Роберт Хейс - Ересь внутри
Бетрим услышал скрип собственных зубов.
— Это неправда. Долбаные мракоборцы кучу раз на меня нападали.
— Подумай, Шип. Ни разу ведь не было, чтобы арбитр на тебя напал.
Бетрим попытался вспомнить. Он убил шестерых арбитров, и лишь у одного из них был шанс ударить в ответ.
— Тогда в Чаде ты…
— Нет, Шип. Ты сам атаковал меня. Инквизиция никогда за тобой не гонялась, — повторил Даркхарт и усмехнулся. — Вообще-то, даже существует приказ тебя не трогать.
— Нет… — замотал головой Бетрим.
— Да. Ты не еретик, Шип, а простой преступник со склонностью к убийству арбитров. Для Инквизиции ты всего лишь псих, ловить которого себе дороже.
Черный Шип угрожающе шагнул к арбитру. Только сейчас он понял, что мракоборец почти на голову ниже его.
— Тогда, в Диких Землях, ты обещал мне помилование, — прошипел он сквозь сжатые зубы.
— Я лгал. Мне нужна была твоя помощь. Тебе не нужно помилование, но я знал…
Кулак Черного Шипа врезался в лицо арбитра, и тот неуклюже распластался на полу. Но не успел Торн замахнуться для второго удара, как Джеззет вскочила на ноги с мечом наголо.
— Не делай этого, Шип! — резанул ее голос, столь же острый и опасный, как и ее клинок.
Арбитр закашлялся и сплюнул кровь, а после, пошатываясь, поднялся на ноги и плюнул еще раз. С едва слышным звуком на пол упал зуб. Танкуил подошел к Бетриму и снова встал перед ним на расстоянии удара. Вся левая половина его лица ярко алела. Черный Шип прекрасно знал, что через пару часов она из красной станет черно-синей.
— Мне все еще нужна твоя помощь, — храбрости арбитру было не занимать; не многие могли выдержать хук Черного Шипа и потом еще просить его о чем-либо.
— Завтра. Кессик. Два часа пополуночи. — Бетрим развернулся и распахнул дверь, едва не сорвав ее с петель. — Но не рассчитывай, что после этого я вернусь.
Арбитр что-то сказал в ответ, но Торн уже не слушал его, а лишь с грохотом захлопнул за собой створку.
Полдень Шип встретил в трактире, пропивая последние гроши. К закату он уже весь провонял выпивкой, а взгляд его затуманился. Мир перед глазами водило из стороны в сторону. Пить в одиночку по-своему хорошо, но Бетриму всегда больше нравилось напиваться в компании. И Мослак, и Шустрый — оба обожали спиртное. Генри и Босс, хоть и не квасили, как остальные, тоже могли пропустить пару кружек. В те времена, когда они только познакомились, Джеззет иногда напивалась так сильно, что забывала, где верх, а где низ. Даже арбитр, этот лживый ублюдок, сгодился бы в качестве собутыльника. Но никого из них не было рядом. Бетрим остался со своим пивом один на один, и, по правде говоря, сейчас его эта компания вполне устраивала.
— Я приехал… — говорил он кружке с пивом, тыча пальцем в колышущуюся темную жидкость. — Я приехал помочь. Я думал… Не знаю, может, думал сделать что-то хорошее…
Мужчина, сидевший неподалеку от Бетрима, смерил его взглядом, покачал головой, а затем сказал что-то смешное трем своим друзьям. Все расхохотались. Торн не обратил на пьяниц внимания.
— А они… они лгали… мне, — продолжал жаловаться он. — Они… они лгали. И я никогда не нападал на него… кроме того первого раза… но я думал… я думал, это он… это все они… Я лишь… и они…
Он вздохнул. Давненько уже в голове Черного Шипа не было так туманно.
— Первый… первого я… ну, он искал меня, так что я убил его первым. И будь я проклят, если это было неправильно! — бросил он мужчине за соседним столом, который снова на него уставился. — В первый раз… в первый раз было тяжко, но в первый раз всегда так… Нужно было убрать его…
Второй… второго я просто тюкнул по голове на улице. Я был… а где я был? Точно, в Пяти Королевствах! Краеземье, точно помню… Просто тюкнул по голове… Не помню его лица, а ведь мы даже смотрели друг на друга… А потом… потом он пошел на меня, и я… я вогнал ему топор в шею. Забавно, но кто-то мне даже улыбнулся.
— Что он несет? — Теперь вся компания за соседним столом смотрела на него.
— Третий… О, я помню третьего. Он точно меня преследовал. Я дождался его и…
Несколько мгновений Бетрим тупо таращился на свое пиво.
— Четвертый. Настоящая тварь… Он оставил мне это. — Шип хлопнул рукой по шрамам на лице. — Моя ошибка… Я промахнулся… Никогда не умел нормально стрелять из этих долбаных арбалетов… Ублюдок любил огонь. Сжег дотла целый город, чтобы достать меня. Сотни трупов, и все повесили на меня… В итоге я его утопил… Под водой, оказалось, читать заклинания не так-то просто… Полезно знать.
Пятый… С этим получилось быстро и чисто. Дело в Чаде было. Быстро и чисто. Он меня даже не увидел… Один удар — и готово. Быстро и чисто.
— Кажется, он говорит об убийствах арбитров, — сказал алкаш со сплюснутой рожей и огромным лбом.
— Шестой… шестой…
— Эй, ты говоришь об убитых арбитрах? — окликнул Бетрима мужик с носом картошкой и жирными губами.
В общем зале было мало народу: Торн, четверо за соседним столом, двое в углу, которые старались держаться как можно незаметнее, бармен и толстый коричневый пес, постоянно что-то вычесывающий за ухом. Да и сама таверна, по-хорошему, та еще дыра — Бетрим отыскал ее в беднейшем квартале Сарта, где, как он думал, ему хватит серебряка, чтобы разгуляться. Беда в том, что это был его последний серебряк.
— Эй, старик, заснул?
Бетрим смерил взглядом дерзкую четверку: Жирные Губы, Плоская Рожа, Свиное Рыло и Красавчик. Все они были моложе Шипа, но не настолько, чтобы называть его стариком.
— Нет, мать твою, не заснул. Какого черта надо?
— Ты говоришь об убийствах арбитров? — спросил Жирные Губы, медленно и громко выговаривая каждое слово, будто Бетрим глухой.
Черный Шип изобразил свою самую жуткую ухмылку, какую только позволяло его изуродованное лицо.
— Знаешь, за что я люблю такие таверны? Кружки здесь очень крепкие!
Бетрим со всей силы швырнул свою кружку Жирным Губам в голову. Наградой ему стали смачный хруст, крик и брызги крови. Первым на ноги вскочил Плоская Рожа. Не успел Торн кое-как сам подняться из-за стола, как здоровяк с непомерно большим лбом прописал ему мощный хук.
Второй удар Бетрим сумел отбить рукой и ответил собственным кулаком. Он услышал треск, но так и не понял, что сломалось — один из его пальцев или нос Плоской Рожи.
Свиное Рыло остервенело теребил что-то на поясе, в то время как Красавчик с разбега врезался Бетриму в живот и повалил его на стол. Мощные руки схватили его за горло. Черный Шип понимал, что должен бы уже задыхаться, но вместо этого рассмеялся — довольно странное действие для человека в его положении, но Торн кое-что вспомнил: когда враг пытается тебя задушить, он оставляет открытыми свои яйца.
