Марина Дяченко - У зла нет власти
Тяжелая штора прикрывала книжный шкаф. В углу стояла тренога с черной доской, похожей на школьную. На деревянной скамейке лежала клетчатая шкура – я вспомнила, Оберон называл ее шкурой бебрика. На ней хорошо бы играть в шахматы…
В стене темнела полукруглая нора. Видно было, что и там никто не жил – проем был затянут паутиной. Где сейчас Дора, крыса-уборщица с подвязанным к спине хвостом…
О чем я думаю? Где сейчас сам Оберон, да что же здесь случилось, кто мне ответит на этот вопрос?!
Я опустилась на колени, коснулась щекой шкуры и погладила ее трясущейся рукой. Очень хотелось реветь, слезы подобрались уже к самому носу; я с преогромным усилием взяла себя в руки.
Быстро темнело. Из окна город был как на ладошке. Темный город, только где-то горел пожар. Последние отблески заката отражались на куполе Храма-Музея. С трудом открыв раму, я распахнула окно.
Почти сразу, не дожидаясь приглашения, на подоконник плюхнулась черная птица. Покосилась на меня глазом-бусинкой, оглядела пустую комнату и, соскользнув с подоконника внутрь, обернулась Максимилианом.
– Он не хочет тебя в союзники, – сказала я без предисловий. – Или ты мне здесь, сейчас объяснишь, что случилось, или…
Он и глазом не моргнул.
– Видала, кто пришел?
– Да…
– Теперь-то Гарольд точно меня не примет. У него есть другой, хороший и приятный союзник – принц-деспот. – Максимилиан беззастенчиво поковырялся в носу.
– Он сошел с ума, – пробормотала я. – Гарольд рехнулся.
– Лена, признайся: Гарольд никогда не был очень умным.
– Зато он всегда был порядочным… – Я хотела добавить «в отличие от тебя», но удержалась. Я поймала себя на том, что разговариваю с некромантом, как с другом; он единственный из всех помнил Оберона. И он не заключал, подобно Гарольду, союза с принцем-деспотом, который много раз пытался меня убить и еще попытается. Он был какой-то… человеческий.
– Кто выпустил принца-деспота из тюрьмы? – спросила я отрывисто.
– Никто. Он сбежал. Надо сказать, принцесса Розина моментально расторгла их брак и удрала с каким-то бывшим пиратом.
– Как Оберон допустил, чтобы принц-деспот… – Я поперхнулась. – Послушай, я не могу больше ждать. Если ты знаешь, что с ним случилось, – говори!
Он с готовностью кивнул:
– Я затем тебя и позвал… Давай переберемся ко мне в замок.
– У тебя и замок есть?!
– Ну… маленький. Это недалеко, только надо лететь по воздуху.
Я подпрыгнула. Повисела над полом, медленно опустилась. При мысли о том, что придется лезть в окно и взлетать – впервые после перерыва – прямо над пропастью, надо рвом со вбитыми кольями, – делалось очень кисло.
– Что я забыла в твоем замке? Мы здесь не можем поговорить?
– В моем замке, во-первых, спокойно и никто не помешает. Во-вторых, там полно хорошей еды и питья. В-третьих… Я-то отлично помню, как к тебе относится принц-деспот. Ты не боишься ночевать с ним под одной крышей?
Он сидел в оконном проеме, устроившись так удобно, что при взгляде на него тоже хотелось сесть, раскинуться, расслабиться; внизу, в темноте наступающей ночи, горели костры, грохотали сапоги, кто-то командовал, кто-то ругался.
– Не боюсь, – сказала я, нарочито поигрывая посохом. – Я ничего не боюсь, так и знай.
– Тогда полетели, – он перекинул ноги через подоконник, свесил их из окна. – Держись за мной, сейчас темно, никто нас не заметит…
И соскользнул с подоконника.
У меня заныло в животе. Я вспомнила, как последний раз мы летали с Обероном; я держалась за его руку, сперва висела, как мешок, а потом выправилась…
Когда решаешься на что-то, в какой-то момент надо перестать думать. Принял решение – и вперед; я взобралась на подоконник. На мне по-прежнему были кроссовки, джинсы, рубашка с короткими рукавами, ночью в небе я замерзну…
На горизонте собирались низкие облака. Из них наполовину высунулась луна, огромная, как купол Храма-Музея. В свете луны кружила черная птица – удобно распластавшись в воздухе, ждала меня.
Я посмотрела вниз…
Вот ерунда. Сколько взлетаю – столько боюсь. Душа в пятки уходит.
– Оберон, – прошептала я, глядя на луну. Собрала в кулак всю свою волю и чуть приподнялась над подоконником – на пару сантиметров. Почувствовала себя легкой, как шарик; пыльный сквозняк тянул меня наружу, навстречу луне, как будто я была струйкой дыма, а не девочкой…
И я полетела.
Наверное, со стороны это выглядело не очень изящно – я летела, раскорячив руки и ноги, будто ухватившись за воздух. В правой руке у меня был посох, по его навершию пробегали искры, красные и зеленые. В небе оказалось не так холодно, как я ждала, но все равно кожа моя покрылась мурашками, а зубы застучали.
Птица летела впереди, указывая дорогу. Улетала вперед – и возвращалась, кружила, ожидая. Я прибавляла и прибавляла ходу, и скоро ветер засвистел у меня в ушах, а полы рубашки захлопали, как парус; немного успокоившись, я решилась посмотреть вниз.
Внизу проплывали скалы. Я видела их ночным зрением – серые и коричневые хребты, поросшие лесами, оплетенные ручьями, как человеческая рука – синими венами. Мы летели прочь от моря и прочь от города. Воздух становился все холоднее.
Показалось большое озеро. Черная птица описала над ним круг, а потом начала снижаться. И я увидела на берегу этого озера, в неприступном месте – угловатый, черный, островерхий замок.
Глава 4
В гости к некроманту
– Это вход.
Замок был окружен высоченным частоколом из скал. Две скалы, выше прочих, упирались верхушками в небо, между ними темнел проход такой примерно ширины, как въезд в гараж. Дорогу преграждали железные прутья с заостренными концами, они торчали, как лес, во много рядов.
– Ну вот, войди без разрешения. Попробуй.
Я перевела дыхание – после полета у меня щеки горели и руки тряслись.
– Ничего не буду пробовать. У нас каждая секунда на счету, открывай!
Он щелкнул пальцами. Железный «лес» втянулся в землю – был, и нет.
– Ты меня привел развлекать – или говорить о деле? – осведомилась я сквозь зубы.
– Ты мой первый гость, – сказал он немного обиженно. – Вот будет у тебя свой замок – тоже небось захочешь немного похвастаться.
И он пошел по узкой дороге, вдоль которой горели факелы на черных столбах. Это было красиво и жутковато; я шла за ним, немного озадаченная. «Вот будет у тебя свой замок»… а ведь неплохая мысль. Я не отказалась бы от замка, только строила бы его не среди гор, а на берегу моря, чтобы были песчаные пляжи, и…
Максимилиан остановился перед запертой дверью. Справа и слева темнели вырубленные в камне ниши. Я разглядела железные кольца, вмурованные в стену, и обрывки цепей.
