Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — властелин трех замков
Я не считаю себя бойцом опытным, у меня только одно преимущество, как я уже говорил: умные книги читал, под умными понимая вообще все то, что в нас вколачивается с детства, а это неизмеримо много, и сейчас я просто обязан реализовать преимущество более знающего. Превозмогая боль в мышцах, я наносил и наносил неожиданные удары, Грубер защищался умело, но очень однообразно, что понятно, здесь все такие бойцы, я начал готовить комбинацию, нанес три одинаковых удара, он защитился уже привычно, и тут я, занеся меч для четвертого, неожиданно ударил с другой стороны, прыжком оказался рядом, отбил своим щитом его щит в сторону, а моя рука вонзила меч, как шпагу, в едва заметную щель между шлемом и нагрудником.
Меч вошел всего на ладонь и тут же застрял, но я и сам поспешно выдернул и отступил. Из щели ударила тугая струя красной дымящейся крови. Грубер пошатнулся, кровь залила грудь, потекла по железу на землю. В прорезь шлема блеснули глаза, я слышал тяжелое сиплое дыхание.
Он ничего не сказал, лишь с трудом вскинул руку, отсалютовал мечом. В молчании мы смотрели, как громадная железная фигура с грохотом обрушилась на землю.
Пот заливал мне глаза, я с трудом воткнул меч в землю. Сказал хриплым голосом:
— Он мог бы стать великим основателем… Через века забыли бы, что он не всегда был рыцарем… И что грабил… имя его окружили бы легендами, от него повели бы род многие славные герои, полководцы… может быть, даже ученые… им тоже нужна жизненная сила и страсть к авантюрам…
Все смотрели на распростертого рыцаря, брат Кадфаэль сказал с печалью:
— Я не успел отпустить ему грехи. Но хоть похороним по-христиански.
— Это сделаем, — согласился я. — И закопаем поглубже.
— Чтобы не вылез? — спросил Альдер.
— Дурень, — возразил Клотар, — чтобы какой бродячий некромант не вздумал поднять.
Вообще-то я предложил закопать поглубже, чтобы лесные звери не разрыли плохо засыпанное тело и не устроили пир, но здесь, оказывается, существуют и более серьезные причины.
Глава 3
Леди Женевьева неожиданно попросила похоронить его вблизи ручья, это совсем близко, пусть всякий, кто захочет напиться, посмотрит на простой березовый крест и скажет, может быть, несколько добрых слов в защиту похороненного здесь рыцаря.
Пришлось отнести, даже я не нашел в себе сил перечить, а когда забросали землей, брат Кадфаэль остался на могилке читать заупокойную. Нам не хотелось находиться близко к свежей могиле, вернулись к своему костру, где на вертеле туша молодого оленя, а на очищенных от коры прутьях — ломтики молодой зайчатины.
Над головами уже сияют звезды, Бобика я оставил возле Кадфаэля, пусть охраняет, Зайчик тоже бродил рядом, с хрустом выдирая из земли траву с корнями, пес попробовал напрыгивать на Кадфаэля, потом решил, что Зайчик все-таки лучше для игры.
Мы снова расположились у костра, последние горящие веточки выбросили, оставив только красные уголья, но все равно ровный багровый свет вырывает из темноты круг диаметром метров пять, а дальше чернота, сплошная чернота, ибо низкие тучи скрывают звезды, даже луну не угадать, в какой она стороне.
Ревель посыпал самый нежный кусок мяса травами и солью, с поклоном протянул Женевьеве.
— Теперь, — сказал он тожественно, — когда вы эта… теперь… наконец-то…
— Свободна, — подсказал Альдер.
— Ни фига, — устало возразил я. — Теперь я свяжу ее, как не связывают даже берсерка. И в таком виде доставлю к герцогу.
Женевьева смотрела на меня то с гневом, то умоляюще, то вообще с каким-то странным испугом и ожиданием. Я чувствовал себя безмерно усталым, вытянул ноги.
— Вообще-то пора спать, — объявил я — Ночи короткие, я уже забыл, когда спал вволю. Так, чтобы без задних ног. У леди Женевьевы спальное место в повозке, а мы привычно устроимся у костра. Альдер, ты сторожишь первым. Ревель — ты следующий, Клотару — самое трудное время под утро…
Альдер кивнул, в глазах немой вопрос, я понял без слов: я их с Ревелем нанимал для охраны леди Женевьевы от Грубера и его банды, но теперь, когда Грубера больше нет, я в их услугах вроде бы не нуждаюсь. Клотар тоже посмотрел на обоих, пожал плечами, поднялся.
— Что-то монах наш слишком долго читает заупокойную. Пойду приведу. А то неспокойно что-то.
— Теперь все в порядке, — заверил я. — Не отрывай будущего кардинала от молитвы!
— Я подожду, пока закончит, — буркнул он.
Он скрылся в темноте, мы некоторое время вяло чесали языками. Леди Женевьева наконец исчезла в повозке, красный свет углей освещает ее с этой стороны только чуть-чуть, мы видели, как смуглая женская рука задернула занавеску на окне. Я лег, подогнув ноги, блаженное тепло начало подниматься от конечностей, рядом покряхтывает Альдер, устраиваясь…
…вдруг он выругался, вскочил на ноги. Я сделал было движение подняться, но тут же сел: вокруг нас бесшумно появились, словно выросли из земли, вооруженные люди. Не меньше двадцати человек разом нацелились в нас из луков, остальные с мечами и боевыми топорами молча смотрят сквозь прорези в шлемах.
После короткой паузы, когда стало ясно, что мы не двигаемся, понимая ситуацию, из темноты вышел высокий человек в легком плаще поверх блестящих металлом доспехов. Я стиснул челюсти, обычно молот у меня на поясе, но сейчас я и его снял, отдыхаю от уже привычной тяжести, лук и стрелы за моей спиной, меч в ножнах, правда, рядом, но не успеваю даже схватиться за рукоять, а если и успею, то не вытащу: трое с той стороны костра целятся мне в грудь.
Барон Марквард легонько коснулся кончиками пальцев левой руки ладони правой, обозначая бурные и продолжительные аплодисменты.
— Браво, — сказал он и сделал шаг вперед. Красный огонь костра подсвечивал его лицо снизу и придавал вид необычайной жестокости. В ниспадающем до земли плаще он выглядел не то чабаном в их знаменитых бурках, не то был похож на гигантскую летучую мышь, а то и на самого Бэтмена. — Браво. Я не зря положился на вас, доблестный сэр Ричард.
Один из его людей с треском распахнул дверцу в повозке, грубо вытащил за руку Женевьеву. Она жалобно вскрикнула. Ее лицо стало белым, она метнула быстрый взгляд на меня, но я застыл, лихорадочно соображая, что же делать, вроде бы машинально взял охапку хвороста, подбросил в огонь, все делал медленно, чтобы ни у кого не дрогнули пальцы на тетиве. Женевьева с отвращением бросила барону:
— Я им уже сказала, чего ты добиваешься!
— Ну и что? — ответил он невозмутимо. — Кстати, сэр Ричард… скажите своим людям, чтобы не поглядывали на оружие… какая небрежность полагать, что противников уже не осталось!.. Их мечи далеко, а мои лучники близко.
