Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе
…а где-то в зале обязательно должен быть он…
Леогран шагнул вперёд, нарушив идеальную обездвиженность. Он был весь в белом: длинная нижняя туника и вышитая серебром короткая верхняя, штаны, сапоги, плащ. Только волосы сверкали медными отблесками.
Шаг.
…и он обязательно должен пойти навстречу…
Леогран медленно двинулся вперёд. Белое отражение в чёрном мраморе двинулось вместе с ним.
Шаг.
…сквозь толпу, которая обязательно расступится…
Толпа зашевелилась, расступаясь — единогласно и неосознанно, открывая дорожку, ведущую от одного конца зала до другого.
Шаг.
…и когда они встретятся у подножия лестницы…
Он склонился с поцелуем над её рукой — и повёл в центр зала, откуда будто сама собой отхлынула к стенам безмолвствующая толпа.
Дирижёр опустил палочку. Оркестр заиграл вальс.
Таша и Леогран закружились в танце. Потом к ним осмелилось присоединиться несколько других пар; а вскоре всё закружилось — будто бал был музыкальной шкатулкой, которую нужно было снова завести.
А стоявший за колонной у самой лестницы дэй наконец отвёл взгляд от девушки в чёрном, едва заметно качнул головой, и, никем не замеченный, выскользнул из зала.
— Что ты с ней сделала? — выдохнул Леогран сестре, когда у танцующих перевелось первое дыхание и он смог наконец привалиться к колонне. Элль только руками развела.
Наследный герцог повернул голову: стоявшая в окружении сиятельных особ Таша, с очаровательной небрежностью придерживая двумя пальцами за ножку опустевший бокал вина, в данный момент вела беседу с юным герцогом Рембельским.
— Но вы же появитесь при дворе Равнинной? — с надеждой спросил юноша в десятый раз.
— Ну конечно же, — чуть улыбнулась Таша. — Это моя обязанность, предстать перед глазами князя… его сиятельство же должен знать, кто станет будущей герцогиней Броселианской.
— О, я буду так этого ждать! — пылко воскликнул герцог. — И когда наш двор удостоится чести видеть вас?
— Вирлендин, ты утомишь бедную Морли-лэн своими вопросами, — промурлыкала его матушка, обмахиваясь шёлковым веером и одаривая Ташу красноречиво-настороженным взглядом.
— О, приятная беседа меня ничуть не утомляет, — Таша по-прежнему улыбалась. Она держалась безукоризненно вежливо, улыбчиво, приветливо — но настолько отстранённо, что расстояние между ней и простыми смертными казалось непреодолимым. Словно все эти люди были простыми крестьянами, представшими перед королевой: пусть королева и добрая, и внимательная, и участливая, но она королева. И все вокруг — не ровня ей и никогда не смогут этой ровней стать.
Она была воистину сиятельной особой. И — она ведь действительно излучала сияние. Сияние, почти видное… ведь тень её действительно странно отливала чем-то радужным.
— Впрочем, — девушка кинула взгляд на пустой бокал, который держала в руке, — беседа могла бы быть ещё приятнее, если бы кто-нибудь принёс мне ещё один бокал этого чудного вина…
Из окружившего её скопища высокородных особ вырвалось сразу пятеро молодых людей, которые, задыхаясь от счастья быть чем-то полезными будущей герцогине Броселианской, полетели отлавливать лакея. Плащи летели за ними, как крылья любви.
— Морли-лэн, а верен ли слух, будто вы являетесь суженой юного Леограна? — словно бы невзначай поинтересовалась супруга господина посла Озёрной Провинции.
— Смею вас заверить, что это не слух, — склонила голову Таша.
— Но… ведь Леогран вроде как помолвлен с наследницей рода Дурминданов, очаровательной Лилу?
— О, эти помолвки по расчёту… — Таша изобразила рукой некий неопределённый, небрежный и исполненный изящества жест. — Обязанности наследников родов — ничто перед истинным чувством. Тем более что помолвка в любом случае близилась к разрыву.
— Да и, — прокашлялся сам посол, — учитывая, что ваш род не менее, а то и более знатен… да и восстановлен теперь во всех правах…
Чей-то веер закрылся с сабельным свистом.
Сверкнув фиолетовым отблеском юбочной тафты, вздёрнув нос, мимо около-Ташиного круга прошествовала старшая герцогиня Дурнимдан. Леогран торопливо отвернулся.
— А что, тебя что-то не устраивает в новоявленной невесте? — хмыкнула Элль.
— Да нет, — Леогран задумчиво мотнул головой, — просто изумлён её… непредсказуемостью.
— Платье такое. Вся душа в потёмках.
— Леогран!
Юные сиятельства обернулись — и Леогран вжался спиной в колонну, страстно желая провалиться сквозь неё.
— Лео, будь мужчиной! Это всего-навсего маленькая влюблённая в тебя дурочка, а когда такие влюблены, они к тому же глупеют ещё раза в два. Справимся, — расплываясь в самой любезной улыбке, прошипела Эль. — О, ваша светлость! Лилу-лэн, вы сегодня ослепительны!
Тщательно перебирая атласными туфельками плиты мраморного пола, не сводя с Леограна взгляда огромных синих глаз, к ним подошла маленькая смуглая девушка в лазуревом платье. Прижатые серебряной сеткой волосы струились по спине тёмным шёлком.
— Здравствуйте, Лилу-лэн, — ровно произнёс Леогран.
— Норман-энтаро… — не опуская глаз, Лилу присела в реверансе, — та девушка…
— Да, — улыбнулся Леогран, — это и есть моя любимая.
Глаза его оставались холодными.
— Так это она… — Лилу повесила головку. — Она так красива…
— Она красива настолько, чтобы быть достойной моего брата, — с улыбкой уточнила Лавиэлль.
Лилу помолчала.
— Да, наверное, — прошептала она наконец.
Эль взглянула на брата, и во взгляде её сверкнуло торжество.
— Но почему-то мне кажется, что сама она не очень хочет ей быть…
Голосок Лилу был тонким, чуть срывающимся, но одновременно — уверенным.
— С чего… — Леогран растерянно моргнул, — Лилу-лэн, с чего вы это взяли?
— Вернее, хочет, но… просто… в её взгляде нет любви, — Лилу не поднимала головы. — Такие, как она, никого не любят, кроме себя.
Юный герцог издал короткий нервный смешок:
— Лилу-лэн, как мне ни жаль это говорить, но в ваших словах звучит банальная ревность.
— Может быть… Но я… — тонкие пальчики обречённо стиснули лазоревый шёлк, — я слишком люблю вас, чтобы ревновать.
Всплеснулся чёрный бархат, блеснули в пламени свечей старым золотом светлые волосы.
— Готовы к следующему туру? — Таша чёрной кошкой скользнула меж братом и сестрой, по-прежнему сжимая в руке пустой бокал — не успела поставить. — О, а кто эта очаровательная особа?
— А, вот и пришла пора вас представить друг другу, — наконец отведя глаза от полотняно-белого лица Лилу, пропела Элль. — Таша, знакомься: Лилу Дурнимдан.
