Александр Прозоров - Год полнолуний
Хозяйка святилища повернула голову к растущему на высоком камне цветку, улыбнулась:
— Бутон еще не закрылся, но час смерти близок.
— Я хочу узнать пророчество на этот день, хозяйка, — для меня и для мира.
— Зачем тебе это, Велемир? — удивилась женщина. — Ведь день уже позади.
— Ответь мне, пока он не умер совсем. — Старик положил на землю у ее ног ритуальную плату из двух шкурок белых кроликов и двух копейных наконечников.
— Что же, Велемир, раз тебе это так нужно… — Она еще раз оглянулась на засыпающий цветок, поднялась, вскинула лицо к небу и начала вращаться, раскинув руки и повернув ладонями к земле.
Почти одновременно в центре святилища вспыхнула и стала медленно наливаться алым цветом небольшая точка. Чем быстрее крутилась пророчица, тем ярче раскалялась точка, пока вдруг не полыхнула самым обычным пламенем, тут же начавшим жадно пожирать сложенные в кучу смолистые сосновые ветви и пересохший хворост. Огонь поднялся на высоту человеческого роста, недовольно затрещал, осел вниз. Пророчица, не останавливая вращения, двинулась к костру и вскоре оказалась в самом центре. Словно только и дожидаясь этого момента, разлетелись по сторонам яркие искры, поднялась вышитая по краю тайными иероглифами юбка.
— И-имя! — прокричала хозяйка святилища. Велемир поднес ко рту ладонь, еле слышно прошептал в нее свое истинное имя, метнул его в пламя. Костер жадно взвыл, полностью поглотив прорицательницу, и тут же опал вниз, превратившись в россыпь крохотных угольков. Женщина резко остановилась и упала оземь. Старик подошел ближе, открыл флягу, подсунул левую ладонь прорицательнице под затылок, приподнял голову, поднес горлышко фляги к совершенно белым губам.
Прорицательница сделала несколько глотков, часто и тяжело задышала.
— Скажи свое слово, хозяйка священного огня, — попросил Велемир.
— День… — прошептала она. — Посмотри на цветок. День еще жив?
Бутон растущего на камне цветка полностью свернулся, и старик кивнул:
— День окончен, хозяйка. Его больше нет.
— И он тоже? Везде смерть… Всему смерть… Странно, а почему ты жив? Тебе выпал поцелуй смерти.
— Я ощутил ее ласку, хозяйка. Твои губы были намного слаще.
— Вот как? — Женщина через силу улыбнулась, подняла руку и погладила его по щеке. — Ты еще помнишь…
— Что сказал священный огонь про наш мир?
— Смерть. Везде смерть… Оракул сказал, что в наш мир пришли Дьявол и Создатель и теперь мы обречены на гибель. Смерть. Наш мир исчезнет. Не уцелеет никто и ничто. Это все… Конец миру, Вселенной, всему…
— Так вот почему ты решил воззвать к оракулу в столь неурочный час, Велемир?
Старый воин вскочил, но, увидев перед собой женщину в длинном парчовом пальто, с большой золотой брошью под горлом и собранными на затылке каштановыми волосами, преклонил колено:
— Прошу прощения, хозяйка.
— Когда я узнала, что ты после тяжелой сечи даже не удосужился нанести мне визит, то решила лично поинтересоваться, куда устремился мой самый опытный воин.
— Приветствую тебя, хозяйка границы, — кивнула прорицательница.
— Приветствую тебя, хозяйка святилища, — ответила гостья, прошла к самому очагу, поцеловала кончики пальцев, преклонила колено и коснулась ими пепла. — Так о чем нашептало тебе священное пламя?
— Наш мир катится к гибели, хозяйка границы. Вскоре он исчезнет. Но прежде его решили посетить сам Дьявол и сам Создатель.
— Создатель?! — моментально вскинулась гостья. — Где он?
— Разве ты забыла, хозяйка? — приподнял брови Велемир. — Он везде.
— Везде и во всем, — кивнула женщина. — Но мне кажется, хозяйка святилища имела в виду совсем другое.
— Мы должны сообщить об этом хозяйке страны, — задумчиво огладил седую бороду Велемир. — Гибель мира — это слишком важно, чтобы медлить.
— Нет! — решительно отрезала гостья. — Я еще могу послать правительнице известие о пришествии в наш мир Создателя, но о гибели… Нет, Велемир, я не хочу быть «черной» вестницей. С границы во дворец и так слишком часто поступают неприятные сообщения.
— Ты хочешь скрыть это, хозяйка? — удивился старик.
— Нет, Велемир. Но уж коли сообщать о беде, то только с добавлением советов, как ее можно избежать. Ты знаешь, как остановить гибель мира, дед?
— Нет, хозяйка.
— А ты, прорицательница?
— Нет, не знаю.
— Вот именно. Нам нужно найти рецепт спасения, а не приносить смертельный приговор. Пойдем во дворец, Велемир. Отдохнешь, и попробуем что-нибудь придумать.
— Прости, хозяйка границы, — выступила вперед прорицательница. — Но Велемир принес слишком важное известие, благодаря которому мы приобрели существенные знания. Он достоин поощрения, и я хочу его вознаградить.
— Вот как, — гостья поджала губы. — Хорошо, Велемир. Утром я жду тебя во дворце. Надеюсь, ночь в святилище подарит тебе хоть одну мудрую мысль.
Женщина ушла под змеиную голову, послышалось множество шагов: похоже, хозяйка границы не рискнула ходить вечером без охраны.
— Значит, говоришь, вояка, мои губы слаще? — улыбнулась прорицательница.
— Еще бы, хозяйка, — вздохнул старик.
— Что так грустно?
— Боюсь, прикоснуться к смерти вскоре придется и нам, и всем остальным обитателям нашего прекрасного земного диска.
— Ничто не вечно, друг мой, — покачала головой женщина. — Все когда-то начинается и когда-то заканчивается. Пусть тебя утешит мысль о том, что Создатель тоже не может существовать в единственном числе. Их во вселенной должно быть бесконечно много, а значит, много и миров. И каждый из них прекрасен, как наш. Мы погибнем, но они останутся.
— Создателей много, — пробормотал Велемир, задумчиво теребя пряжку ремня. — Где-то я это слышал…
— Ты это слышал, когда учился на колдуна границы, Велемир, — укоризненно напомнила прорицательница. — Это же основа основ. Все есть Создатель, каждый из предметов, каждое из живых и мертвых существ, и даже любое из чудовищ являет собой его воплощение. Бог с нами, Бог среди нас, Бог — это мы.
— Но если Создатель не один, а много… Что тогда?
— В этом мире ничто не делается в едином экземпляре, Велемир. Любое порождение в нем или отсутствует вовсе, или этого много. Нет единственной скалы — из них слагаются целые хребты. Нет одной реки — есть сотни ручьев, проток и рек. Нет одного человека — есть племена и народы. Если есть один Бог, их должны быть тысячи и тысячи.
— Есть! — Старик крепко взял прорицательницу за голову, притянул к себе и поцеловал. — Знаю, что делать!
