Кэролайн Стивермер - Академия магии
— Когда я видела его в последний раз, он в тревоге слонялся по коридору. Ему станет легче, когда он узнает, что ты пришла в себя. Если бы тебе причинили вред, ему бы пришлось занять очень жесткую позицию по отношению к его величеству, очень жесткую.
— Что случилось с Грэлентом? Его арестовали? Или ты превратила его в мышь?
— О боже! Нельзя так обращаться с мужской красотой! Нет, он воспользовался удобным моментом и быстро скрылся. Когда ты грациозно упала в обморок, он и его парни удрали вниз по лестнице хранительницы. А что? Считаешь, его нужно было арестовать?
Фэрис покачала головой.
— Так лучше. Мелкие политические партии только растут и крепнут, если их лидеров сажают в тюрьму. На месте короля я бы немедленно выставила Иштвана Грэлента из страны. И как только его здесь не будет, обнародовала бы сведения о том, что он перевел деньги партии на свои счета в Цюрихе. Это охладит пыл его сторонников.
Джейн с уважением посмотрела на нее.
— Нет ничего лучше вовремя пущенного слуха, чтобы отвлечь внимание оппозиции, не так ли?
— Особенно если достоинством этого слуха является его правдивость.
— Хочешь дать совет королю по этому вопросу? Вероятно, ему будет приятно узнать, что ты наконец очнулась. Я пришлю кого-нибудь помочь тебе принять ванну и одеться, а сама схожу сообщить ему, что ты согласна дать ему аудиенцию.
— Погоди…
Джейн обернулась.
— Я дам аудиенцию ему?
— Неужели и тебе тоже нужно объяснять? Фэрис, ты хранительница севера.
Фэрис уже вымылась и оделась к тому моменту, когда Рид постучал в дверь. Под бдительным взглядом горничной, только что застегнувшей на ней черный костюм, Фэрис позволила Риду войти.
— Король ждет вашей аудиенции в приемном зале. Джейн послала меня сказать, чтобы вы не торопились. И мне в первый раз представился случай отдать вам вот это. — Рид протянул сверток, завернутый в черную ткань. — Я подумал, что это должно быть у вас.
— Что это? — Фэрис положила сверток на ближайший столик на золоченой ножке, со столешницей из цельного куска порфира. У Рида был такой несчастный вид, что она заколебалась. — Что случилось?
— Ничего. Ну, ничего нового. Вам не обязательно его открывать. Может, лучше и не надо. Это его.
Фэрис поняла, о чем говорит Рид, не задавая вопросов. Она осторожно развернула грубую ткань. Внутри свертка она обнаружила пистолет Тириана, его нож, набор отмычек. И измятую до неузнаваемости одну из перчаток, которые были на ней на балу Двенадцатой ночи.
Она разгладила перчатку и молча вертела ее в руках. Когда она подняла глаза, Рид без слов протянул ей свой носовой платок. Пока она сморкалась, он опять завернул все вещи в ткань.
— Я это унесу, если вам угодно.
— Нет. Нет, оставь. Я рада, что они у меня.
— Хорошо. — Он собрался уходить. — Джейн сказала, чтобы вы не спешили. Я ей скажу, что вы задержитесь.
— Рид, спасибо. Можно попросить вас об одолжении?
Кажется, он удивился.
— Да, конечно.
— Я пока не поеду домой, в Галазон. Но Галазон не может меня ждать. Нам надо избавиться от лорда Сифорда, пока он слишком основательно там не укрепился.
— Почему вы не поедете домой?
— Это трудно объяснить. Разлом многое изменил для меня. Мне нужно привыкнуть к этому до того, как я попробую вернуться в Галазон. Иначе я не уверена, что смогу это вынести. Во всяком случае, мне нужен человек, которому я могу доверять. И я бы хотела послать туда тебя. Советников моей матери и курии больше не существует. Но они могут начать действовать снова. И из них можно сформировать правительство Галазона.
Рид казался расстроенным.
— Я поеду, конечно, если вы хотите. Но у нас есть правительство. У нас есть вы. Герцогиня Галазонская.
— Нет. — Фэрис почувствовала, как ее гордость обладания этим титулом разбивается об оцепенение, которое только и осталось в ней после разлома. — Я хранительница севера.
К тому моменту, когда Фэрис собралась покинуть свою роскошную спальню, глаза ее уже не были такими красными. Бринкер ждал ее в коридоре.
— Я рад видеть, что ты выглядишь лучше. — Он зашагал рядом с ней. — Хотя, должен заметить, черный — не твой цвет.
Фэрис даже обрадовалась привычному для нее раздражению, которое вызывали у нее дядюшкины манеры.
— Должен так должен. Ты пришел поздравить меня с днем рождения?
— Собственно говоря, да. Не надо смотреть так скептически. Я не такой негодяй, каким ты меня считаешь. Можно спросить, куда мы идем?
— Ты еще и не такой ловкий, каким хочешь казаться. Понятия не имею, куда ты идешь. Я иду давать аудиенцию королю в его собственном зале для приемов.
— Ты не только лучше выглядишь, но лучше себя чувствуешь. Это меня радует. Возможно, ты даже подумала о том, какую роль я должен играть теперь, когда ты достигла совершеннолетия.
— Так вот что привело тебя сюда.
Фэрис остановилась. Бринкер подошел и встал рядом с ней перед огромным морским пейзажем.
Фэрис сделала вид, что любуется картиной, а дядюшка смотрел на нее задумчиво и спокойно.
— Я был бы рад сохранить свои прежние полномочия, пока ты во мне нуждаешься.
— Щедрое предложение. Собственно говоря, я уже думала над этим.
Настал черед Бринкера сделать вид, будто он поглощен созерцанием огромного полотна.
— А, я так и думал.
— Вы с Грэлентом не слишком отличаетесь друг от друга. В конце концов все сводится к бухгалтерии.
— Это и в самом деле так, — искренне признался Бринкер.
— Ты в хорошем настроении. И у тебя, конечно же, была масса времени подготовить дома все бухгалтерские книги. Но в Париже я тратила время не только на заказ нарядов. Я поговорила с нашими банкирами. Они мне очень помогли. Теперь, когда стала совершеннолетней, я думаю, что смогу без труда получить от них полные финансовые отчеты. Полные и точные.
Вид у Бринкера был обреченный.
— Что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы моего наследника воспитывали в Галазоне.
— Выходи замуж и рожай себе наследника. И расти этого ребенка, где тебе угодно.
— Я никогда не выйду замуж.
— Ты слишком молода, чтобы делать такие заявления.
— Насколько мне надо постареть? Я буду повторять это каждый год, если ты настаиваешь.
— Тебе двадцать один год. У тебя наверняка будут собственные дети. В своем теперешнем странном состоянии король сделает что угодно, может быть, даже женится на тебе. Не слишком торопись рушить планы, которые я построил ради твоего же блага.
— Не слишком торопись рушить планы, которые я строю для твоей дочери.
