Людмила Минич - Кровь ниори
– Какой такой постой? – Леки нахмурился. – Тут что, постоялый двор есть?
– Ну! – Мужик скривился отчего-то. – Постой, он самый и есть. Там все и стоят. И лошадок пристроить можна!
Говор у него был непривычный. Тягучий, как густое варево, а не плавный, как у Леки, и не легкий, отрывистый, как у жителей Эгроса. Далековато они забрались.
– А где ваш постой-то? – бросил Леки.
– Дык, – мужик махнул рукой вдоль тропы, – в тот край нужна! Первая с того края изба будет! Не спутаетесь!
– Ну, здрав будь, – ответствовал Леки, не желая лишнего вниманья.
Такое благодарствование было в ходу у них в Кобе. Пройдет и тут, наверное.
Они без труда нашли указанный домик. На постоялый двор снаружи не похоже. Такой же покосившийся домишко, как и все остальные, срубленный много циклов назад. За ним красовался домик «поновее», мхом еще не успел обрасти так основательно. Точь-в-точь флигелек Орта для постояльцев, только куда более обветшалый.
Оконца светились и в передней избушке, и во «флигельке».
– Может, не стоит? – в последний раз спросил ниори.
– Чего тут бояться-то? Они нас куда больше страшатся. Видал, какие тут все пуганые?
– Видел, еще как! – Триго покачал головой, то ли сомневаясь, то ли раздумывая. – С чего бы это? Путники здесь бывают, да не так редко, как видно. Даже «постойник» для них есть особый. Тогда почему они так испугались нас?
– Ты, Триго, то в Эгросе сидел, то в Идэлиниори путешествовал, сразу видно, – объяснил Леки. – Жизнь там другая совсем. А у них такая вот… Тяжелая. Ты же сам видал. Того, что тут сеют и жнут, на прокорм им явно не хватает. Должно быть, поля и огороды по ту сторону деревни раскинулись, слева лес стеной стоит. А там, вдалеке, уже опять лес видать. Что отвоевали у Тэйсина – то ихнее и есть. А лес все время наступает, вот они с ним и воюют… с луини с твоими. Небось еще и уголь жгут тайком от Королевских эйгов, да втихаря и продают. Вот и косятся, надо ж сообразить, кто приехал. Или другой какой тайный промысел у них… На охотников не очень они похожи, вот что странно… Как бы там ни было, а от чужих они стерегутся, вот и приглядываются: что за люди, с чем пожаловали. У нас в Кобе был один такой, что с отцовских угодий красную глину украдкой таскал. Уж не знаю зачем. Как идешь мимо его подворья, так он сразу наутек – за каким-то делом. Так и распознали вора.
Он приблизился к небольшой, но тяжелой дверке избы, спешился, уверенно постучал. Триго подъехал тоже, но с коня слезать не торопился.
– Кого там несет? – раздался недружелюбный голос.
Они переглянулись.
– Путники, – ответил Леки. – Мы тут ночлег искали. Нам дом твой указали.
Дверь распахнулась, и на пороге предстал здоровенный мужик со здоровенным же топором. Оглядел гостей подозрительно.
– Откудова будете? – прогудел, но топора не опустил.
– Оттудова. – Леки начал злиться. – Хорошо ж у вас людей привечают!
Жизнь у них, может, и стремная, а постояльцев так встречать все равно не годится. И какая разница, откуда они путь Держат?
– Видать, не нашенские, вот и пытаю, – грозно отозвался мужик с топором. – Мое дело, пущать али нет. Че, не так?
– Из Эгроса мы. – Леки злился все больше, и самое досадное, не мог унять эту злость. – Туда и путь теперь дерзким. Или не слыхал?
– Как не слыхать. – Мужик смерил их взглядом. – Слыхивали, слыхивали… Что ж… – Топор наконец медленно опустился обухом на плечо хозяина. – Люди вы… как люди вроде… Ночлежничайте. По полбара, да за жратву… с двоих четвертак возьму. Да аскину скотине вашенской… ну, там глядеть будем, скока энти сожрут…
– А конюшня есть? – подал сзади голос Триго.
– Какая вам тута конюшня? – удивился, даже обиделся вроде мужик. – В хлеву побудут, небось не облезут! Дык че? Идет али как?
– Идет, – вздохнул Леки.
Ему до оскомины надоели ночи в лесу, то на мокрой траве, то на сухой, а то и вовсе на земле под холодными дождевыми каплями. Хотелось хоть раз заночевать по-человечески. Да и место впрямь глухое: отсюда королевских хором не видать. Никаких тебе стражников.
Мужик затворил дверь. Слышно было, как он там разговаривает с кем-то.
– С кем это он? – насторожился Триго.
«Пугливый, как атай», – в который раз подумал Леки.
– Женский голос, не слышно разве? – бросил устало. – Он насчет еды, верно, распоряжается.
Сказал и сам фыркнул. Уж этот ради проезжих суетиться не будет.
Мужик снова вынырнул из избы, теперь уж без топора.
– Идем! – махнул рукой.
Триго спешился, и они повели лошадей за хозяином.
– Зовут-то тебя как? – спросил Леки вдогонку.
– А за каким тебе? – вдруг развернулся мужик, зло сузив и без того колючие глазки, слишком маленькие для его широкой рожи. – Как кличут, так кличут!
– Да ну тебя, – совсем обозлился Леки. – Мне и не нужно вовсе! Зовись, как хочешь!
– Ну и ладно, – неожиданно подобрел странный мужик, видать, испугался, что постояльцы от ворот сбегут и он денежку свою на том потеряет. – Токо деньгу вперед!
– Заплатим, когда еда будет! – мрачно огрызнулся Леки, но мужик все равно остался доволен, не ожидал, что постояльцы такими покладистыми окажутся, растаял совсем.
Коней определили небыстро. Расседлывать, кормить да поить самим пришлось, да еще под присмотром хозяина.
– А эти чьи? – спросил Триго.
Рядом красовались жеребцы не хуже, чем Ста, отцовская гордость, не то что жилистая крестьянская кобыла, заинтересованно жавшаяся к ним бочком. Но те не радовали вниманием убитую работой лошадь. Зато появленье чужаков приняли как личную обиду.
– Дык, это ж постойная изба. – Хозяин пожал плечами. – Такие ж люди. Другой день сидят, кого-то поджидают. Мне-то че?
– Не нравится мне это, – Триго значительно посмотрел на Леки, – они наших не закусают? Что-то мне особенно этот, крапчатый, не нравится!
– А я почем знаю? – Мужик еще раз дернул огромными плечами. – Коли хочешь, осторонь привяжи, у коновязи. Мне не жалко. А туды, – он показал на перегородку в хлеву, – не пущу, там коровка у меня, кормилица.
– Ладно, снаружи привяжем, – согласился Леки с охотой. Ему тоже новость про людей, что ждут кого-то, не понравилась. Пусть уж кони тут будут, наготове.
Как управились с конями, мужик потащил их в «постойную избу». Леки с опаской перешагнул порог, пригнувшись вслед за хозяином, чтобы пройти в низкую дверь, и сжимая под плащом свой верный охотничий нож на случай, если это ловушка. Не было в его виденьях западни, но все же…
Подозренья его развеялись почти сразу. Постойная изба внутри никакими перегородками не разделялась. Нечистый, давно не метенный сарай с деревянными топчанами возле стен, накрытыми старыми домоткаными одеялами. Из прорех лезла прелая солома. Посередине – грубо сколоченный деревянный стол. Вонь стояла… Ну, что уж говорить. В лесу было бы лучше, у огня, рядом с луини… Теперь бежать отсюда поздно уже, подозрительно: приехали, на ночлег попросились, троих незнакомцев увидали да смотались сразу же. Как не заподозрить?
