Джон Толкин - Хоббит или туда и обратно
Прежде чем Балин, гадавший, где в этой суматохе Бильбо, успел сообразить, что к чему, его поймали в мешок и повалили на землю.
— Это не последний, — сказал Том, — или я сильно ошибаюсь. Много и ни одного, так и есть. Ни одного взлохоббита и много гномов, я так разумею.
— Сдается, ты прав, — сказал Берт. — Так что отойдем-ка от света.
Сказано — сделано. Держа наготове мешки, в которых носили баранов и другую поживу, тролли притаились в тени. Как только очередной гном появлялся из-за деревьев и останавливался, в недоумении глядя на костер, опрокинутые кружки и обглоданные кости, ему — хлоп! — накидывали на голову зловонный мешок. Вскоре рядом с Балином лежали Двалин, Фили и Кили в одном мешке и тут же Дори, Нори и Ори, а Оин, Глоин, Бифур, Бофур и Бомбур были свалены в кучу возле костра.
— Будет им урок, — сказал Том. Бифур и Бомбур заставили троллей попотеть и отбивались, как одержимые — гномов вообще голыми руками не возьмешь.
Торин появился последним. Он был готов к неожиданностям и ему не надо было видеть торчащие из мешков ноги, чтобы понять — не все тут ладно. Гном остановился под деревьями на некотором отдалении и спросил:
— Что случилось? Кто повалил моих спутников?
— Тролли! — прошептал из-за дерева Бильбо. Про него в пылу схватки позабыли. — Прячутся в кустах с мешками.
— Ах, вот как! — вскричал Торин и прыгнул к костру раньше, чем тролли метнулись к нему. Он выхватил из костра огромную головню и ткнул ею Берту в глаз. Тролль на некоторое время выбыл из сражения. Бильбо помогал, как мог. Он ухватил Тома за ногу — толстую, что молодое деревце — но тут же отлетел в кусты, когда Том ударом башмака запустил горящие уголья Торину в лицо.
За это он получил головней по физиономии и лишился переднего зуба. Надо было слышать, как он взвыл. Однако в этот миг из-за деревьев выскочил Вильям и с головой накрыл Торина мешком. На этом бой закончился. Угодили гномы в переделку: лежали, аккуратно упакованные в мешки, а рядом сидели три сердитых тролля (двое, к тому же, обожженные и в ссадинах) и спорили, зажарить их на медленном огне, или мелко порубить и сварить, или просто посидеть на каждом, чтобы расплющить всмятку; а Бильбо за кустом, поцарапанный, в рваной одежде, не смел шелохнуться из страха, что его услышат.
Тут-то и вернулся Гандальф. Однако никто его не увидел. Тролли только что решили зажарить гномов сейчас и съесть позже — мысль принадлежала Берту, и после долгих споров сошлись на ней.
— Чего сейчас жарить, всю ночь провозимся, — возразил голос.
Берту показалось, что это Билл.
— Не начинай снова-здорово, — сказал Берт, — не то провозимся всю ночь.
— Кто из нас спорит? — буркнул Вильям, который думал, что это Берт.
— Ты, — сказал Берт.
— Врешь, — ответил Вильям, и перебранка началась по новой. В конце концов решили порубить и сварить; достали огромный черный котел и вытащили ножи.
— Нет, не годится! Воды у нас нет, а до родника далеко, — протянул голос.
Берт и Вильям подумали, что это Том.
— Помалкивай! — сказали они, — не то снова увязнем. А будешь перечить, сам и пойдешь за водой.
— Сам помалкивай! — огрызнулся Том, который думал, что говорит Вильям. — Кто спорит, хотел бы я знать, если не ты?
— Олух! — сказал Вильям.
— Сам олух! — ответил Том.
И они опять заспорили, еще более ожесточенно, и наконец решили посидеть на мешках и раздавить гномов, а утром сварить.
— На кого сядем? — спросил голос.
— Лучше на того, что пришел последним, — сказал Берт, которому Торин заехал головней в глаз. Он думал, что говорит Том.
— Взял манеру болтать сам с собой! — пробурчал Том. — Хочешь — сиди на последнем. Это который?
— В желтых чулках, — сказал Берт.
— Чепуха, в серых, — возразил голос Вильяма.
— Точно помню, в желтых, — сказал Берт.
— В желтых он и был, — подтвердил Вильям.
— А чего ты говоришь, будто в серых? — возмутился Берт.
— Это не я. Это Том.
— Вовсе не я, — сказал Том, — а ты.
— Двое против одного, и заткнись! — сказал Берт.
— Ты кому? — спросил Вильям.
— Хватит! — сказали вместе Том и Берт. — Ночь кончается, скоро рассвет. Давайте покончим с этим!
— Рассвет вас застанет, и камнем каждый станет! — произнес голос Вильяма, только это был не Вильям. В следующий миг над холмом блеснуло солнце, в ветвях громко запели птицы. Вильям не говорил, потому что он, как стоял, нагнувшись, так и окаменел. Берт и Том застыли, глядя на него, подобно утесам. Там они и высятся по сю пору, и только птицы, присев на каменные головы, скрашивают их одиночество; ибо тролли, как вам, наверное, известно, должны до зари укрыться под землей, иначе возвратятся в то, из чего сделаны горы, и больше не смогут двинуться. Именно это случилось с Бертом, и Томом, и Вильямом.
— Превосходно! — сказал Гандальф, выступая из-за деревьев и помогая хоббиту выбраться из колючего куста. Тут-то Бильбо все понял. Это волшебник голосами троллей вмешивался в разговор, всячески подначивая и подзуживая, пока рассвет не обратил их в камень.
Следующим делом было развязать мешки и выпустить гномов. Они чуть не задохнулись и были очень злы: поди полежи, слушая, как тролли собираются изжарить тебя, порубить и раздавить! Бильбо пришлось дважды повторить свой рассказ, прежде чем они успокоились.
— Самое время упражняться в карманных кражах, — проворчал Бомбур, — когда нам нужны были только еда и огонь!
— Вот их-то бы тролли без драки не уступили, — заметил Гандальф. — И вообще, вы напрасно тратите время. Разве не ясно, что где-то рядом пещера, в которой тролли укрывались от солнца! Надо ее обследовать.
Они поискали и вскоре нашли следы каменных тролльских башмаков, ведущие за деревья. Следы уходили на холм, к кустам, за которыми и пряталась большая каменная дверь в пещеру. Однако, сколько ни толкали, она не открывалась, даже после того, как Гандальф попробовал несколько заклинаний.
— А это не поможет? — спросил Бильбо, когда все порядком устали и разозлились. — Лежало на земле, там, где дрались тролли. — Он протянул огромный ключ (без сомнения, Вильям считал его совсем крохотным и незаметным). По счастью, тролль выронил его из кармана перед тем, как обратиться в камень.
— Что же ты раньше молчал? — закричали все.
Гандальф схватил ключ и вставил в замочную скважину. Каменная дверь подалась от первого же сильного толчка, и все вошли в пещеру.
На полу валялись кости, в воздухе висело зловоние, однако на полках и на полу лежало в беспорядке немало еды вперемежку с награбленным добром — от медных пуговиц до горшков с золотом по углам. По стенам висела одежда, явно слишком маленькая для троллей — боюсь, она принадлежала несчастным жертвам, — а кроме того, несколько мечей различной работы, размера и формы. Два особенно привлекали внимание — в богато изукрашенных ножнах и с драгоценными рукоятями. Их взяли Торин и Гандальф, а Бильбо выбрал себе кинжал в кожаных ножнах. Для тролля это был бы крошечный карманный ножичек, для хоббита — скорее короткий меч.
