Роберт Хейс - Ересь внутри
Танкуил накинул капюшон и подошел к прутьям решетки. Он что-то зашептал себе под нос, но Джеззет не смогла разобрать слов.
— И… кто это? — зашипел Шип; по нему было видно, что он сейчас готов оказаться где угодно, лишь бы не торчать здесь.
— Я не знаю, — прошептал Танкуил. — Я лишь видел, как Кессик вошел внутрь.
— Что ж, мы хотя бы знаем, что они оба тут, — сказала Джез. — Так почему бы нам просто не вломиться и не сделать то, за чем мы сюда пришли?
Танкуил, похоже, уже был готов согласиться с предложением, как вдруг они услышали голоса. Стражники У ворот говорили с кем-то. Троица преследователей отошла в тень и стала наблюдать. Неожиданно для Джез Танкуил выругался — нечасто арбитр такое себе позволял. Мужчина у ворот был высоким и статным, с резкими чертами лица. Чем-то он напоминал гордую птицу, например орла. Светлыми волосами в Сарте никого не удивишь, а вот пара ручных кос на поясе бросалась в глаза.
«Косы. Мерзкое оружие. От них трудно защищаться, и бьют они очень больно». Джез вспомнился один из ее шрамов, под левой грудью, — его оставил наставник, когда девушка набралась наглости и решила, что может обезоружить старика. Сделал он это именно косой. Джеззет вспомнила то чувство, когда всю левую половину груди словно охватил огонь, но, к своей чести, она тогда продолжила драться, не обращая внимания на кровь и боль.
Танкуил дождался, пока мужчина с косами пройдет в ворота, а затем, не говоря ни слова, развернулся и стремительно двинулся туда, откуда они втроем совсем недавно пришли. Джеззет бросила на Черного Шипа непонимающий взгляд. Торн ответил ей тем же, и вместе они поспешили за арбитром.
Даже вернувшись в трактир, Танкуил все равно отказался говорить — лишь злобно сверкнул глазами и скрылся в комнате. Черный Шип тяжело вздохнул, плюхнулся в кресло и попросил принести пива. Джеззет сделала то же самое.
«Сейчас выпивка совсем не повредит».
Шип улыбнулся ей. Он был самым уродливым человеком из когда-либо ей встречавшихся, но его это, похоже, нисколько не заботило. Наемник дождался, пока ему принесут пиво, сделал большой глоток и утер рот. Девушка отпила совсем чуть-чуть и бездумно уставилась на темную жидкость, пенящуюся в кружке.
— Джеззет, — заговорил Шип, — нам с тобой на нашем веку хватило убийств. Кого-то мы пришили сами, кого-то убили на наших глазах.
— На что ты намекаешь?
— Мы оба знаем, что такое убийство. Жажда убийства рождается из гнева и ненависти. Мы оба видели это и испытывали это. А теперь скажи мне, что ты сейчас видела в глазах нашего охотника на ведьм?
Он был прав.
— Думаю, будет лучше, если ты поднимешься наверх и немного его успокоишь. Не дай ему натворить глупостей. За пиво не волнуйся — я присмотрю за ним.
Джеззет поднесла кружку к губам, задержалась на мгновение, а затем, залпом осушив ее, встала из-за стола и двинулась к лестнице. Хриплый смех Шипа прокатился по залу у нее за спиной.
Танкуила она нашла в их комнате. Он расхаживал от стенки к стенке, снова и снова, стиснув зубы и сжав кулаки. Его трясло, а обычно милые глаза превратились в ледышки. Когда девушка вошла, он не проронил ни слова, даже не остановился. Его тень отплясывала бешеную джигу в неверном свете уличных фонарей.
Джез закрыла за собой дверь и стала возле нее. «Он похож на Констанцию, когда она увидела меня». Девушке показалось, что она поняла причину его злости.
— Кто этот арбитр с косами?
— Кош. — Танкуил мимолетом глянул на Джез и вновь уставился в пол. С каждым шагом он сжимал и разжимал кулаки. — Его зовут Фенден Кош.
Джеззет подождала, но Танкуил, похоже, не собирался сам ей все выкладывать.
— И кто он тебе?
При этих словах арбитр стиснул зубы еще сильнее.
— Он… был моим другом. Нас вместе тренировали, мы вместе получали звания. И напивались тоже вместе.
Джеззет кивнула.
— Знаешь, в Диких Землях есть поговорка: «Не бывает друзей, бывают те, кто еще не повернулся против тебя».
— Мы не в Диких Землях, Джеззет! Мы в Сарте! — закричал Танкуил. Впервые с момента их знакомства он повысил голос. — Я знал его сорок лет!
— Ох, прости, я совсем забыла, что вы здесь, в Сарте, все сплошь культурные, цивилизованные люди. Уж не хотел ли ты, чтобы он по-дружески известил тебя, прежде чем воткнуть тебе нож в спину? Например, письмом?
Танкуил прожег ее предупреждающим взглядом, но Джез не отступила. «Никогда не умела успокаивать».
— Итак, тебя предали. Что теперь?
Арбитр бросил свои хождения и шагнул к девушке. Он был выше ее, но ненамного. Перед лицом его ярости многие дрогнули бы, но только не Джеззет Вель’юрн.
— Теперь я убью его.
— Как?
— Пойду в крепость и застрелю.
«Прекрасный план». Джеззет едва сдержала вздох.
— И что дальше? Убьешь одного арбитра, а остальные убьют тебя. Мы с Шипом застрянем здесь без связей, денег и работы, а твоя драгоценная Инквизиция так и не избавится от предателя в своих рядах.
Ноздри Танкуила гневно раздувались.
— С дороги, Джеззет!
— Нет.
Он протянул руку, чтобы отодвинуть ее, но Мастер Клинка отбила ее и толкнула арбитра в грудь. Танкуил отшатнулся с выражением праведного гнева на лице. Он снова двинулся на нее, и опять она его оттолкнула, в этот раз схватив за сорочку. Танкуил не унимался. Он обхватил Джеззет, поднял ее и бросил на кровать. Не думая ни о чем, девушка приподнялась и поцеловала арбитра. Мимолетный шок — и вот он уже отвечает на поцелуи, прижимая ее к постели.
«Драться или трахаться, Джез. А почему бы не одновременно?»
Она извивалась под ним, а он принялся раздевать ее. Джеззет тоже не стала ждать, сорвав с него рубашку. Они ерзали, боролись, рычали друг на друга. Казалось, прошла целая вечность, но когда им наконец удалось избавиться от чертовой одежды, девушка уже вся намокла, а арбитр был тверд как скала.
Со злобным рычанием он резко вошел в нее, и Джез задохнулась — одновременно от боли и от удовольствия. Она царапала его руки, его спину, а он двигался в ней, и каждый его толчок сопровождался хриплым вздохом и хлюпаньем. В какой-то момент Танкуил схватил руки Джеззет и придавил к кровати у нее над головой.
Девушка обвила ногами талию арбитра и прижала его к себе. Его движения становились все сильнее и резче. Она извивалась, выворачивала руки, толкалась, пытаясь освободиться из его хватки, а заглянув в его прекрасные голубые глаза, испустила низкий, продолжительный стон.
Она попыталась укусить его, как вдруг волна удовольствия окатила ее, так что дыхание перехватило. Их губы снова встретились. Он целовал ее властно, напористо, и она отвечала ему тем же.
