Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги
-- Эх, ребята, видно, не поможет вам здесь старый Сарагас. Я ведь не герой, как вы, я охотник. Ну кто станет подниматься на Эльбрус в темноте, в непогоду?
-- Неужели нашим отцам тоже сейчас так приходится? - сказал Валамир.
-- Вряд ли. На шестерых сильных волхвов нечисть, поди, так не набросится, - ответил Вышко.
-- Они там, может, со сванами бьются, с Валентом, а мы тут в трех соснах... в трех сугробах, будто пьяные, заблудились! - горячо воскликнул Еммечько.
-- Будем лезть наверх. Все время наверх, до самой вершины. Твоей секирой, Рада, будем ступени во льду рубить. А твоим гарпуном, Хаторо, за скалы цепляться и подтягиваться потом по веревке. Пошли, ребята! Позор нам будет, если опоздаем, - сказал Ардафарн.
-- Успеем. С тобой успеем. На Дунае труднее бывало. Куда этим каджам трусливым до римлян! - бодро отозвался Валамир.
-- Успеете. Если пойдете за мной, - раздался вдруг звонкий, чуть насмешливый женский голос.
Прямо перед молодыми росами, выше по склону стояла, непринужденно опираясь руками о две ледяные скалы, женщина дивной красоты, златоволосая, в легком зеленом платье. Ни холода, ни ветра она, видно, совсем не замечала.
-- Ага. Куда заведешь - в пропасть или к каджам, родичам своим, в пещеру? Ребята, хватай ее! - крикнул Гермий.
-- Погонитесь за мной, - тогда уж точно заведу! - рассмеялась она. - Ардафарн, заступись хоть ты за меня! Ой, до чего ты похож на своего отца - в тот день, когда я его увидела впервые! На перевале Чамар в Гиндукуше.
-- Пери Зарина... то есть, вила Злата! - удивленно воскликнул царевич. - Откуда ты здесь? Разве ты уже не царица аргиппеев на Урале? Что с твоим мужем, царем Санагом, и детьми?
-- Мой муж здоров и царство наше благополучно. А дети уже не маленькие. И почему бы царице иногда не вспомнить, что у нее есть крылья, и не полететь в знакомые места? Тем более, что у меня тут, на Кавказе, взрослый сын. Пасет овец на нагорье Лаго-Наки.
-- Шертоко, сын пастуха Шортана? Он славный воин и лучший наездник среди зихов. Жаль, что у нас, у царской семьи, с ним кровная вражда. Его отец ведь убил моего дядю, Тлифа-пирата. А дружинники отца потом убили Шортана, - сказал Еммечько.
-- Дядя твой, редкий негодяй, всем сумел досадить. Убил его не Шортан, а мезиль, лесной человек. Хорошо, что ты удался в другого своего дядю... Да и все вы - молодые, сильные, красивые! Люблю таких! - Она призывно улыбнулась, махнула рукой. - Идите же за мной, дети росов! Свети, Рада!
И они двинулись за прекрасной проводницей в гору, через лабиринт ледяных башен. А земля дрожала под ногами, падали и разбивались вдребезги куски льда, холодный ветер доносил запах серы. И вот уже во тьме проступил пылающий знак Черного Солнца. Внезапно вила крикнула:
-- Берегитесь! Псы летят!
Рада вскинула руки. В их мягком белом свете на росов устремились сверху два черных чудовища на нетопырьих крыльях, с разинутыми клыкастыми пастями и горящими глазами. Словно жуткие призраки, они нападали, не издавая ни звука. Еммечько прикрыл собой сестру, но не успел размахнуться мечом и был повален наземь. Девочка обеими руками всадила в загривок крылатой твари секиру, но вытащить ее не смогла. Подоспевший Ардафарн крикнул:
-- Ты лучше свети, а я его добью!
Рада простерла руки туда, где барахтались, сползая вниз по склону, Валамир и второй пес. Блеснул напоенный драконьим ядом клинок Хаторо, и тварь неподвижно застыла. Тем временем меч Ардафарна и акинак Сарагаса покончили с первой собакой. Еммечько и Валамир не без труда выбрались из-под лохматых туш.
-- Что же ты, волхв! Говорил: нюх отведу, пасти замкну..., - напустился на Вышко сын Сигвульфа.
-- Да у меня под конец сил хватило только голос у них отнять и дыхание огненное. Все каджи треклятые! А то бы эти дворняги летучие Раде сапожки лизали.
А Злата уже снова звала их за собой - все выше, к горящему красно-черному знаку. Росы с детства привыкли видеть "завивистый крест" на сорочках, полотенцах, оберегах. То был добрый солнечный знак, унаследованный еще от арьев, и вышивали его красными нитками. Но изобразить его черным, при том на красном, соединив два цвета смерти, еще и развернуть концы против хода солнца... Такое мог только самый нечестивый ведун, предавшийся Смерти и Тьме, готовый кости родной матери выкопать для злой волшбы. Не должно быть такой мерзости на святой горе! И потому самый вид зловещего знака придавал сил молодым росам.
Становилось все светлее, и вот уже отряд взобрался на плато западной вершины. Колдовская тьма, окутавшая северный склон и часть западного, осталась внизу.
-- Видите? Вы на западный склон забрели, а там, над истоком Гипаниса, - обрыв в сотни локтей. Вот куда вас каджи заводили, - сказала Злата.
-- Дошли, ребята! Дошли..., - с волнением в голосе проговорил Ардафарн.
-- Спасибо тебе, тетя Злата! - воскликнула Рада и бросилась, всхлипывая, на шею виле.
-- Словно на небо попали. Видите: весь мир под нами, большой и добрый, - очарованно произнес Вышко.
-- А вот и она - обитель богов. Доволен, Ерема? - Еммечько указал рукой на озаренную сиянием восточную вершину. Была даже заметна верхушка каменной башни.
Величие раскинувшихся внизу гор, степей, моря захватывало дух. Но солнце, красное Солнце уже скрылось на западе, и лишь алый костер зари догорал над ледниками. Сумерки опускались на мир. И только Черное Солнце торжествующе пламенело над ним, купаясь в облаках сернистого дыма. А снизу, с южного склона, доносились возбужденные голоса и видны были разноцветные вспышки.
-- Там, видно, бьются, и не мечами - чарами. А ну, хватит глазеть! За дело! Свалим эту нечисть! - приказал Ардафарн.
Сказать, однако, было легче, чем сделать. Рукотворное злое светило источало такой жар, что трудно было даже подступиться, несмотря на холодный ветер. Доспехи сразу раскалялись. К тому же, как заметил Вышко, от знака исходили еще какие-то злые чары. Выдерживать их сколько-нибудь долго и не погибнуть, можно было только с очень сильным амулетом. А ведь все казалось просто: черную медь, тем более разогретую, легко разрубить сталью. И тут Хаторо вытащил из-за спины гарпун и сказал:
-- Зацепим гарпуном. Тянуть будем все, рубить - по очереди. Пока не сломаем проклятую медь.
Ардафарн кивнул. Просвистел гарпун, зацепился за нижнюю перекладину креста. Воины разом натянули линь и принялись по одному подбегать к знаку и рубить мечами раскаленный металл. Рубили без доспехов, нанося один-два удара, еще и посмеивались: "Хороша баня!" Выплавленная с заклятиями и чародейскими примесями, медь поддавалась плохо. Но постепенно гнулась, покуда, наконец, не треснула. Стержень остался в скале, а огромное кольцо с крестом вместо того, чтобы просто упасть, вдруг словно обрело собственную волю. Взлетело в воздух, задергалось, норовя избавиться от гарпуна, но железо уже сплавилось с медью. Потом кольцо стало рваться в высь, так что воины вшестером едва удерживали его.
