Дария Дмитраш - Хранители равновесия
Сделав судорожный вдох, ровно в тот миг, когда над серым миром пустошей стал стремительно разливаться сумрак утра, Каракал сделал шаг, впитываясь в барьер. Исчезая за гранью.
Сознание его окутала тьма. Он будто завис во вневременье. Он не понимал, где низ, а где верх. Существует ли пространство. Существует ли мир, или всё это время это был лишь бред его воспалённого подсознания. Ощущая себя невесомым призраком, он вспоминал, как надо дышать. И почему должно биться в груди сердце. И каким образом можно научиться заново видеть и слышать, воспринимать на ощуп разные поверхности.
А тьма была холодна. Она не несла в себе жизни. Она даже не несла в себе злобу. Это был арктический холод, бездушный, заполненный безнадёгой, которому нет дела до потуг живых существ в попытках сделать жизнь лучше, а мир светлее.
Но вот на грани сна и реальности стал клубиться мрак, холодной тьмой нависая над зависшей во вневременье душой Каракала. Почему-то юный Дэйв не удивился, когда навстречу ему из этого мрака шагнул Агвантибо. Но он уже не выглядел ожившим мертвецом. Рослый, с лоснящейся здоровьем шерстью, перекатывающимися под шкурой рельефными мышцами. Вожак был ровно таким, как Раль его запомнил в пещере Свершений.
— Вновь идёшь против своих сородичей? — грустно вопросил вожак. — Вновь делаешь выбор, не считаясь с мнениями родных и близких. Кто тебе сказал, что Хаос — это зло?
Каракал напрягся, приходя в себя. Вновь чувствуя своё тело. Тревожно бьющееся в нём сердце. Делая шаг, другой навстречу вожаку. Стараясь не обращать на него внимания. Было глупо предполагать, что его не постараються остановить.
— А ведь даже твои сородичи поняли, что без тьмы никогда не будет существовать света, — продолжал говорить Агвантибо, провожая его своими желтыми глазами. — Что свет несёт стабильность, а тьма перемены. Наш мир застыл в своём развитии. Создатель отринул тьму, как ненужный элемент мироздания. Но так продолжаться не могло.
Каракал мотнул головой, всё ускоряя шаг, осознавая, что каждое направленное на продвижение вперёд усилие отбирает у него неоправданно много сил.
— Глупец, ты ведь сам всегда твердил, что нельзя принимать решения, не выслушав обе стороны, — начал злиться вожак. — Ну, так позволь показать тебе последствия твоих действий. Позволь показать, к чему привел твой выход в мир. Дэйвы слишком сильные союзники, чтобы проигнорировать вернувшуюся в мир новую силу. Четверть от всех возможностей живых существ.
По телу юного Дэйва прокатилась дрожь. Тьма стала перетекать, меняясь, уплотняясь, приобретая краски. Каракал стал проваливаться вниз, перед его глазами завертелся круговорот образов.
Вот расхаживает по пещере отец, обьясняя соклановцам реалии внешнего мира. А вон светящаяся огнём, будто солнышко, Фелис. Что весело смееться, рассказывая ровесникам, как приобрела свою силу. Что завлекает, убеждая стронуться их в путь. Ведь она магией всегда осветит им мрак. Мама, что улыбаеться так искренне и счастливо. Армадилл, расхаживающий по пешерам с гордым видом участника столь важных событий. Круговорот действий, эмоций. И среди всего этого слуги Хаоса. Много-много слуг, что чёрными сгустками мрака перетекают вдоль стен. Иногда принимающих форму чёрных волков, о чём-то разговаривая с Дэйвами.
— Они сделали свой выбор. Они вновь пошли против всего мира. Они вновь выбрали шаг в сторону развития, вместо светлого, но толкающего к деградации покоя.
— Нет!
Содрогнулся всем телом Каракал. Отступая на шаг и ещё один.
Это неправда. Этого не может быть. Никто не говорил, что он встанет перед ТАКИМ выбором.
— Это неправда! Они не могли!
— Рискнёшь проверить это? — насмешливо спросил Агвантибо, приблизившись к нему на шаг. — Рискнёшь сделать этот поспешный шаг, что навеки превратит тебя в глазах всех Дэйвов в извечного врага, имя которого станет порицательным?
Его трясло, словно от лихорадки. Перед глазами продолжали проноситься образы. Вот один за другим Дэйвы стали выходить из мира пещер. А на их пути уже стояли миилиры, с Эрами и Рйндами. В вышине кружили великие маги Фей.
Чаша весов колебалась, разрывая противоречиями сердце. Он обещал. Обещал столь многим разумным, что укрепит печать. Он обещал, что избавит мир от Хаоса. Он видел слишком многое, и всей душой был согласен с остальным миром, что Хаос — это зло. Вспоминался превращающийся в переродка медвежонок. Тоска Близарда, у которого слуги Хаоса едва не отняли брата. Чуть не убивший их чёрный волк.
Но сородичи ничего этого не знали. Они уже выбрали сторону. И его отец был их предводителем. Такое не прощают. Это означает — войну. Войну на уничтожение. Ведь столь сильные союзники Хаоса этому миру не нужны. Если это правда, то без весомой поддержки повелителя тьмы, его сородичам не выстоять.
— За что? — задыхался Каракал, поставленный перед ТАКИМ выбором.
Голова закружилась от неверия.
А миилиры поприветствовали вышедших наружу Дэйвов, в то время, как Эры и Райнды смерили мятежных хранителей задумчивыми взглядами.
Ничего не говоря, ничего не обьясняя, они поднялись ввысь, закручивая три стихии в одну яркую, яростную воронку. Она рухнула на вышедшего следом за очередным Дэйвом слугу Хаоса, стирая его присутствие с лица этого мира.
И вновь выбор. И вновь развилка пути давнего конфликта. Каракал знал нетерпимость отца. Знал слишком чётко и ясно, чтобы не предугадать ответ.
— Остановись! — закричал он во мглу разрывая пространство и время, всем сердцем, всей душой желая вмешаться, желая заставить отца сменить свой выбор. Ощущая, как каменной плитой на его плечи давит выбор.
Шаг сделан.
Война обьявлена.
Мир в очередно раз оказался на перепутье.
— Что же ты будешь делать? — шепнул на ухо Агвантибо.
Сознание рвалось на части. Голова кружилась, затягивая его в воронку безумия. Это был слишком страшный, слишком жестокий выбор. Смерть всех Дейвов против жизни мира. Выигрыш по времени в одно столетие, или вбитый им самолично клин в сердце собственного народа.
Он не мог. Он не был способен сделать этот шаг. Его сознание не было способно шагнуть в эту пропасть.
Перед глазами кружились образы. Битва между слугами Хаоса, Дэйвами и остальными хранителями. Потоки воды в противовес пламени. Ярчайший свет угнетающий тьму. Больше, больше силы. Земля высыхала, плавилась. Корчились от жара деревья и травы. Разбегались в разные стороны перепуганные животные.
И в какой-то миг Раль понял, что утопает. Что не способен сдвинуться с места. Решимость, что первые мгновение влекла его вперёд, иссякла, истаяла, словно её никогда и не было.
