Нобору Ямагути - Огненный Камень Искупления
Повсюду стояли растения в горшках, с потолка свисало множество птичьих корзин, и по всей комнате резвились щенки.
Каттлея осторожно расчесывала младшей сестре волосы.
— Луиза, малышка Луиза. У тебя красивые волосы, они прямо-таки завораживают.
— Разве у нас с тобой — не одинаковые волосы?
Каттлея прыснула.
— Все так. У нас с тобой — одинаковые волосы. Мне очень нравятся такие волосы.
Луиза поджала губы и пробубнила:
— Я думаю, это хорошо, что старшая сестрица Элеонора не унаследовала золотые волосы от отца.
— Если ее спросить об этом, будет беда. Она обидится.
— Да все в порядке. Мне не нравится старшая сестрица Элеонора.
— Вот как, почему?
— Она сварливая и злая. Совсем не такая, как ты, средняя сестричка. С самого детства она меня дразнит и придирается ко мне.
— Это потому, что ты, Луиза, такая миленькая. Настолько, что она беспокоится. Поэтому неосознанно заботится о тебе.
— Ничего подобного.
Каттлея медленным движением крепко обняла младшую сестру сзади.
— Так и есть. Все в этом доме любят тебя, малышка Луиза.
— Такие слова мне говоришь только ты…
Каттлея ненадолго зарылась лицом в волосы младшей сестры и закрыла глаза.
— В любом случае, я так рада. Поскольку я полагала, что ты сильно расстроишься…
— Почему?
— Виконт Вард. Он ведь оказался предателем, верно? Полгода назад в поместье Вардов прислали отряд Магической Стражи, и имение было конфисковано. То, что он оказался предателем, тебя, вероятно, расстроило?
Луиза покачала головой.
— Я восприняла это спокойно. Я — уже не ребенок. Не принимай ошибочно детское увлечение за любовь.
Каттлея улыбнулась, когда ее младшая сестра сказала это так решительно.
— Тебе можно доверять. Ты выросла, Луиза.
— Вот именно, — сказала девочка про себя, а потом пробурчала, чтобы прояснить ситуацию: — Я — уже не ребенок. Поэтому свои дела хочу решать сама.
— Тогда, если бы отец был против, пошла бы ты на войну без его согласия?
— Если только возможно, я хочу, чтобы он согласился. Мне хочется, чтобы все меня поняли.
— Однако, я от этой войны тоже не в восторге.
— Наша родина переживает кризис. И Принцесса… нет, Ее Величество нуждается в моих силах. Поэтому…
— Бесполезно говорить это мне. Мне трудно тебя понять, ведь твоя средняя сестричка все время безвылазно сидит в замке.
Каттлея нежно погладила Луизу по голове. Затем у нее случился приступ сильного кашля.
— Сестричка! Ты в порядке?
Луиза с обеспокоенным видом наблюдала за Каттлеей. Средняя сестра была слаба телом. Она никогда не выходила за пределы поместья Ла Вальер больше, чем на шаг.
— Тебя регулярно навещает доктор?
Каттлея кивнула.
— Вызывали докторов со всего Королевства, и хотя они бесчисленное множество раз произносили мощные заклинания Воды… Ни магия, ни иные средства не действуют на эту болезнь. Похоже, все тело не в порядке. Поскольку в большей или меньшей степени затронуты водные потоки, ничего нельзя сделать.
Причина болезни Каттлеи была неизвестна. Если какой-либо орган тела был не в порядке, как только с помощью лекарств и магии брали контроль над ситуацией, тут же подавал сигнал тревоги другой орган. В итоге это все повторялось снова и снова, из-за чего доктора, в конце концов, опускали руки. Сейчас девушке были необходимы различные заклинания и лекарства, чтобы облегчать течение болезни.
Несмотря на все это, Каттлея все равно улыбалась. Луизе стало жалко свою среднюю сестру. Девушка не могла поступить в Академию Волшебства, хотя умела пользоваться магией. Также, хоть она и была такой красивой, она не могла выйти замуж.
— Ну-ну, не нужно делать такое лицо. Ведь мне здесь каждый день живется довольно весело. Гляди!
Каттлея указала на птичью клетку.
Внутри сидел дрозд. На одном из его крыльев была небольшая повязка.
— Смотри, это тот самый птенец, о котором я уже говорила в экипаже. Я подобрала его недавно.
— Ух, какая лапочка.
— Когда я проезжала по дороге, он изо всех сил жаловался мне: "Крылышко болит, очень болит". Услышав его голос, я остановила экипаж и подобрала его.
Похоже, Каттлея смогла расслышать в птичьем гомоне, переполняющем лес, крик дрозда с поврежденным крылом, и остановила экипаж.
— Средняя сестричка, ты великолепна! Ты понимаешь, о чем говорят птицы!
— А разве тебе не кажется, что ты можешь понять, о чем думает твой фамильяр? Полагаю, эти две ситуации выглядят похожими, не так ли?
Каттлея улыбнулась. Щеки Луизы покраснели. Я совершенно не понимаю, о чем думает Сайто. Может, это потому, что он — человек?
— Но я тебя понимаю. И с этим птенцом все почти так же, — сказала Каттлея, указывая на дрозда.
— Правда?
— Да. Я рада, что ты уже достигла возраста, когда по-настоящему влюбляются.
Все лицо Луизы, включая уши, стало пунцовым.
— О чем ты говоришь?! И вовсе я не влюбилась!
— Бесполезно скрывать это от меня. Я все понимаю.
— Не влюбилась я! Правда!
Сгорая от стыда, Луиза, которая, казалось, сейчас расплачется, энергично замотала головой.
— Я все понимаю, так что незачем так волноваться. Ну что, поспим вместе после такой долгой разлуки?
Все еще краснея, младшая сестра кивнула, закусив губу.
* * *
Луиза, сняв с себя всю одежду и надев только ночную рубашку, лежа на мягкой постели, придвинулась ближе к своей средней сестре. Каттлея, тоже одетая в ночную рубашку, крепко обняла свою младшую сестру, как котенка.
Та спрятала лицо у девушки на груди и глубоко вздохнула.
— Что такое, Луиза?
— Ничего.
— Скажи мне.
После слов Каттлеи Луиза с трудом пробормотала:
— Интересно, вырастут ли мои такими же большими, как у тебя.
Девушка, фыркнув, расхохоталась. Затем, вытянув руки, она ощупала грудь Луизы.
Девочка взвизгнула. Не обращая внимания на ее крики, Каттлея продолжала свои действия.
— Все в порядке. Не волнуйся. Скоро они вырастут большими.
— Правда?
— Да. Когда я была в таком возрасте, как ты, я тоже была почти такой же.
Луиза покопалась в памяти. Каттлее, если я не ошибаюсь, сейчас — двадцать четыре года, значит… шестнадцать ей было восемь лет назад. А мне было восемь. Какой была Каттлея тогда? В любом случае, я была слишком маленькая, поэтому не могу точно все вспомнить.
Я припоминаю, что в то время я тоже засыпала в объятьях Каттлеи, и это было приятно, как и сейчас. Из-за своего одиночества я не могла в одиночку заснуть. Притащив подушку, я укладывалась спать в кровати Каттлеи, слушая ее сказки, вдыхала аромат ее тела… моя душа успокаивалась, и я могла заснуть.
