Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — властелин трех замков
Второй упал с таким же металлическим грохотом. Остальные замерли, а затем медленно двинулись в нашу сторону, переговариваясь, окликая друг друга.
— Пусть кричат, — сказал Клотар с облегчением. — Чем громче, тем лучше.
Мне с каждым шагом становилось легче, я спросил наконец:
— А где брат Кадфаэль?
— Я велел ему оставаться там, затаиться. И пес с вашим конем там. Я их заметил слишком поздно, уже ничего не успевал… К счастью, вы, сэр Ричард, бегаете, как лось весной.
— Спасибо, — сказал я. — Ты вовремя. Очень даже. Честно говоря, если бы не ты…
Он буркнул:
— Да ерунда. Что дальше будем делать?
Я сказал, не задумываясь:
— Надо вырвать Женевьеву из его рук. Особенно теперь, когда я знаю, зачем она ему нужна.
— Хорошо, — ответил он. — Но… как?.. Кстати, спасибо.
— За что?
— Да один меня полоснул по плечу… Теперь все зажило.
— Надо над этим поработать, — буркнул я. — Что это я, как иисусик, все задурно? Надо будет деньгами брать.
Он ухмыльнулся в темноте, но я отчетливо видел, как это багровое привидение с размытыми краями жестикулирует, даже двигает губами.
Меня разыскивали почти час, мы нарочито уводили погоню в сторону, чтобы те не наткнулись на брата Кадфаэля, затем я услышал зов рога. Все с явным облегчением повернули обратно. Клотар показал знаками, чтобы я не шумел, мы пошли за ними следом. Один отбился от остальных достаточно далеко, я выбрал взглядом середину спины, где нет металла, даже не зазвенит, метнул молот.
Несчастный умер без звука, Клотар торопливо сорвал с него пояс с коротким грубым мечом, снял шлем. Остальные уходили, я видел их почти всех, кого не заслоняли деревья, да и то слабое красноватое свечение нагретого воздуха указывает на каждого. Еще одного удачно шарахнул в спину, с этого сняли флягу с вином и добротный кинжал.
Перебегая от дерева к дереву, мы приблизились к костру на безопасное расстояние. О чем говорят, не слышно, но лицо Маркварда вытянулось, он беспокойно оглянулся, быстро посмотрел по сторонам. Я подполз еще ближе, услышал его раздраженный голос:
— Ладно, убежал так убежал…
— Двоих наших уложил, — напомнил один из воинов.
Я припомнил его суровое грубое лицо, он был с Клотаром в тот день, когда Клотар приходил за мной в таверну.
Клотар посмотрел на него, на меня, криво улыбнулся.
— Значит, слишком близко подошли… Ладно, уходим!
Марквард оглянулся, мне показалось, что смотрит мне прямо в глаза.
— Ваша милость, — спросил воин, — а как насчет… Клотара?
Марквард сказал раздраженно:
— Не понимаю, что с ним. Он должен был сдать нам Женевьеву намного раньше. Конечно, хорошо, что избавились от этого мерзавца Грубера, но Женевьеву я должен был получить давно!..
— Где он сейчас?
— Если бы я знал. Ничего, придет, я с него спрошу!
Я чувствовал, как Клотар улыбнулся рядом. Воины ходили вокруг костра, доедали мясо, оставшееся на прутьях. Воин указал мечом на Альдера и Ревеля.
— А что делать с этими?
Оба лежали у костра, связанные так туго, что выглядели египетскими мумиями. Марквард остановился перед пленниками.
— Вообще-то я должен вас убить, — сообщил он холодно. — Даже вот так, пленных. Хотя, как любой хороший хозяин, я ненавижу портить хороший товар. А вы показали себя куда лучше, чем я ожидал. Подумать только: втроем разгромить все воинство Грубера! Честно говоря, я очень хотел бы таких людей иметь у себя на службе. Готовы поклясться на Библии, что будете служить мне?
Ревель вопросительно посмотрел на Альдера, тот оглядел Маркварда, у меня стиснулось сердце, чуть не крикнул, чтобы не геройствовал, живым псом быть лучше, чем мертвым львом, Альдер все еще медлил, раздумывал, наконец сказал со вздохом:
— Мы принесли присягу сэру Ричарду… и нехорошо вот так сразу менять хозяина. Другое дело, если бы он пал от вашей руки или от рук ваших людей…
Он сделал паузу, Ревель продолжил быстро:
— Или вообще увидели бы его мертвым!
Марквард потемнел лицом, а Альдер закончил:
— Или если бы мы оказались, скажем, в ваших владениях, где можно забыть о нашем прежнем хозяине.
Я затаил дыхание, Марквард несколько мгновений изучал обоих, нахмурился, кивнул.
— Правильный ответ. Если бы согласились сразу, вам бы перерезали глотки. Хорошо, я дам вам шанс. Я стараюсь всех сильных людей привлекать на службу, а не отталкивать. Кирнег, погрузи их на коней! Мы выступаем прямо сейчас!
Я оглянулся, за спиной над темным краем земли появилась светлая полоска рассвета.
Один из его людей поинтересовался:
— В руины заходить не будем?
Марквард спросил с раздражением:
— Как это не будем? Я там оставил восемь коней!.. Там две повозки, походная кузница…
Воин сказал с тоской:
— Да они нас заметят, когда пойдем мимо. Не стоит в те руины заходить, ваша милость.
— Боишься?
— Боюсь, — ответил воин. — Никого из людей не боюсь, а вот нечисти страшусь, как огня.
— Брось, — сказал Марквард пренебрежительно. — Там руины, просто руины. Ты же видел их!.. Мы там соберем все свое, переведем дух, а на рассвете выступим обратно в наши земли.
Женевьева выскочила из повозки, похоже, попыталась бежать. Ее потащили обратно, она отчаянно отбивалась, но ей заломили руки, один грубо схватил за волосы, а Марквард наотмашь хлестнул ее по лицу.
— Ничего, — сказал он зловеще, — я тебя обломаю…
Она вскрикнула:
— Тварь!.. Грязная тварь!.. Да никогда и ни за что…
Он искривил губы в злобной усмешке:
— Тебя свяжут, дурочка. С кляпом в твоем хорошеньком ротике сможешь только мычать. Я и не таких обламывал в свое время… Колышки в землю, руки-ноги крепкими ремешками… А тебя сперва растяну на ложе… И не спеша, не спеша…
Мы молча наблюдали, как они забрали наших коней, оружие, один сел на козлы и взял вожжи в руки. Марквард, уже на коне, махнул рукой:
— Трогай!..
Когда стук копыт и скрип колес утих, я выждал немного, тихонько свистнул. Раздался нарастающий топот, из темноты выметнулось еще более черное, но с пылающе-красными глазами. Я обнял его за голову и погладил по носу, сбоку налетел приревновавший пес, ударил лапой. Я погладил его, почесал, сказал строго:
— А почему брата Кадфаэля не привел?.. Иди ищи!
— Сам прибежит, — вступился Клотар.
И правда, брат Кадфаэль ненамного отстал от пса, растерянный и дрожащий, чуть было не оставили с покойником, пусть даже закопанным. Мы коротко объяснили, что стряслось, он удивлялся и ахал, начал расспрашивать, мне надоело, все-таки монах, а не старая бабка, сказал резко:
