Эва Бялоленьская - Ткач иллюзий
В зале только одна стена оказалась свободной от полок. В ней было пробито несколько окон, теперь закрытых досками и залепленных вдоль рам крошащейся штукатуркой. Только одна из этих досок настолько искривилась, что образовалась спасительная щель, через которую внутрь просачивались свет и воздух, но остальные были еще вполне крепкими. Камушек подошел к полкам, забитым старинными манускриптами и инкунабулами. Книги, так долго пролежавшие во влажном холоде, должны были стать хрупкими от старости. А кто знает, какие чудные вещи они таят? Молодой маг кончиками пальцев бережно коснулся одного из томов, подушечками проводя по поверхности тисненой кожи. От его прикосновения на переплете остался длинный след, открывший гладкую блестящую поверхность. С бьющимся сердцем он поднял том — осторожно, точно он был вылеплен из песка. Но книга не распадалась в руках, переплет оставался твердым, а страницы легко можно было перелистывать. Увлеченный, Камушек поднимал все новые и новые книги, аккуратно стирая с них пыль. Оказалось, что все они в таком состоянии, будто только вчера их тут оставили, хотя слой пыли толщиной с палец говорил о том, что они лежали под скалой десятилетиями, если не веками. Пергаментные страницы покрывали ряды непонятных знаков, диаграмм и зарисовок людей и животных, в которых Камушек узнал несколько местных разновидностей. Между тем Пожиратель Туч с возрастающим увлечением исследовал все остальное помещение, разглядывая и протирая краем набедренной повязки разные инструменты, тоже прекрасно сохранившиеся.
«Камушек, знаешь, о чем я думаю? — спросил дракон. — Просто невероятно, чтобы единственной дорогой сюда был тот паскудный туннель. Кому бы хотелось так далеко тащиться, только чтобы отсюда выбраться или прийти сюда?»
Камушек повернулся к нему, все еще держа в руках тот том, который он только что просматривал. Открытая ими библиотека так увлекла его, что он ненадолго забыл даже о том, что они все еще пленники.
«Ты прав. Тут наверняка должны быть какие-то еще выходы, и уж точно они хорошо укрыты, чтобы их нельзя было разглядеть снаружи. А может, мы даже проходили мимо них в темноте и даже не подозревали, что они там есть».
Пожиратель Туч неохотно заглянул в мрачный туннель, по которому они пришли.
«Нетушки, никуда я не пойду, — решил он. — Темно, холодно, до дома далеко… Еще завернешь случайно в какой-нибудь боковой коридор и опять заблудишься… Нет, спасибочки. Я предпочитаю тут себе хвост отсиживать, по крайней мере, я знаю, где я нахожусь».
Он снова оглядел помещение, и его внимание привлек продолговатый предмет, лежавший среди остатков деревянной конструкции.
«А это что такое?»
Камушек проследил за его взглядом. Предмет был солидной величины, прикрытый истлевшей тряпкой. Вокруг валялось несколько глиняных мисочек. Похоже было на то, что это «нечто» покоилось на не слишком прочном деревянном помосте, который с течением времени подломился под собственной тяжестью. Камушку это зрелище что-то смутно напоминало, но прежде чем он сообразил, что именно, Пожиратель Туч присел на корточки и приподнял истлевшую дырявую ткань, а сердце мальчика бешено подскочило. Под покровом лежал человеческий скелет. Череп скалил пожелтевшие зубы в жутковатой пародии на улыбку. Книга выскользнула у Камушка из разом ослабевших рук и с грохотом упала на пол.
«Да ладно тебе, это ж только кости», — небрежно бросил Пожиратель Туч.
Он отбросил остатки савана, открывая запавшую грудную клетку. Тронул пальцем кость, которая рассыпалась на кусочки. Камушек со злостью отдернул его за плечо.
«Оставь в покое!»
Пожиратель Туч глянул на него снизу вверх с видом оскорбленной в лучших чувствах невинности и пожал плечами.
«Это же только кости», — повторил он, но в этом заявлении уже прозвучала нотка неуверенности.
«Это не „только“ кости, — возразил Камушек, охватывая себя руками за плечи, точно ему вдруг стало холодно. — Это человек, он умер и лежит тут совершенно одинокий. Никто не сложил для него погребального костра и не принес траурных жертв, а ты еще пытаешься его растолочь в порошок. А на самом деле мы тоже едва не остались вместе с ним навечно в этой обители».
Каким бы странным это ни казалось, Пожиратель Туч отнюдь не был лишен воображения. Он отодвинулся от останков, смущенно почесывая себя за ушами.
«Не понимаю, о чем ты. Какие-то жертвы? Погребальные костры? На кой они сдались тому, кто уже неживой?»
«Так мы выражаем мертвым свое уважение. А вы нет?»
«Мы съедаем по кусочку».
«По кусочку чего?» — с недоумением спросил Камушек. Мысль показалась ему странной и непонятной.
«Тела», — коротко ответил дракон, а парнишке пришлось опереться о каменный стол, потому что у него вдруг ослабели и подогнулись ноги. Он глухо застонал. Пожиратель Туч сообщил это совершенно серьезно. Матерь Мира! До сих пор они никогда не касались темы драконьих обычаев, связанных с похоронами. Почему-то данный вопрос всегда ускользал от их внимания, и Камушек ничего не знал на эту тему.
«Значит, если б я умер на Острове Когтя, то закончил бы свое существование как обед?!»
Пожиратель Туч даже фыркнул от смертельной обиды:
«Ты что, принимаешь нас за зверей?! Мы бы съели тебя с великим уважением и любовью. Это же совсем другое дело!»
«Но все-таки съели бы!» — Камушек в отчаянии схватился за голову.
«Я думаю, ты был бы вкусный. Почему же тебя не съесть? — удивился молодой дракон. — А вы швыряете умерших в огонь! Какая расточительность!»
Случалось, Камушек оказывался совершенно не в состоянии постигнуть прихотливый ход драконьего мышления, поэтому он решил больше не спорить.
Он опустился на колени около останков, чтобы снова накрыть их саваном, и тут заметил перстень, все еще надетый на кость безымянного пальца. Камушек нагнулся, чтобы лучше разглядеть украшение. Кольцо было выточено из зеленого камня, неизвестный художник придал ему форму змеи, кусающей свой хвост. Плоская сверху голова гада явно служила печатью, хотя на ней не было ни одного письменного знака, а только неглубоко вырезанное упрощенное изображение черепахи. Камушек глубоко вздохнул и серьезно, медленно положил обрывки ткани туда, где они лежали веками.
«Спи и дальше спокойно, Стражник слов, — подумал он. — Я вернусь сюда с Соленым, и мы устроим тебе настоящие похороны».
Но, подумав, он решил, что безымянный маг вовсе не умер в одиночестве, но его последним предсмертным желанием было остаться лежать в этой библиотеке. Ведь кто-то должен был уложить его на возвышении и прикрыть лицо, а потом замуровать окна, превращая комнату в склеп. Какой подходящий выбор для Черепахи — остаться вместе со своими обожаемыми книгами.
