Наталья Бульба - Прогулка в бездну
И… никаких компромиссов.
Лишь кажущиеся чуждыми в этом помещении яркие пятна цветов на столиках вдоль еще одной стены, рядом с которыми стояло по несколько кресел.
И… ни одной женщины в платье: на всех плотно облегающие тело белоснежные костюмы, вызывающие ассоциации с военной формой. Впрочем, так оно скорее всего и было Если принять во внимание все, что мне было известно об этом мире.
— Правитель Дарианы Ялтар Вилдор, гостья нашего мира принцесса Лера Д'Тар и ее спутники.
Голос, сопровождающий наше появление, раздался откуда-то из-за спины. И я, чисто машинально отметила, что особого подобострастия в нем не было.
Легкий, но вполне осязаемый гул в зале мгновенно стих, чтобы дать возможность через мгновение родиться еще одному звуку. Резкому, четкому, единому.
Все, как один, повторили уже виденное мною приветствие воинов. И от того, с каким порывом это было сделано, мои сомнения в предстоящем вторжении рассеялись словно дымка.
Вилдор, предложив мне руку, на которую я с душевным трепетом оперлась, помог мне подняться по лестнице и лишь тогда ответил своим подданным.
И это… будет жить в моей памяти столько, сколько будет отпущено мне судьбой. Каждое его движение было выверено, словно он вел смертельный бой, каждый его жест был наполнен изяществом и могуществом, которого невозможно было не ощутить. А в том, как склонилась его голова, едва-едва, лишь наметив поклон, не снисходя, но даруя свою милость, было полное осознание того, что каждый из присутствующих здесь, ради него не задумываясь пойдет и на смерть.
И я очень хорошо понимала тех в чьих глазах сейчас, вопреки требованию кодекса, светилось немое обожание. Даже мне, воспитанной совершенно в иных традициях и прошедшей путь становления под влиянием не менее сильных личностей, было сложно справиться с теми чувствами, что он рождал.
Оставалось лишь благодарить мое ехидство, которое тут же намекнуло, что неплохо было бы уточнить заранее, что именно даймоны называют Большим приемом. Мысль хоть и была разумной, но оказалась не совсем своевременной. Так что пришлось мне довольствоваться лишь тем, что рано или поздно я обо всем так или иначе, но узнаю.
Произнесенная Вилдором речь была самой короткой из тех, которые я когда-нибудь слышала: он лишь ограничился представлением меня и моих спутников. Правда, счел нужным добавить, что именно данной мною клятве мир Дарианы обязан возвращению одного из ее сыновей — алтара Ярангира.
И… предложил всем веселиться.
Вот тут-то и настало время удивляться. Впрочем, о большой нехватке женщин на таких мероприятиях я могла бы задуматься и раньше. Как и о том, к чему может привести такая однобокость.
Заиграла музыка, малоподходящая для увеселений, скорее уж для того, чтобы поднимать воинский дух. И в центре зала, который как-то неожиданно быстро оказался свободным, несколько дюжин воинов начали демонстрировать свое искусство владения мечом. И если сначала это выглядело весьма красиво — их мастерству можно было поистине позавидовать, — то когда на пол упал первый из них и замер в такой немыслимой позе, что невозможно было сомневаться в том, что живым он просто быть не может, я начала понимать, о каком веселье шла речь.
Да и напоминание Айласа о том, что в любой момент я могу закончить прием, приобрело совершенно иное звучание.
— Ялтар Вилдор… — Мои щеки пылали, когда я обернулась к нему, чтобы потребовать объяснений.
И замерла, не ожидая увидеть то, что будет в его глазах, когда он поднимет на меня взгляд. Все, что я знала о Дариане, все, что я знала о даймонах, все, что я знала об их правителе, было в них. Вновь возвращая меня не к страху — к первобытному ужасу, который я уже однажды испытала.
— Неужели Вам жаль их, моя прекрасная принцесса?!
Он читал во мне, как читают открытую книгу. Он видел то отвращение, которое я сейчас испытывала. Ту боль, что сжимала мое сердце. Тот гнев, что рождался в моей душе.
И все это доставляло ему наслаждение, которое он даже не пытался от меня скрыть.
— Мне не нравится все это. — Процедила я сквозь зубы, стараясь, тем не менее, не привлекать к себе внимания.
Это был не мой мир. И его законы…. были его законами.
— Мы — воины, моя принцесса. И принять смерть в бою, даже если это бой за милость правителя, достойно. Но еще более достойно, победить у меня на глазах. Потому что судьба каждого из тех, чей удар будет последним, будет освящена моим личным вниманием. Впрочем, если это не кажется Вам достойным Вашего взора, я готов преподнести Вам подарок и вспомнить о тех претензиях, которые Вы имеете к своим спутникам. — И не сделав даже паузы, резко развернулся в сторону стоящих поодаль Ригана, Валиэля и Гадриэля. — Лорд Гадриэль, Ваша победа над моим кондером даровала Вам особые привилегии. Не хотите ли Вы принять вызов от одного из моих лучших воинов? И если Вам удастся выиграть и в этот раз, я готов буду исполнить любую Вашу просьбу.
— Я требую остановить прием. — Все также негромко, но весьма жестко произнесла я.
Надеясь, что это поможет избежать той ловушки, в которую Вилдор загонял моего черноволосого друга. Потому что поверить в то, что Гадриэлю удастся победить… я не могла. Даже зная, что наш Лорд — один большой ходячий сюрприз.
— Не стоит, Лера. — Эльф сделал шаг в нашу сторону, поражая меня странной улыбкой, в которой я видела лишь одно — предвкушение. — Я согласен встретиться с одним из Ваших лучших воинов.
— Хорошо. — Вилдор поднялся со своего кресла, даже не взглянув в мою сторону и поднял руку, привлекая к себе внимание. — Мои подданные, в честь нашей прекрасной гостьи, ее спутник, Лорд Гадриэль выразил желание сразиться с одним из лучших воинов Дарианы. Его противником будет…. - в зале зашевелились, гул разговоров стал осязаемо громче, — тер нашей гостьи — Сэнар. Поединок до первой крови. Победитель получает исполнение своего желания, судьбу побежденного…. - мое сердце замерло. Вилдор наносил удар за ударом, лишая меня всяческих сил сопротивляться, — я отдаю на милость нашей гостьи.
И склонил голову в мою сторону.
Я не буду ему говорить, насколько он сумел меня разозлить. Не знаю, чего он этим добивался, но…. теперь я знала, что буду делать.
Я поднялась с кресла, даже не пытаясь скрывать чувств, что кипели внутри меня и медленно, стараясь удержать себя от желания броситься первому попавшемуся на грудь и заплакать навзрыд оттого, что это происходило именно со мной, подошла к Гадриэлю.
Несколько мгновений вглядывалась в его лицо, пытаясь увидеть в нем то, что могло бы подарить уверенность хотя бы в чем-то и, не найдя ничего кроме азарта довольно громко, чтобы услышал и Вилдор, четко выделяя каждое слово произнесла:
