Евгений Щепетнов - Нищий
Все помолчали, потом Каран грустно сказал:
— Мне-то некуда деваться… я такой же как ты, щепка, влекомая по миру бурным потоком жизни. Я с тобой до конца. Так хоть есть надежда разбогатеть, ну и мир посмотреть. Всё лучше, чем прожигать жизнь в трактирах города — где, в конце концов один из наёмников сунет мне нож в спину из-за того, что я защупал его девку…
— Мы уже высказались, Викор — медленно и вдумчиво сказал гном — это наша жизнь. И мы можем ей распоряжаться, как хотим. И мы решили идти с тобой — разве тебе недостаточно этого объяснения?
— Хватит, друг. Извините, что я стал копаться у вас в душах — если пошли — значит у вас были причины. И больше не будем возвращаться к этому вопросу. Всё так, как оно есть, Правда, подруга моя?
— Правда, о друг мой! — и Аранна хихикнула и чмокнула меня в губы — о друг мой! — не пора ли нам завалиться в палатку… хммм… поспать?
— Вот бесстыдная девка — восхищённо причмокнул губами Бабакан — была бы она гномкой — я бы точно попытался её у тебя отбить, Викор! Огонь девка!
— А как бы ты попытался её отбить — хмыкнул Каран — намазал бы ядом лезвие секиры и треснул Викора её по голове?
— Вот злой ты демон, Каран — зашёлся смехом гном, поддержанный всеми моими спутниками, тоже покатившимися со смеху — ну зачем секирой-то! Она и так бы меня полюбила — ну как меня можно не полюбить, когда я могучий, статный, умный, весёлый парень! Это ты вот кислый, злой и ехидный — тебя девушки не любят, потому что ты их только используешь!
— Да мне всё какие-то попадаются, которых только использовать и остаётся, где мне вот такую красотку найти — и Каран кивнул головой на хихикающую Аранну — все мои девки только и думают, как вытащить у меня из кошелька побольше денег, да скорее свалить от меня.
— А ты где их ищешь-то? — сощурился гном — в трактирах? В борделях? Чего ты от них хотел-то? — большой и чистой любви? Вроде взрослый человек, а всё в рассказки веришь — о шлюхах, бросивших профессию ради великого героя. Шлюха — она шлюха и есть. Ей с тебя денег побольше содрать и послать тебя подальше, чтобы тебя не видать было. Ладно, давайте палатки ставить, и правда — вдруг ночью дождь пойдёшь — я не желаю чтобы мне на голову небеса напИсали, как то это мне не по душе. Встаём, встаём, Каран, не ленись! Со мной в палетке будешь. Или свою поставишь?
— Щасс прям, с тобой — ты храпишь, как бык, и воздух портишь — как тебя твоя жена терпела столько лет! Давно надо было прогнать в дикие земли!
— Да ты… — гном разразился чередой ругательств и они с Караном пошли в темноту, переругиваясь и подхихикивая друг над другом, а Аранна потянулась и сказала:
— Пошли и мы… пора. Надеюсь, ты не против, если я с тобой спать буду — я вроде не храплю…
— Вроде нет… и ты не…
— Молчи! Я больше не хочу слушать про порчу воздуха — мне этого грубого гнома хватает за глаза! Идём. А может, не будем палатку ставить? Расстелим брезент, накроемся, и хватит?
— Нет уж, не ленись — и правда, вдруг дождь пойдёт? Хочешь с мокрыми штанами дрожать на ветру?
— Нет уж, не хочу — поёжилась Аранна — давай, ставим.
Дождя ночью не было, а была тёплая, даже жаркая ночь… жаркая не только от того, что не было ветра и эльфийская палатка хорошо сохраняла тепло, но и от того, что мы с Аранной оторвались за все дни, когда у нас не было времени чтобы заняться сексом как следует — обстоятельно, с расстановкой, с новыми и новыми попытками… уснули мы глубокой ночью, полностью вымотанные и расслабленные.
Утром, быстро сложив наше барахло, мы отправились по выбранному маршруту на восток. Леса, постепенно, километр за километром, становились всё ниже, больше было кустарника и лиственных деревьев. Торная тропа, изгибаясь, огибая овраги и бугры, вела и вела нас вперёд. Я спросил эльфов, знают ли они, куда именно ведёт эта тропа. Алдан недолго подумал и сказал:
— Это к селению Яма, что в сорока километрах от леса, или в ста от нашего поселения. Эта самая Яма — селение скотоводов и фермеров — они приезжают туда на рынок, купить и продать. Наши тоже там бывают, довольно часто. В селении живут только торговцы, содержатели трактиров и гостиниц.
— Трактиров? Ух ты — заинтересовался Бабакан — и много их там?
— Хватает, на любой вкус.
— Значит сегодня ночуем на чистых простынях — с удовольствием отметила Аранна — денег у Викор хватает. Будем его мошну растрясать.
— А на трактир выделишь деньги, Викор? — с интересом спросил Каран — погуляем!
— Да, ты умеешь гулять — хмыкнул Бабакан — как бы после твоего гуляния нам проблем не огрести.
— Уж кто бы говорил, а ты бы помалкивал! — ехидно ответил Каран и сделал гному неприличный жест — после тебя трактиры обычно дня на три на ремонт становятся!
— Нет — я что, должен терпеть, когда меня обижают?! Пусть думают, кого пускают в трактиры — запускают всякую шваль. А потом мне приходится учить кое-кого уму-разуму!
— И действительно — как это они запускают в трактиры всякую шваль — с невинным серьёзным лицом сказал Каран — я бы таких на порог не пускал!
Гном подозрительно покосился на друга, промолчал и подхлестнув лошадь хлыстиком вырвался вперёд.
В Яму мы попали уже вечером — лошади приустали, мы тоже устали трястись на их спинах, и вид строений, показавшихся в лучах вечернего светила, касающегося красным диском тёмного горизонта, был нам просто в радость, сулил отдых и хорошую вкусную еду.
Улицы вечернего селения были полны народа — все куда-то спешили, пастухи перегоняли группы скота — коров, овец, гнали табунки лошадей, торопясь до ночи успеть загнать их в корали.
Я выбрал самое приличное, на вид, здание с надписью «Гостиница Сломанная подкова» и мы высадились у её коновязи. Оставив охранять лошадей эльфов и Карана, мы с Аранной и Бабаканом вошли в гостиницу.
В углу гостиницы сидел здоровенный мужчина, с переломанным носом и шрамами на щеках, он подозрительно и с недоверием посмотрел на гнома — видимо тут уже знали об их буйном нраве и способности затевать потасовки на ровном месте, из ничего, и потому он сразу сделал попытку встать и сразу же выдворить пришельца из заведения. Потом заметил, что вместе с гномом эльфийка и человек — успокоился, но стал зорко наблюдать за нашими перемещениями.
Я обратился к бармену за стойкой, по извечной привычке всех барменов меланхолично перетирающего не очень чистой тряпкой глиняные кружки и вытирающего отполированную поколениями кружек стойку:
— Уважаемый, мы бы хотели снять комнаты — есть свободные?
— На какое время вам надо? — оторвался от кружечного медитирования бармен.
