Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны
— Ты — слуга Императора, посмевший посягнуть на жизнь вассала Нефритового престола, и от того твое преступление вдвойне непростительно. Ты умрешь. Болезненно и страшно.
— Как и положено любому, кто решается на нечто подобное, — подтвердил тайпэн Васато Вань, присоединяясь к присутствующим.
Несмотря на то, что Васато не был посвящен в планы ночной засады, послать за ним в соседний гостевой дом не составило большого труда. То, что именно здесь произошло, тайпэну стало ясно еще по дороге.
— Смерть за правое дело и свои убеждения — достойная смерть для любого разумного человека, — пришептывая, выдавил через силу Ву–Мин, хотя было заметно, что пристава начала бить крупная дрожь.
— Но только разумного, — как ножом отрезала К»си, не дав Юэ закончить свою мысль.
— У меня есть просьба, — обратился к разведчице Ли, не отводя взгляда от Ву и стараясь скопировать безразличный тон и интонацию Ёнг.
— Какого характера?
— В иной ситуации, я обязательно настоял бы на том, чтобы отдать этого человека своим верным помощницам, — глаза Ву начали округляться, а выражение лица менялось, не в силах выбрать что–то одно между неверием, страхом и злобой. — Но я понимаю, что он понадобиться вам… в первоначальном виде для всех… официальных процессов.
Ёнг смотрела на Ханя пристально, слушая, но не перебивая. Васато морщился, не скрывая, что подоплека просьбы ему уже не нравится, но тоже молчал.
— Поэтому, если это будет возможно, я хотел бы забрать… его дух.
Пристав отшатнулся от Ли, как будто кто–то наотмашь ударил его по лицу. Тайпэн Вань явно через силу выдохнул воздух сквозь сжатые зубы, а глава военной разведки несколько настороженно уточнила:
— Дух?
— Вряд ли кто–то станет претендовать на призрак предателя и клятвопреступника, — без всякого смущения объяснил вассал Императора. — Зато у меня на этот товар найдется свой заинтересованный… покупатель.
— Думаю, с этим не возникнет трудностей, — наконец, ответила Ёнг после пары секунд задумчивого молчания.
Для Ву это стало последней каплей.
— Вы не смеете! Заключать сделки с этой мразью, якшающейся с подземной мерзостью и еще бравирующей этим! Империя стоит на крови и костях наших предков, отдавших жизни в борьбе с такими отродьями, как этот поганый ведьмак! Каковы бы ни были мои преступления, направленные против этого гнусного колдуна, они и в подметки не годятся тому кощунству, на которое вы соглашаетесь сейчас!
Вопли Юэ имели бы более весомое звучание, если бы не истеричные визгливые нотки, проскальзывавшие в них время от времени. Вань, послушав немного, отступил на полшага в сторону и брезгливо отвернулся от старшего пристава. К»си Ёнг все также безучастно вновь посмотрела на пленника.
— Для Империи ты уже мертв, Ву. Какая разница, что станет дальше с твоей душой? После той смерти, что будет уготована за твое преступление, тебе не найдется места ни на осях вечного колеса, ни в пантеоне всеведущих предков. А для меня твоя душа точно не имеет ценности, как и ты сам.
— Но у меня есть знания, каких нет у других! — выбросил свой последний козырь Ву–Мин.
— И они достаточно ценны?
— Обещай, что не отдашь меня этой твари, и Всевидящее Око узнает самое невозможное о том, что творится в Циндао и Юэ–сэн!
— Мы уже достигли договоренности, — раздраженно поджал губы Ли.
— Сделка с демоном, — чуть слышно пробормотал Васато.
— При всем уважении, благо Империи гораздо ценнее вашей мести. Если информация этого человека будет иметь ту стоимость, которую он обещает, то вам в своих ритуалах придется все же обойтись без его духовной сущности, — К»си Ёнг отклонила протест Ханя тоном, нетерпящим возражений.
— Я это запомню, — с толикой угрозы пообещал тайпэн.
— Убирайся, ублюдок! — злорадно прошипел Ву–Мин. — Хвала Империи, еще не все на этом свете творится по твоему желанию.
Разведчики увели старшего пристава и остальных пленных обратно в дом. Тайпэны и спутники Ли в ожидании расположились в плетеных креслах на чайной террасе. К»си Ёнг вернулась к ним уже через несколько минут.
— Ву поет соловьем, — былое безразличие разведчицы сменилось задорной улыбкой. — Он и вправду сильно испугался, раз решил выдать все грязные секреты правителей Чжу. Вряд ли удалось бы расколоть его так быстро без этого маленького представления.
— Во мне погиб талантливый актер! Так во всяком случае уверял мой дед, после того как я в очередной раз избегал заслуженного наказания, — похвастался Васато.
— Напомните, чтобы я обязательно узнала подробности, — улыбнулась полководцу кумицо.
— Непременно, — заверил оборотня Вань.
— Вам теперь будет, на что опираться в разговоре со старшими рода Юэ, — напомнила Ёнг, присаживаясь к остальным.
— Я надеюсь, что это событие не примет той пагубной формы, когда у нас уже не будет пути назад, — откликнулся Ли, обдумывая предстоящую беседу с Ши Гханем.
— Свержение правящего рода народной любви простых чжу тебе точно не принесет, — согласилась Таката. — К тому же тебе не хватит ума и наглости попытаться сразу занять их место, а ведь достаточно было бы намекнуть этому вашему всемогущему Тэну, что после столь успешной компании против Юнь, он кое–что должен…
— Тебе захотелось осесть в этом месте? — удивилась Фуёко.
— А чем оно хуже других? Приличный замок, ухоженный город, богатая земля, послушные сочные крестьяне…
— Обозленные купцы, чиновники и судьи, многочисленное духовенство, самые знаменитые семейства алхимиков–отравителей, — продолжила со смехом кумицо. — А еще эта местная кухня! Разве о ней можно забыть?!
— Да, последний довод действительно самый весомый, — нехотя согласилась Таката. — Если со всем остальным еще как–то можно справиться, то против обжаренных личинок короеда и сырых окуней, фаршированных кислыми водорослями, нам противопоставить нечего.
Под дружный смех на террасу незаметно поднялась Ка»исс.
— Гости из лагеря прибыли. Дзито Гао уже тоже здесь, а тайпэн Гхань просил передать, что выражает свою крайнюю степень раздражения в связи с тем, что в саду его родного замка происходят некие события, о которых ему ничего не сообщают, и не допускают его людей по «какой–то надуманной причине», — сообщила хшмин всем присутствующим.
— Ему не понравятся ответы на вопросы, которые он так жаждет узнать, — зло усмехнулся Васато, — но с другой стороны, он будет сам виноват… Во всём.
— Один шанс у него все–таки будет, — Ли поднялся со своего места и глянул в сторону массивной фигуры, приближавшейся в темноте к гостевому дому по каменистой дорожке парка. — Но только один.
Распахнув с громким стуком тяжелые двери, в малую приемную передних покоев вишневым вихрем ворвался тайпэн Ши Гхань. Гость, дожидавшийся главу рода Юэ, наблюдал за резкой вспышкой «монаршей» ярости с легкой усмешкой и некоторым беспокойством. Ши несколько раз обошел комнату, обрушивая удары могучих кулаков на ни в чем не повинную мебель и лакированные стенные панели, и, наконец, выдохнувшись, остановился в дальнем углу возле бронзовой статуи первого монаха–царя. Улыбка визитера стала чуть мягче, а скорлупа северного ореха, зажатого в его ладони, отчетливо скрипнула, разламываясь на множество осколков. Дождавшись, когда Гхань восстановит дыхание и окончательно придет в себя, гость бросил тайпэну половинку извлеченного древесного плода, и Ши рефлекторно поймал кусочек сладкой ореховой сердцевины.
