Александр Гейман - Рулетка колдуна
Грэм продолжал свою прогулку — рынок был велик, многолюден, и затеряться в его суете было пока наилучшим решением. Мало-помалу его наблюдения пополнялись — так, раза два люди негромко упомянули имя Уорфа, кто-то спросил о времени публичной экзекуции, ещё говорили о каких-то стерегущих — видимо, это были соглядатаи, — а один торговец спросил другого, сколько тот платит какому-то Рыжему — Грэм невольно вспомнил Дуанти.
Решив, что пора кого-нибудь и расспросить, Грэм стал высматривать бродяг — у такого народа, как он прикинул, легче и не так опасно будет все разузнать. Положим, он чем-то неугоден здешним властям, но и люди дна обычно не в ладах с законом. Вскоре он приметил двух оборванцев и подошел к ним:
— Ребята, не подскажете какое-нибудь тихое место, чтобы укрыться день-другой?
Те ощупали его глазами с явным подозрением.
— Стерегущий? — спросил один своего товарища.
— Не похож, — возразил другой, с острым хитрым лицом.
Он на глаз прикинул платежоспособность Грэма и поинтересовался:
— Надо думать, у молодца в таком камзоле найдется чем заплатить за ночлег?
Грэм был одет в то, что подобрала для него госпожа Трора, — наряд не роскошный, но добрый и красивый, так она настояла, а Грэму не приходилось спорить — его одежда во время резни в ущелье пришла в полную негодность. Еще у него был с собой кошель с золотыми и серебряными монетами Анорины. Он не знал, имеют ли они здесь хождение, но серебро везде серебро, а уж о золоте и говорить нечего. В ответ на вопрос Грэм вынул серебряную монету из кошеля и кинул её бродяге:
— Когда проводишь до места, получишь ещё одну.
Тот осмотрел её, попробовал на зуб и заключил:
— Настоящая. Ладно, пойдем. Только не сразу — держись поодаль от меня.
Грэм последовал за остролицым — сначала по рынку, а потом по улицам и закоулкам. Позади Грэма в десяти шагах шел второй бродяга, — детина, впору в команду Хорсу и с таким же разбойничьим лицом, как у корсаров. Этот следил, нет ли хвоста, и готов был, надо думать, поработать при нужде своими кулачищами. Они шли меж тем уже среди самых настоящих трущоб, и Грэм в любой момент мог ждать нападения — если эти двое собирались его ограбить, то место подходило как нельзя лучше. Но при Грэме был меч и кинжал, и он не боялся — да и выбирать не приходилось.
Наконец, бродяга с пронырливым лицом поманил Грэма в щель, а потом в подвал. Они подошли к двери внизу, которую подпирал спиной здоровенный парень с кинжалом за поясом.
— Ты зачем, Крыса? — спросил он остролицего.
— Мы к Рыжему, — отвечал тот. — Привели вот его.
В затылок Грэму уже дышал второй бродяга — наготове, чтобы пресечь попытку бегства.
— Ладно, проходите, — отодвинулся страж.
Они вошли в дверь и оказались в сумрачной комнате с крохотным оконцем у потолка и ещё одной дверью. В комнате было четверо — двое стояло и двое сидело на стульях. Собственно, один из них к стулу был привязан веревками. В этот момент на меч и кинжал Грэма легли руки Крысы:
— А ну, парень, отдай это нам. И не вздумай дергаться — Щербатый вгонит тебе кинжал под лопатку быстрей, чем ты успеешь моргнуть.
Но Грэм не отвечал ему. Он в великом изумлении смотрел на второго из тех двоих, что сидели на стульях, того, что по-королевски подбоченясь, властно и свирепо смотрел на всех прочих.
— Дуанти! — воскликнул Грэм. — Дуанти, что ты здесь делаешь?
Дуанти вздрогнул и пристально посмотрел ему прямо в глаза.
— Как ты меня назвал? — спросил он наконец.
— Дуанти, как же еще! Ты — Дуанти Перуджион, сын магистра Аррето. Дуанти — ты что, не узнаешь меня?
Дуанти смотрел на Грэма в замешательстве. На лице его появилось то же выражение, что у остальных горожан, — будто он пытался вспомнить нечто, стряхнуть чары, открыть дверь — в настоящий, подлинный мир. Но не удалось — его тотчас окликнул один из тех двоих, что уже находились в комнате, когда они пришли.
— Эй, Рыжий, ты что — тоже заразился?
Дуанти вздрогнул — и к нему вернулся прежний свирепый вид.
— Ну-ка, отпустите его, — велел он. — Пройди, сядь пока вон сюда, на ящик. Потом потолкуем.
— Рыжий, — сообщил детина от двери, — он при деньгах.
Дуанти ощерился:
— Я что — разрешил тебе открыть пасть?
— Я просто к тому, — испуганно заговорил Щербатый, — что нам причитается десятина.
Дуанти зверски оскалился — Грэм даже не представлял, что лицо его друга может быть столь свирепым.
— Щербатый, — проговорил Дуанти чуть ли не с рычанием, — я дважды не повторяю. Стой здесь, помалкивай и жди, что тебе прикажут! Понял?!.
Щербатый молча закивал.
— Так, теперь с тобой, — Дуанти обратился к тому, кто был привязан к стулу. — Ну-ка, поверните его лицом ко мне.
Один из подручных торопливо развернул стул. Грэм глянул на связанного и удивился вторично.
— Протектор Гвинтис!
Дуанти искоса глянул на него и предупредил:
— Ты тоже помолчи. Протектора зовут Уорф. А это шляпник Белентон. Слушай меня, шляпник, — обратился он к Гвинтису. — Тебя сейчас пощекотали — не больше. Или ты сделаешь, что тебе говорят, или мы приступим к делу по-настоящему.
Протектор застонал. Вид у него был истерзанный, но Грэм видел, что он не собирается сдаваться.
— Что вам нужно?
— Ты знаешь — Орумлану, — хищно произнес Дуанти.
— Я… у меня её нет.
— Скелет, скажи, — велел Дуанти.
Один из подручных, действительно, очень тощий, заговорил:
— С крыши дома напротив мы пробирались на чердак и через щель в потолке три дня следили за шляпником. Он держит камешек в шкатулке и прячет куда-то в тайник.
— Ну, как? — оскалился Дуанти. — Ты напишешь домой записку, чтобы принесли игрушку, куда мы скажем?
— Нет, — тихо, но непреклонно отвечал протектор.
По знаку Дуанти Скелет сделал шаг вперед и, вынув из ящика на полу крысу, поднес её под самый нос Гвинтису. Непроизвольно его лицо скривилось в гримасу ужаса и отвращения, а по телу пробежали судороги. Как это бывает с иными людьми, протектор Гвинтис не переносил крыс и мышей, и его мучители знали об этой слабости.
— Это обученная крыса, — предупредил Дуанти. — Сначала она обгрызет тебе нос и губы, а потом мы засунем её тебе в штаны, и тогда…
Бандиты грубо захохотали, а Гвинтис содрогнулся от спазм — его начало тошнить. Содрогнулся и Грэм — он понял, конечно, что помрачение коснулось Дуанти, как и всех в этом городе, но он никогда не думал, что Дуанти можно заморочить до такого скотства. И Грэм решил вмешаться.
— Дай сказать мне, Дуанти, — возможно, я смогу уладить это дело, — заговорил он.
