Мадина Хуршилова - В ритме сердца
Я фыркнула. Саша сразу поскучнел.
– Ладно, какую там карту тянуть? – небрежно спросил он.
– Любую.
Он вытащил карту Хозяина. На фоне огненного неба и острых скал был изображен сидящий на троне грозный тип. Я вспомнила значение этой карты. Что ж, подходит…
Я внимательно посмотрела на Сашу. Он тряхнул головой, откидывая со лба светло-каштановую челку, и улыбнулся мне своей голливудской улыбкой.
– Что это значит? – спросил он.
– Сейчас посмотрим.
Я настроилась на ритм сердца. Перевернутая пентаграмма, звездное небо, зубчатые стены, перепончатые крылья, кровь, темная комната с узкими окнами…
***
Во взгляде, обычно веселом и дерзком,
Тоска, и она неподдельна.
И слово любое становится резким,
Бессильным, а значит бесцельным.
Исчезли мечты в акварели небесной,
И в этом не я виновата. Помочь?
Но пойми, это слишком нечестно,
И горькою будет расплата.
Мятежной удачи мятежный искатель,
Прости, я пройду без участья,
Ведь каждый из нас – непременно предатель
В стране сладко-горького счастья.
ХОЗЯИН
Эта карта представляет этакого анархиста, который отрицает авторитеты, не желает принимать участие в жизни общества и наплевательски относится к близким людям. Ему претит все легализованное, упорядоченное.
Чаще всего эти люди являются шестерками, ибо эта карта означает еще зависимость от людей сильных, способных полностью подчинить себе.
ЧЕРНЫЙ ДРАКОН
– Так кто же этот лорд Вальтазар? – спросил могучий темноволосый человек с резкими чертами лица и пронзительными серыми глазами.
– Моррис, если судить по тому, что о нем говорят, он настоящий демон, откликнулся другой, невысокий и смуглый, имени которого никто не помнил, и которого все звали Кудеяром.
– А на самом деле?
– На самом деле он еще хуже, – бросил третий, не отрывая взгляда от огня.
Золотистые блики делали его бледное лицо более живым. Его звали Гай Берг.
Моррис покачал головой и непроизвольно сжал кулаки.
– Да, он хуже, и я это знаю. Но почему вы позволяете этому мерзавцу творить все, что ему вздумается? Неужели нельзя объединиться и покончить с ним раз и навсегда?
– Думаешь, до тебя никто не пытался это сделать? – спросил Гай.
– И что же?
– Те, которые пытались, уже ни о чем никому не расскажут, – Кудеяр невесело усмехнулся, глядя на Морриса поверх свечей в тяжелых бронзовых канделябрах.
Я сидела у камина, не принимая участия в разговоре, и смотрела на Морриса. Иногда мой взгляд скользил по развешанным на стенах гобеленам, но потом вновь возвращался к тому, кого я ждала не один год.
– Моррис, тебя долго не было, – заговорил Кудеяр. – Ты плохо представляешь себе то, о чем говоришь. Вальтазар умен и хитер, а его смелость может сравниться лишь с его же жестокостью. К тому же, он отлично владеет мечом, а наши клинки не причиняют ему особого вреда. Но и это еще не все. Как ты слышал, он держит в замке страшного черного дракона, который подчиняется только ему, и если кто-то отказывается платить дань, он выпускает свое чудовище на волю. Нет, Моррис, люди слишком запуганы, они не пойдут за тобой.
Я подавила невольный вздох. После возвращения Морриса прошло уже несколько дней, а мы до сих пор ни разу как следует не поговорили. То есть мы разговаривали, но не так, совсем не так, как это было раньше…
Создавалось впечатление, что его не интересует ничего, кроме лорда Вальтазара и его дракона. Но иначе и быть не могло: вернувшись из похода, Моррис узнал, что Вальтазар обесчестил его сестру и убил отца.
А Моррис не из тех, кто умеет прощать.
– Прекрасно! – Моррис вскочил с кресла и заметался из угла в угол.
– Значит, будем делать вид, что ничего не происходит, что все замечательно. Давайте забудем сожженные поля, ваши стада, которые сожрал дракон, ваших невест и сестер, над которыми надругался его хозяин…
– Остановись, Моррис, – оборвал его Гай.
– Почему? Если вам все равно…
– Если бы нам было все равно, нас бы здесь не было, – резко оборвал его Кудеяр. – Просто мы хотим, чтобы ты знал, что нас ждет.
Если мы пойдем против Вальтазара, нам придется идти до конца. Он не оставит нам возможности для отступления. Но мы не можем рассчитывать на легкую победу. Нельзя, чтобы иллюзии мешали тебе.
Губы Морриса дернулись в усмешке. На мгновение мне показалось, что передо мной чужой, незнакомый человек.
– Кудеяр, мы были с тобой друзьями…
– Мы и сейчас друзья.
– Я знаю. Но я не о том. С тех пор я сильно изменился. Знаешь ли, служба в наемной армии не оставляет места иллюзиям. Так вы со мной?
– Да, – сразу ответил Кудеяр.
– Я тоже, – присоединился Гай. – И да поможет нам Бог.
– Сегодня уже поздно предпринимать что-либо, – сказал Кудеяр. – Отложим дела до завтра.
В комнату вошел слуга.
– Проводи гостей в их комнаты и вели оседлать двух лошадей, – приказал ему Моррис. – Хочу немного прогуляться. Надеюсь, миледи составит мне компанию? обратился он ко мне, чуть заметно улыбнувшись.
– С удовольствием, – ответила я, не покривив душой.
Мы вышли из зала и спустились вниз по широкой тускло освещенной лестнице.
– Клэр, – тихо произнес он, остановившись. – Можно мне еще так называть тебя?
– Конечно,- улыбнулась я. Мне всегда нравилось, когда он называл меня так – не Клариссой, как все, а Клэр.
– Прости меня, Клэр, – глухо сказал он через некоторое время. – У меня упало сердце.
– За что?
– Я вернулся ни с чем. Этот поход не принес мне ни богатства, ни славы. У меня по-прежнему нет ничего, кроме доброго имени.
– Твои слова обижают меня. Ты ведь знаешь, что все это меня не волнует. Мне нужно нечто большее.
Мы ехали стремя в стремя. Кругом было тихо и пустынно, и только далекие костры говорили о том, что мы не одни на этой земле.
– Большее? – Моррис натянул поводья.
– Да. Твое сердце.
– Оно всегда принадлежало тебе.
– Тогда… – Я в нерешительности замолчала.
– Что? Говори.
– Если ты действительно меня любишь, то прошу тебя, не связывайся с Вальтазаром!
– Клэр, я не могу выполнить твою просьбу, и ты знаешь почему.
– Я все понимаю. Но пойми и ты – это страшный человек. Я не переживу, если он убьет тебя.
– Ты даже не представляешь, как много значит для меня то, что ты сейчас сказала. И все же я не переменю своего решения.
Я хлестнула коня и поскакала вперед. Моррис что-то крикнул, но я не остановилась. Я знала, что он меня догонит.
