Глен Кук - Огонь в его ладонях. Без пощады
— Как прикажешь, повелитель. — В его тоне можно было услышать нотки сомнения. — Что могли бы сделать Непобедимые, дабы уменьшить угрозу?
— Выясни, что представляет собой этот герцог. Умелый ли он военачальник? Сохранится ли армия, если мы его уничтожим? Кто может его заменить? Насколько равноценной будет эта замена? Ты меня понимаешь?
— Полностью, повелитель. С учетом всех политических интриг его заместитель может оказаться полной бездарью.
— Именно. Поскольку ты здесь, я хотел бы услышать твое мнение о восточной армии Эль Надима.
— Что случилось, повелитель?
— Он, действуя через голову Нассефа, обратился ко мне за разрешением прекратить попытки силового прорыва через Савернейк. В то же время Нассеф уверял меня ранее, что продолжение усилий на севере жизненно необходимо.
— В чем сложности Эль Надима?
— Он заявляет, что враг истребляет его армию при помощи колдовства. Говорит, что его вассалы из Тройеса готовы поднять мятеж. Они составляют большую часть армии и уверены в том, что Эль Надим сознательно позволяет их уничтожать, чтобы от них избавиться.
— Этого нельзя исключать, повелитель. Бич Божий точно так же использует вспомогательные отряды и на западе. Я сам был свидетелем того, как он без нужды допустил их избиение.
Но я согласен с ним в том, что нам следует постоянно поддерживать угрозу с востока. Это лишает врага возможности маневра и отдает инициативу в наши руки. Когда Кавелин и Алтея падут, это перестанет иметь значение. Я мог бы собрать несколько рот Непобедимых и отправить их на восток. Они придадут Эль Надиму боевого духу.
— И гибкости, как я полагаю. Он среди наших военачальников не выделялся силой воображения.
— Это так. Но он исключительно надежен. Он будет выполнять приказ даже тогда, когда ему грозит гибель. Кроме того, он — один из наших духовных вождей. Подлинно правоверный. Эль Надим присоединился к вере поздно, уже побывав одним из подручных Нассефа. Думаю, что именно поэтому тот отправил его подальше на восток. Бич Божий не желает, чтобы глубоко верующий и преданный тебе человек продолжал наблюдать за его действиями.
— Ты, похоже, ударился в политику, Мауфакк.
— Повелитель! — с широкой ухмылкой воскликнул Хали. — В некотором роде это именно так. Политика — часть человеческой натуры.
— Возможно. Однако иногда мы не осознаем того, что творим. Меня выводит из себя не политика, а наглые, преднамеренные удары в спину. Можешь отправлять свои роты к Эль Надиму.
— Как прикажешь, повелитель.
— Скажи Яссиру, что тот может пускать ко мне жалобщиков и просителей.
Следующий месяц оказался на редкость удачным. Оккупированные территории все больше поддавались умиротворению. Захват Малых Королевств шел без помех, хотя Нассеф дал Кариму лишь минимум необходимых для этого воинов. Броды и паромные переправы на реке Скарлотти, так же как и восточные граница Алтеи были перекрыты. Нассеф форсировал реку выше Дунно-Скуттари и завершил окружение города. Он реализовал свои планы быстрее, чем намечал ранее. Даже проблемы Эль Надима перестали вызывать беспокойство. Его успехи или неудачи не играли существенной роли в стратегии Нассефа. Имело значение лишь присутствие войска в районе прохода Савернейк.
Вскоре Эль Мюрид получил от шурина послание.
— Ясмид. Сиди. Подойдите поближе. Послушайте, что пишет ваш дядя. — Пробежав глазами письмо, он продолжил: — Он хочет, чтобы мы приняли капитуляцию Дунно-Скуттари. Утверждает, что это произойдет очень скоро.
— Поедем, папа! — загорелась энтузиазмом Ясмид. — Ну пожалуйста. Мне так хочется увидеть запад. Ты только представь, как обрадуются воины, увидев тебя в их рядах!
— Но это опасно, — со смехом ответил Эль Мюрид.
— Мы могли бы выдать себя за других. За кого-то не столь важного.
— За торговцев солью, например, — вмешался Сиди.
— Торговцы солью — очень важные персоны, — запротестовал Эль Мюрид, продолжая предаваться веселью. Его отец торговал солью.
— Правильно, папа. Торговцами солью! — воскликнула Ясмид. — Ты все знаешь об этом деле. Телохранители могли бы тоже переодеться купцами и пересесть с лошадей на верблюдов.
— Все равно они останутся похожими на бандитов.
Но…
— Хватит. Ваш дядя еще не взял город, и я не думаю, что это ему удастся. Он не сумел причинить неприятностей Хэлин-Деймиелю, а тот был не столь крепким орешком. Одним словом, поживем — увидим.
— Папа, он просто отложил захват Хэлин-Деймиеля на будущее.
— Я же сказал: поживем — увидим. Не забывай, сейчас нас больше всего должна беспокоить Итаския. Мы не знаем их планов.
Ясмид улыбнулась. Она понимала, что наполовину выиграла сражение.
Отец ответил ей кислой улыбкой. Он казался себе бесхребетным глупцом, не способным ни в чем отказать детям.
Одиннадцать дней спустя к нему явился Эсмат. Лекарь был мрачен, как никогда.
— В чем дело, Эсмат? Ты стал каким-то серым.
— Повелитель, — выдавил врач, — курьер из Ипопотама еще не прибыл. Он опаздывает на четыре дня.
По спине Эль Мюрида пробежали мурашки.
— Сколько болеутоляющего снадобья осталось? — Он не мог заставить себя называть опий по-иному.
— Возможно, хватит еще на пару месяцев, повелитель. Это зависит от дозы и частоты употребления.
«Иными словами, все зависит от того, насколько я смогу выдержать напряжение», — подумал Эль Мюрид.
— В таком случае пропажа одного курьера ничего не значит. Если опасаешься, что твои запасы иссякнут, пошли еще одного человека. Или удвой размер следующей регулярной покупки.
— Я намерен сделать и то, и другое, повелитель. Помимо всего прочего, это поможет нам получить ответ на самый важный вопрос.
— Вопрос? Какой вопрос?
— Не узнали ли недруги о нашей потребности и не начали ли перехватывать курьеров?
Холодок, пробежавший по спине, превратился в настоящий ледник, сковавший все тело.
— Эсмат… Неужели такое возможно?
— Нет ничего невозможного, повелитель. Уже много лет я таю в себе ужас перед подобной возможностью. Мы, увы, достигли такого положения, при котором лишение доступа к лекарству может на некоторое время обезглавить движение. На преодоление страданий абстиненции может потребоваться несколько месяцев.
— Неужели дело настолько плохо, Эсмат? — негромко спросил он.
— Отвратительно, повелитель.
— Эсмат, сделай все, что считаешь нужным, но поставки обеспечь. Я не могу позволить себе оказаться бессильным. Тебе раньше следовало указать мне на эту опасность.
