэя тоже отвечала на их вопросы, и сразу несколько лонков, покоренные ласковым голосом, держали ее сразу за обе руки, что-то лопоча, перебивая друг друга и доверительно заглядывая в глаза. Женьку поразило сходство сцены с детским садом, когда сразу несколько малышей, пытаются завоевать внимание любимой воспитательницы. Он чуть не заржал, но вовремя спохватился и только улыбнулся своей мысли. Несколько лонков сразу заметили его улыбку и подошли к чужаку, но поняв, что от него не добиться ни слова, немного грустно отошли в сторону.
Наконец Лэя сумела, лаково оправдываясь, вырваться из объятий толпы малышей и подойти к Жене.
— Они такие лапушки! Словно дети! — Лэю распирало сочувствие к братьям меньшим.
— Как им тяжело здесь живется! Ведь они многого не умеют и не знают. Наш Хлюп просто мудрец-академик среди них. Они борются с этим диким миром на грани выживания. Они первый раз видят сэйла, говорящего на их языке — вот и обрадовались нам.
— А они видели сэйлов раньше? — спросил Женька.
— Насколько я поняла, судя по их описанию, здесь очень давно проходили инквизиторы в поисках ведьм и колдунов. А о сэйлах-волшебниках у них есть легенды или предания. Кстати они меня считают волшебницей — Шэл им рассказала, как я поджарила хвост той пичуге. А тебя тоже за какого-то колдуна принимают, но боятся подойти! — Лэя хитро усмехнулась и добавила. — Герой! Напугал малышей, и доволен!
— Да, я такой! Страшный! — и оголив клыки в страшненьком оскале, Женька зарычал на Лэю.
Лучше бы он этого не делал! Малыши резко перегруппировались вокруг Лэи. Самые маленькие с воплями бросились прочь, а те, что побольше, образовали плотное кольцо вокруг своей доброй волшебницы и ощетинились палками и каменными клинками.
Даже пару стрел успело нацелиться на Женьку.
— Ну что, получил! Жестокий узурпатор! — Лэя показала свой язычок и весело рассмеялась. Потом что-то громко залопотала лонкам и, подойдя к оторопевшему Женьке, обняла, повиснув у него на шее, и впилась в его губы долгим французским поцелуем. Улетая куда-то в облака от балдежа, Женька только успел подумать: "Как быстро растут ученики, вернее, ученицы!" Наконец оторвавшись от своего ненаглядного пугала для лонков, Лэя обернулась к озадаченно смотрящим на них малышам и еще что-то им объяснила.
— Все! Считай, что я тебе жизнь спасла! — объяснила она ситуацию Женьке. — Ты теперь будешь для них, моим, хоть и страшным, но любящим супругом. Так что продемонстрируй свою любовь, пока не поздно!
Женька с удовольствием обнял и приласкал Лэю, но тут же остановился и спросил:
— Слушай, но не при них же тут сексом заниматься?! А просто так я дольше обниматься не могу — начнутся неприличные последствия!
— Все, достаточно! — смилостивилась принцесса и скомандовала. — Надо Хлюпа устроить. Шэл предложила поместить его в доме ее родителей. Вон в тот домик побольше, который слева.
Они перенесли и устроили Хлюпа в доме. Дом, хоть и был большим по меркам лонков, но Женька с Лэей еле протиснулись с носилками в маленькие двери и не могли до конца выпрямиться под низким потолком. Рана для Хлюпа не прошла бесследно и у него поднялась температура. Женька опять попросил Лэю немного загипнотизировать малыша, чтобы тот зря не мучился и поспал. Женька дал Хлюпу выпить пару ложек гремучей смеси растительного антибиотика и укрыл его одеялом.
Устроив малыша на отдых, Женька с Лэей тут же, неподалеку на полянке соорудили себе маленький походный бивак. Малыши уже вовсю готовили пир на весь мир. На нескольких кострах, что-то кипело в глиняных горшочках и пеклось на деревянных вертелах. Усевшись с Лэей передохнуть на импровизированную лежанку, Женька наблюдал за жизнью стойбища. Всего мохнатых малышей было десятка полтора — два, но, сколько отсутствовало по делам, было трудно догадаться.
Сейчас почти все присутствующие суетились у костров. Было видно, что сэйлы-путешественники для них событие экстраординарное. О таких случаях они, наверно, слагают сказки и легенды. Как выяснилось позже, когда их пригласили к общему «столу», угощения были простыми, но неплохими на вкус. Они где-то даже соль добывали. Сам «стол» представлял собой устланную большими листьями поверхность, на которой были выложены лесные разносолы, а все участники пиршества расселись прямо на земле вокруг «стола». Главное место на пиршестве было отведено Лэе и Женьке (Куда ж его денешь, если волшебница с ним не расстается!). Женька настоял на особой диете для Хлюпа, его поили мясным отваром и ягодным компотом. На «столе» угощения были в основном из мяса, лесных плодов и грибов. Лэя не пожалела сухих лепешек из походных запасов и лонки с восхищением, смешанным с опаской, пробовали новую еду.
Пока все угощались и беседовали о том, о сем, перед Лэей и Женькой ребром вставал вопрос: Что делать дальше? Сидеть неделю в стойбище у ослабленного Хлюпа им явно не хотелось. После обмена мнениями, решили оставить разговор до завтра.
После пиршества лонки даже в пляс пошли, настукивая веселый ритм палочками на импровизированных тамтамах. В общем, совсем уж мрачной их жизнь назвать было нельзя.
