Наталья Бульба - Прогулка в бездну
Весьма пафосно, но…. больше похоже на нагнетание обстановки. Куда уж дальше?! И так воздух сгустился настолько, что не давал возможности вздохнуть. Или… Чем трагичнее перспектива, тем значительнее благодарность за то, что удалось этого избежать? И остается лишь понять, кто в данном случае объект жестоких шуток Правителя: я или тер?
Или… и это было все более очевидным, чем дольше я всматривалась в глаза актеров. Весь этот спектакль устраивался, похоже, лишь с одной целью: создать ореол таинственности вокруг меня. Ничем другим нельзя было объяснить то, с какой настойчивостью Вилдор поднимал мой статус в глазах своих подданных.
Теперь бы еще догадаться, зачем ему это надо.
— Я должна заметить, Ялтар Вилдор, — моя улыбка была мимолетна — только показать, что я оценила его старания, — что Сэнар один из лучших Ваших воинов, в то время, как Лорд Гадриэль носит звание лучшего клинка темных эльфов. И сейчас он лишь подтвердил, что получил его вполне обоснованно. К тому же, я видела, насколько трудно досталась моему спутнику эта победа. Могу предположить, что будь у Сэнара любой другой противник, кроме, конечно Вас, Вам пришлось бы исполнять именно его желание. Поэтому я прошу оставить Сэнара моим тером. — И добавила, но уже так тихо, что кроме самого Вилдора и моего телохранителя услышать это никто не мог. — Мне кажется, что мой скверный характер будет для него самым серьезным наказанием.
Так… наш тигр в очередной раз решил поиграть в ручного зверя. В его взгляде… готовность исполнить мое любое желание, в том, как он склоняет голову, соглашаясь с моим решением, смирение. Ну, ну… если у меня и были какие-то сомнения на его счет, то после сегодняшнего приема, их больше уже не осталось.
— Так и будет. Сэнар, — с какой-то неожиданной торжественностью начал он, — твоя Честь восстановлена. Принцесса Лера Д'Тар возвращает тебе звание тера и доверяет тебе свою жизнь. И я надеюсь, что мне не придется сожалеть о том, что я позволил ей принять именно это решение.
Где-то и когда-то я уже это слышала. Остается лишь понять, какие именно побуждения подтолкнули его к тому, чтобы он это сделал. Вот только… вряд ли он ответит мне на этот вопрос.
Мой тер поднялся с колена, отдал воинское приветствие Вилдору и, вызвав новую волну шепотков вокруг нас, склонился передо мной в глубоком поклоне. И это была не благодарность — признание. То самое, которое должно было возникнуть до того, как он дал мне клятву, но… случилось теперь. И не мое ожидаемое заступничество было этому причиной.
Я ответила ему взглядом, давая понять, что осознала все, что он хотел этим сказать. И…. с насмешливой улыбкой повернулась к Вилдору, который без каких-либо видимых эмоций наблюдал за нами.
— Я могу продолжать рассчитывать на Вашу благосклонность, мой господин?
Испуг за Гадриэля не прошел даром. Я не собиралась отыгрываться за пережитые мгновения, когда каждый миг был сродни бесконечному падению в бездну, но была намерена сломить происходящее, хотя бы частично взяв под свой контроль.
— Вы — моя гостья, прекрасная принцесса. Требуйте, и я исполню.
— В строго ограниченных рамках, конечно. — Не то спрашивая, не то утверждая, отметила я. И заметив, как в его глазах вспыхнуло предчувствие, поспешила закончить, прежде чем он меня прервет. — Я хотела бы пригласить Вас на танец. — Даже если он такого и не ожидал — растерянным не выглядел. — Если, конечно, это не противоречит Вашим принципам.
Вместо ответа он подал мне руку и вывел в центр зала. И пока мы шли, те, кто встречался на нашем пути, отступали на шаг, давая нам пройти, но…. возвращались на свои места, как только оказывались у нас за спиной. Словно лишая нас возможности вернуться назад, выстроив собой крепостную стену: черные набиру мужчин и, кажущиеся редкими звездами в бескрайнем ночном небе белые костюмы женщин.
И взгляды, в которых нет ничего, за что бы можно было зацепиться, чтобы понять, почувствовать, осознать. Кто я, и зачем все это?
— Что Вы предпочитаете, принцесса Лера?
— Вальс. — Вырвалось у меня, прежде чем я успела поймать саму себя за язык.
Этот танец я принесла с собой на Лилею с Земли и научила ему сначала Олейора. А уж потом… когда Гадриэль оценил, насколько этот танец подчеркивает его грациозность….
— Вальс? — В его голове промелькнуло удовлетворение, пугая меня его осведомленностью. — Я не могу отказать Вам в этой малости.
— Вам знаком этот танец? — С какой-то призрачной надеждой спросила я.
— Не считайте нас дикарями, моя принцесса.
Прошептал он, склонившись к самому моему уху. И твердо положил мне руку на талию.
Нежная мелодия свежим ветерком скользнула по залу, отозвавшись в моем сердце болью: в эту ловушку я загнала себя сама.
Шаг назад, ощущая, как раскаленная ладонь обжигает мое заледеневшее тело. Этот танец принадлежал только мне и Олейору, только мне и…. Отвести голову и опустить ресницы, пряча смятение. И лететь над полом, подчиняясь ритму и партнеру, который безукоризненно ведет свою партию. И чувствовать, как захлебываясь рвется куда-то сердце, и манит, и обещает и… обманывает. Потому что рядом со мной не тот, следом за которым я готова идти.
А музыка взвивается черным плащом, рассыпается капелью, опадает туманом. Моя рука в его руке: бледно-розовый фарфор на грубых гранях антрацита, так… словно это уже было. Но… когда? Замереть, не доверяя, но не имея права отказать, и…. вновь соскользнуть по ожерелью нот, едва касаясь туфельками пола. И сплетаться взглядами в единую нить, пропитанную смертельным ядом.
И застыть… в надежде, что этот покой не окажется иллюзорным.
Последний звук опал разорванными в клочья крыльями, отдав свою душу воцарившейся тишине. Словно не было вокруг сотен глаз, устремленных на нас. Словно во всем мире были лишь двое…. я и…. моя память об Олейоре, который был со мной каждым ударом сердца, каждым вздохом, не позволяя мне сдаться.
Вилдор отступил на шаг и элегантно склонил голову, выражая признательность за танец. Я ответила ему низким поклоном, моля стихии помочь мне найти выход из той ситуации, в которую я сама себя и загнала. И не находя его в том смятении, что отзывалось единственным словом на губах: нет.
Мои блоки уже не вибрировали — они тонко повизгивали, предупреждая, что очередной всплеск сорвет оковы, которые я считала достаточно надежными, чтобы запечатать ими собственные силы.
Но разве я могла хотя бы предположить, с чем мне придется встретиться здесь! И дело было даже не в мощи, которой мне приходилось противостоять, а… в тех нитях, что каким-то невообразимым способом связывали не нас, не наши души — наши судьбы.
