Джонатан Уайли - Наследник Аркона
Не успел затихнуть гул от удара Джани, как воздух потряс новый грохот. Феррагамо, так долго ощущавший себя бессильным, буквально взорвался. Он вытянул руку с посохом, из него ударил сноп света, затмивший солнце. Он был направлен не на Амарину, а на железное сооружение, которое тут же взлетело на воздух, распадаясь на части. Марк инстинктивно пригнулся, но ни один осколок не ударил рикошетом о стены. Джани отступил назад и закашлялся. Воздух над ними на миг затмился, потом луч солнца прорвался сквозь клубы бурого дыма и засиял на зеленых листьях Арконского Дерева.
Амарина дико вскрикнула. В руки Марка вернулась былая сила. Радость вспыхнула в сознании и прогнала боль.
«Ну как? — прозвучал в голове знакомый голос. — Гожусь я на что-нибудь?»
Теперь Марк словно слился со своим мечом. Загадочный узор на клинке испускал серебристо-белое сияние куда сильней, чем прежде. Но тело принца продолжало оставаться неподвижным.
«Снова убийство? Неужели это всегда так должно кончаться?»
Внезапно Амарина начала меняться. Фиолетовые глаза по-прежнему оставались прекрасными, но ее лицо делалось все более изможденным, руки, ноги, спина искривились, пальцы превратились в когти. Очаровательная королева Арка исчезла, посреди двора стояло воплощение зла, а Марк все медлил.
«Когда красота поблекнет…»
Он шагнул вперед. Пушок, прижавшись к ноге хозяина, не отставал. Их встретил злобный взгляд Амарины. Она опять менялась. Теперь глаза ее налились гнойным желтым светом, кожа покрылась чешуей, изо рта повалил дым, в котором мелькали язычки пламени. Марк снова узнал дракона, который много лет назад дышал пламенем в лицо другого Служителя, и понял, какую цену должен заплатить. Сердце его упало, а тело затрепетало в ужасе, предчувствуя боль горящей плоти. «Они не могут требовать от меня такого».
Он отступил на шаг, и Амарина превратилась в чудовище, готовое сожрать все на свете. Наверное, в следующую секунду Марк побежал бы, петляя, как заяц, но его остановил твердо прозвучавший в сознании незнакомый голос:
«Стой! Ты — один из нас. Ты — Служитель. Тебе не удастся избежать своей судьбы. Этот дракон — только мираж, иллюзия. Бей же! И прошлое, и будущее помогут тебе».
«Кто ты?»
«Твой сын. Я тоже Служитель».
Голос умолк. Марк не раздумывал, откуда он исходил. На это уже не было времени. Он прыгнул прямо в огонь.
«Тогда разрешатся судьбы», — успел подумать он и нанес удар. Дракон исчез.
Одним плавным, безукоризненно точным движением Марк отвел кисть руки, передавая ей инерцию тела, и сделал выпад, вонзив клинок в сердце Амарины. Сопротивление оказалось настолько слабым, что он пошатнулся, испугавшись, не промахнулся ли, не обманула ли его новая иллюзия, но когда выпрямился, то увидел окровавленное лезвие, черневшее на глазах. Принц посмотрел вниз и понял, что не промахнулся. На каменных плитах дворика лежала жалкая куча лохмотьев, прикрывавших тело древней старухи. Оно продолжало корчиться, ссыхаясь, съеживаясь, скручиваясь, и вскоре не осталось ничего, кроме горсти праха, тут же подхваченного и развеянного ветром.
«И прекратится бой».
Марк обернулся и увидел, что Фонтейна по-прежнему стоит лицом к лицу с двумя озадаченными стражниками.
— Эй, Гордон, Лука, а ну, уберите мечи! Не то как бы вам не отведать кинжала будущей королевы! — крикнул Марк.
31
Вокруг круглого стола стояло тридцать кресел, и все они были заняты. Троим из присутствующих они не требовались. Марк сидел на старом отцовском троне с тяжелым сердцем, но вскоре еда, вино и общее веселье вокруг подняли его настроение. Он оглядел своих друзей и мысленным взором увидел тех, кого здесь не было. Он молча осушил кубок за погибших.
Чей-то взгляд позвал его. Марк поднял голову и встретился глазами с Фонтейной.
Он улыбнулся, вспомнив о маленькой принцессе с копной рыжих волос, несколько месяцев назад робко переступившей порог замка в Стархилле. Как она не похожа на эту сияющую Фонтейну, которая улыбается ему сейчас!
«Все дело в диете, — донесся из-под стола беззвучный голос. — Кстати сказать, у меня в миске пусто. Если ты не подъел все дочиста, я бы не отказался от кусочка рыбки».
Марк улыбнулся, угостил кота и снова с удовольствием посмотрел на Фонтейну.
— Конечно, я все это время думал, — говорил Феррагамо.
— Когда не можешь пошевелиться, ничего другого не остается, — вставил Дург.
— Не так уж мы были беспомощны. Амарина использовала против нас всю силу, которую отняла у этих бедолаг. Вы поняли, что она сделала? Просто изменила для нас природу времени. Я мог бы поднять мой посох, Джани — свой топор, но у нас на это ушло бы не меньше года. Марка отчасти защищал меч, но чтобы разрушить заклятье, понадобился наш Пушок со своим львиным прыжком.
«Подумаешь! Ничего особенного».
— Тогда наконец я сообразил, что должен делать. Сама Амарина подсказала мне эту мысль.
— Чего я не понимаю, — задумчиво произнес Марк, — как железо все-таки поддалось твоей магии? Ты же всегда говорил, что это невозможно.
— Так оно и есть.
— Тогда как же…
— С этим кожухом случилась совершенно естественная вещь.
— Как это? Он же взорвался.
— Да нет. Просто проржавел насквозь. Я всего лишь чуть-чуть ускорил этот процесс, — Феррагамо с улыбкой оглядел слушателей. — Я проделал тот же самый фокус, что и Амарина, только в обратном направлении. За несколько мгновений случилось то, на что потребовались бы сотни лет.
— Значит, этот рыжий порошок, который разлетелся по всему двору, — обыкновенная ржавчина?
— Да. Это и есть «стальной огонь» из пророчества. Горение и окисление — весьма схожие процессы.
— Значит, пророчество действительно относилось к нам? — сказал Шилл.
— Да, — неохотно признал Феррагамо. — Теперь все сходится. Хотя это и доставило нам немало хлопот.
— Что за пророчество? — поинтересовался Заник.
— Да это неважно, — ответил маг. — Я потом все объясню.
— «И снова очнется Время», — процитировала Фонтейна.
— Да оно вроде никогда и не спало, — усмехнулся Дург, не поспевая за ходом разговора. «В отличие от меня», — подумал он.
— Но чтобы уничтожить эту штуковину, мне пришлось использовать все свои силы, — сказал Феррагамо. — Теперь я долго буду приходить в себя. — Он виновато улыбнулся сидящей рядом с ним Кории.
— Может, кто-нибудь объяснит мне, — сказал Дург, — что же произошло, но только так, чтобы простой человек мог понять? Я еще помню, как появился Пушок, но потом весь мир стал черным. Я знаю, что мы победили, но как?
