Александр Гейман - Рулетка колдуна
— Ну, вот, оба тут, хе-хе, — заговорил он. — Идите же ко мне, братья разбойники, обнимите старика Уорфа.
— Приди и возьми меня, паскуда, — зверски оскалился Дуанти, держа перед собой меч.
Грэм достал свой и встал рядом.
— О, нет, — отказался Уорф от предложения Дуанти. — Какая слава могучему рыцарю в победе над старым слабым Уорфом! А ну, давай! — заорал он вдруг.
На голову двоих друзей обрушилась сверху из люка гора какой-то тяжелой и вязкой жижи, раствор какой-то липкой глины. В самый последний момент они успели отпрыгнуть и удержались на ногах. Но это им не помогло — через несколько мгновений вязкая грязь покрыла их по грудь. Они барахтались в этой глине, как мухи в сиропе, а солдаты Уорфа набросились на них и повязали по рукам и ногам.
— Я же говорил, что мы встретимся, щенок, — сказал Уорф, пихнув сапогом голову Грэма.
* * *Мрак подземелья, колодки на руках и ногах и по щиколотку вонючей грязи на полу — так продолжилась встреча Дуанти и Грэма. Хорошо, их хоть не бросили в разные камеры — впрочем, Грэм был уверен, что смог бы дотянуться до мыслей своего друга. Дуанти думал о том же.
— По крайней мере, хоть рот не заткнули, — произнес он хрипло. — Хоть поболтаем. Расскажи-ка мне обо всем, пока нас не потащили куда-нибудь в застенок.
— Лучше я помогу тебе стряхнуть морок Уорфа, а потом и поговорим, — отвечал Грэм. — Давай попробуем — я буду описывать тебе всех — Вианора, Трора, Эниту, а ты старайся их представить.
Грэм начал с Вианора, перешел на Эниту и заговорил об отце и матери Дуанти. Он видел, как лицо Дуанти становится все светлее, а помрачение, паутина Уорфа, истончается и сходит на-нет.
— …Ее имя Лоэния, и Трор сообщил мне, что Вианору удалось узнать, где её спрятали. Я как раз собирался к твоей сестре, Тинции, когда…
— Все! — воскликнул Дуанти. — Все! Я вспомнил, Грэм.
И тут же он застонал.
— Орел и дракон! Когда Уорф захватил меня, я ведь был от неё в двух шагах! Грэм — я видел её — там, у стены, и так и не заглянул ей в лицо! Этот подонок Уорф!
И Дуанти рассказал Грэму обо всем, что с ним было со времени отъезда Грэма в Солонсию вместе с Трором.
— Так что, — вздохнул Дуанти, — я теперь наверняка не знаю, удалось ли спасти мою мать.
— Я нисколько не сомневаюсь, что все удалось, — ободрил Грэм. — Конечно же, амазонки довели все до конца! Ты же знаешь Данар.
— Я полагаюсь на Эниту, — согласился Дуанти, — и на Данар. Но… А ты совсем ничего не слышал об этом?
— Нет, — отвечал Грэм. — Я покинул Анорину раньше, чем дошли вести. Хотя, возможно, Трор что-то знал — он проговорился, что тебе нужна помощь. Но за твою мать он не беспокоился, так что…
В свою очередь, Грэм поведал обо всем, произошедшем с ним.
— Хватит на несколько пьес Синда, — восхищенно отозвался Дуанти. — Да… Только Тинна жаль.
— Жаль. И ещё — меня очень беспокоят железяки — та нелюдь в латах, что навалилась на нас в ущелье. Если Нейана с Сэпиром заведут армию таких солдат, то война с Сэпиром дорого встанет Анорине!
— Грэм и не подозревал в этот миг, насколько он близок к истине.
— Поскорее бы вернуться домой, — произнес он. — Дуанти, а что это за байка про нас с тобой? Ты не знаешь подробностей?
— А! Вроде бы кто-то раскопал камень с надписью. Там и было — что принц Грэм и лорд Дуанти снимут чары с города.
— И все?
Дуанти подумал.
— Было ещё что-то про Орумлану и про какую-то башню времен. И про дракона. Сам понимаешь — шпионы Уорфа быстро обо всем пронюхали, ну и — свидетелей уже нет.
— Про дракона… Уорф тоже говорил про моего дракона, — вспомнил Грэм. — Он хотел получить его. А ты, значит, поэтому и хотел отобрать у Гвинтиса Орумлану?
— Даже не знаю. Просто знал, что мне её надо, — признался Дуанти. — Я же был — вор, урка…
— По-моему, Уорф воспользовался тобой, чтобы добраться до камня. А кстати, что это такое — башня времен? Где это?
— Ну, тогда он и тобой воспользовался, — возразил Дуанти. — А башня времен… Может быть, это городская ратуша? Там часы на башне.
— Так, так, — посоображал Грэм. — Башня времен, Орумлана, мы с тобой, дракон… По-моему, почти все ясно. Нам надо к ратуше!
— Там на площади сейчас как раз проходит публичная порка, — сообщил Дуанти. — Время где-то семь вечера.
— Ну и что?
— Да ничего. Просто сначала надо выбраться из тюрьмы.
— Давай сперва освободимся от колодок, — предложил Грэм. — Они деревянные. Помнится, среди нас кто-то умеет говорить с огнем?
— Молодец, Грэм, я как-то не подумал. Просто все ещё в себя не приду. Сейчас, подожди.
Он пошептал что-то, собрался с силами — и вот, на деревянных досках, в которые были забраны его руки, заплясали огоньки. Пришлось малость потерпеть, пока дерево не прогорело, а затем Дуанти с силой рванул правую руку, высвободил её, хорошенько долбанул по деревяшке и освободил уже и вторую руку. Вскоре он уже разжимал зажимы на руках и ногах Грэма. Грэм с облегчением потянулся.
— Теперь осталось как-то пройти сквозь стены. Грэм, ты случайно не умеешь? — непонятно, шутил Дуанти или спрашивал всерьез.
— Можно попробовать другое — прорваться, когда сюда за нами придут, — предложил он свой вариант побега.
— Что ж, это лучше, чем ничего, — согласился Дуанти.
Но этого не понадобилось — получилось почти так, как загадал Дуанти. В углу их камеры загорелось сначала слабое, а после яркое белое свечение, как бы световой овал, и в нем появилась фигура женщины. Безмолвно она смотрела на Дуанти и Грэма, и Грэму показалось, что дохнуло чем-то знакомым, из мира лазурного солнца. Грязь и затхлость темницы отступили, и вдруг — будто расступились и стены: позади женщины вырисовалась площадка какой-то башни с большими окнами без стекол, и через них видно было чистое синее небо. Женщина шагнула на эту площадку и сделала Дуанти и Грэму знак следовать за ней. Она двигалась так, будто не касалась поверхности пола. Двое друзей не раздумывая поспешили за этой светящейся незнакомкой. Они трое уже стояли на каменном полу башни, и тут облик женщины несколько изменился, будто она обрела на миг плоть и кровь, став из видения человеком, как все. Женщина ласково улыбнулась Грэму, потом приблизилась к Дуанти и произнесла:
— Так вот каким стал мой Огонек!
Она поцеловала онемевшего Дуанти в лоб — и в один миг пропала.
— Грэм, это была моя мать! — потрясенно проговорил Дуанти. — Что это могло значить, как ты думаешь?
— То, что леди Лоэнья спасла нас, Дуанти, — отвечал Грэм, тоже пораженный произошедшим.
