Ольга Куно - Охотники на тъёрнов
Серебряный поднос с завтраком стоял на столике, нетронутый. Мы с Винсентом напряжённо ждали на кровати. Постель уже была целенаправленно смята, некоторые предметы одежды валялись на полу в художественном беспорядке. Полностью раздеваться мы с Винсентом не стали, ограничившись полумерами. Я скинула чулки, расстегнула несколько крючочков на платье и попросту задрала юбку. Винсент избавился от брюк, но оставил на себе расстёгнутую рубашку. Мы основательно взъерошили друг другу волосы и теперь нервозно прислушивались к доносившимся снаружи звукам. Дилан должен был известить нас о приближении короля условным стуком в дверь. После чего ему следовало немедленно удалиться.
Ожидание оказалось мучительно долгим. Я успела не один раз порадоваться, что не разделась полностью. Иначе рисковала замёрзнуть. И как потом объяснишь его величеству, отчего у любовницы его сына гусиная кожа в самом разгаре страстных утех?
Наконец, вожделенный стук прозвучал. За дверью послышались тихие шаги: Дилан удалялся от входа в спальню. Мы с Винсентом переглянулись. На сей раз мы были серьёзны и сосредоточены; ничего общего с настроением во время репетиции. Кивнув друг другу, мы приняли нужное положение.
— Ни пуха! — коротко проронил Винсент, ложась на спину.
— К чёрту! — откликнулась я, подтягивая юбку повыше и садясь сверху.
Помимо всего прочего юбка была призвана скрыть наиболее интимные детали процесса, таким образом не позволяя свидетелям догадаться, что никакого процесса в действительности и не было.
Из коридора послышались шаги, на этот раз приближающиеся и более громкие, чем у Дилана. Я немного наклонилась вперёд и опустила ладони Винсенту на плечи. Он обнял меня за талию. Мы начали неспешно двигаться, то вверх, то вниз, потихоньку ускоряя темп. Смотреть на дверь было нельзя, но, кажется, она легонько приоткрылась. Король периодически забывал о такой мелочи, как предупредительный стук. Винсент чуть приподнялся, вытянул руку, провёл ею по моему боку, от плеча к талии, мягко обводя пальцами линию груди. Я откинула голову назад, выгибая шею, и прикусила нижнюю губу. Темп ускорился ещё сильнее. Часто дыша, я жадно провела ладонью по груди и животу Винсента, спускаясь всё ниже…
— Что — это — такое??? — прозвучал грозный голос над самым моим ухом.
Я взвизгнула и соскочила с Винсента, одёргивая юбку. На всякий случай спряталась под одеяло и уже там принялась застёгивать крючки. Винсент, в отличие от меня, суетиться не стал и только смотрел на отца мрачным взглядом.
— Что это значит? — спросил он с плохо сдерживаемой яростью.
— Это я тебя должен спросить, что это значит! — вскричал король.
Он сдерживать свою ярость нужным не считал, даже несмотря на присутствие свидетелей, а именно меня и двоих сопровождавших его слуг.
— Вот, значит, как ты ценишь моё расположение и мою опеку! Да как ты посмел?!
— В своих покоях я смею делать всё, что хочу!
— Всё — да, но не со всеми! — рявкнул король. — Ты — принц и обязан заботиться о том, чтобы твоя кровь не смешивалась с чьей попало!
Густав раскраснелся; лоб, пересечённый несколькими горизонтальными морщинами, стал прямо-таки бордовым. Слуги стояли на пару шагов позади и, вытянув шеи, жадно ловили каждое слово, предвкушая последующую популярность рассказываемой ими истории.
— Это не кто попало! Это моя подруга! — заступился за меня Винсент. — И я её очень люблю!
— Так же, как и Селину Палейно? — язвительно осведомился король.
Винсент ненадолго задумался.
— Нет, не так же, — решил он наконец. — Её я люблю по-другому.
— Отлично! — в гневе развёл руками Густав. — Я иду тебе навстречу! Предоставляю в твоё распоряжение всё, чего твоей душе угодно! Отмазываю от казни твоих друзей! Позволяю им жить рядом с тобой во дворце, фактически делаю их твоими главными приближёнными! Людей без роду, без племени!
— Почему без роду, без племени? — подала я голос из-под одеяла. — Вообще-то мой дедушка был поэтом.
Кстати сказала чистую правду. Мой дедушка, граф в седьмом поколении, писал недурные сонеты.
Густав устремил на меня уничижительный взгляд, совершенно незаслуженно оскорбив моего дедушку презрением.
— Вы бы лучше помолчали, леди! — рявкнул он. — Ведёте себя, как падшая женщина, так хоть бы постеснялись вклиниваться в чужой разговор!
— Почему же как падшая женщина? — обиделась я. — Ваш сын, между прочим, на мне жениться обещал.
Брови короля поползли вверх, а лоб побагровел ещё сильнее. Я испугалась, что хватила лишнего, и с Густавом вот-вот случится сердечный приступ. Такого мне Винсент не простит. Я отлично видела, что при всей сложной специфике их взаимоотношений с королём, отца он всё-таки любит.
К счастью, обошлось без жертв. Немного помолчав, тяжело дыша и собираясь с мыслями, король мрачно заявил:
— Ну вот что. Как я понял, моя доброта ни к чему хорошему не привела. Поэтому ты завтра же отправишься домой. — Эти слова были, ясное дело, адресованы Винсенту. — И не спорь, я не желаю ничего слышать. — Тон монарха стал чрезвычайно жёстким. — Я не имею возможности покинуть Линзорию прямо сейчас, но тебе здесь больше делать нечего. Отправишься в Монтарию под присмотром моих людей. А вы, — он резко повернул голову ко мне, — чтобы духу вашего не было в этом дворце! И мне плевать, что после этого сделает с вами Рамиро. Если надумает снова арестовать и казнить, туда вам и дорога.
Я для приличия попричитала, но в целом на этом представление было окончено. Нас разогнали, я собрала свои скудные пожитки и, не имея возможности попрощаться с Винсентом, покинула дворец. Дилан и Джен тоже надолго во временной резиденции Густава Четвёртого не задержались.
Глава 23. Ирвин
В течение дня мы с ребятами осторожно, по капле, выведывали подробную информацию касательно завтрашнего отъезда Винсента. Время, предполагаемый маршрут, число сопровождающих. Выяснить всё, что нам требовалось, удалось лишь к позднему вечеру, в большой степени потому, что и решались все эти вещи в последний момент. Как-никак отъезд принца оказался для всех полнейшей неожиданностью.
Когда же информация была собрана, и из отдельных кусочков удалось худо-бедно составить полную картину, я отправилась в городской дом Ирвина. Я волновалась. Ирвин мог остаться на эту ночь во дворце, а там я бы никак не смогла с ним встретиться. Кроме того, Ирвин мог отказаться нам помогать. Но, положа руку на сердце, больше всего меня волновало другое. Я боялась, что он вообще не захочет меня видеть. Как-никак, при нашем последнем общении мы расстались не слишком хорошо. Правда, уже после этого он чуть было не восстал против своего короля для того, чтобы спасти мне жизнь. Значит, я всё-таки дорога ему, но…Тем сильнее могла оказаться обида.
