Анна Завгородняя - Метелица
А Милава была такой кроткой и покорной и смотрела на своего жениха таким восхищенным взглядом, что Желан чувствовал, что сам растет в своих глазах. Он словно стал старше и мудрее и все оттого, как на него смотрела эта девушка. Но самое главное — ее красота поразила княжича более всего и весь вечер, находясь рядом, Желан не мог оторвать от нее своего взгляда.
— Надо что-то решать, — сказал сам себе молодой князь. Как бы не было трудно, но ему стоило сказать Метелице, что между ними все кончено. Сегодня вечером он сказал отцу, что больше не видит препятствий к союзу с дочерью Велигора и Буревой одобрительно хлопнул сына по плечу.
— А я ведь тебе говорил! — сказал он.
Желан не мог не признать правоты отца, только одно его терзало теперь. Как сказать молодой знахарке, что она больше не любима?
Харек тоже не спал в эту ночь. Он лежал, заложив руки за голову и глядел в потолок, думая о Метелице. Ему сегодня показалось, что Желан что-то не договаривал, когда просил северянина поехать к знахарке. Какими-то другими были глаза молодого князя. Такое выражение он уже встречал и совсем недавно у того же Желана.
— Не может быть! — прошептал он во тьму, как вдруг услышал, словно что-то тяжелое приземлилось на крышу дружинной избы. Сперва мужчина подумал, что ему возможно показалось, но на крыше снова что-то зашевелилось, зашумело и Харек поспешно встал. Никого не разбудив, он только взял в руку меч и крадучись вышел во двор.
На небе светила полная луна. Ее яркий золотой свет падал на постройки, отбрасывал тени на двор. Харек огляделся, прошел вперед, прячась в тени, как вдруг увидел, как что-то бесформенное черное взметнулось с крыши дружинной избы и ловко, словно огромная кошка, запрыгнуло на дом князя.
Северянин удивленно проследил за тем, как тень вскарабкалась по стене и забралась на крышу. Луна осветила странное существо. Снизу, да с такого расстояния Харек ничего толком не смог разглядеть. Но он знал только одно — это не человек, хотя ему показалось, что на мгновение из-под черного бесформенного балахона, что было надето на существе, мелькнула тонкая рука.
Харек помотал головой, словно стараясь сбросить наваждение. Он все еще надеялся, что спит и это странное видение просто сон. Со стороны конюшни зафыркала лошадь, и северянин снова обратил свое внимание на крышу дома, где в последний раз видел существо, но там уже никого не было.
Мужчина опустил свой меч, еще раз огляделся, нет ли чего подозрительного рядом и вернулся в дом, решив поутру рассказать все князю.
Глава 4
— Что-то ты девонька сама не своя, — сказал мне с утра дед Баташ, когда я напрочь загубила тесто, думая не о том, о чем следовало бы. Оно как следует не поднялось, и я вывалила его с горя в корыто, свинье на радость. Вся работа просто не ладилась с самого утра. Да и как иначе, если мое сердце подсказывало мне, что между мной и Желаном что-то изменилось и мне не надо было видеть его того, чтобы это понять. Подхватив цапок я поспешила на огород, прополоть грядки, да собрать слизняков, что расползлись на рассвете, смакуя росу на салате, а дед пошел кормить кур, поняв, что я не склонна к разговору и оказался прав.
Если бы только Желан приехал и сказал мне, что между нами все по-прежнему, что я любима, и он только мой! Как я ждала его весь день, надеялась на встречу, но княжич все не ехал и время текло, перевалив за полдень. Я прогоняла слезы, но они, как и я предчувствуя беду просились наружу, пока я не сдалась и не сев за сарай разрыдалась, закусив платок зубами, чтобы меня не услышал дед.
Странным образом слезы мне не помогли, только глаза стали красными и распухшими, словно от бессонной ночи.
Я поднялась на ноги, стряхнула с подола прилипшие травинки и солому, глубоко вздохнула, набрав полные легкие воздуха и вышла с огорода, мечтая только об одном, чтобы дедушка не заметил мое зареванное лицо. Не повезло. Баташ все увидел и поманил меня к себе, когда я было ступила на крыльцо. Пришлось развернутся и подойти к деду.
— Это еще что? — спросил он хмуро, — Почему глаза на мокром месте?
Я промолчала, не зная, что сказать. Желан ведь ничем меня не обидел и мио слезы — это только мои домыслы и предчувствие.
— Это княжич? — спросил дед и добавил тихо, — Кто ж еще, будь он неладен!
Я покачала головой.
— Нет, — возразила я поспешно, — Я сама себе глупостей надумала, вот и реву от собственной дурости.
Баташ внимательно поглядел на мое лицо, привычно прищелкнул языком.
— И что за домыслы? — спросил старик, — Предчувствие беды, не так ли?
Я кивнула.
— Ну, девонька, это у тебя от бабки, — со знание дела заявил старик, — Она тоже всегда предчувствовала беду и ни разу не ошибалась! — он поглядел на меня лукаво, будто знал что-то такое, чего не знала я, — Пойдем-ка поговорим, — и кивнул на дом.
Оказавшись внутри я опустилась на лавку у стола. Дед Баташ сел напротив, вытянув свои ноги под столом.
— Я давно хотел тебе сказать, — начал он, — Бабка твоя, моя жена, была женщина странная. Это от нее у тебя дар к целительству. Помню к моей Полеле со всех окрестных деревенек да городов приходили просить помощи. А она лечила так, как никто другой. Почти все болезни уходили, когда она бралась за дело. Так вот это у тебя от нее такой дар. Наверное, передался по наследству. Я тебя когда отводил поучиться к Злате, то очень надеялся, что ничего подобного у тебя не будет, но я ошибся… — он положил свои морщинистые желтые руки на стол. Я отчего-то уставилась на них во все глаза, а дед тем временем продолжил, — Как говорила моя жена, это не только дар, но и некоторого рода проклятье.
— Почему? — удивилась я.
— А вот это Полеля так мне и не успела объяснить, — дед вздохнул, — Так что твои предчувствия очень могут быть истинными.
— Надеюсь, нет, — сказала я и встала из-за стола. Желан не мог со мной так поступить. Я не верила в то, что чувствовала. Я думала, что сама себя извожу, придумывая разные глупости, свойственные влюбленной девушке.
— Что-же ты не едешь, — спросила я пустоту, глядя на дорогу, когда вышла из дома. Мне ответил только ветер, поймавший выбившуюся при работе на огороде прядь и защекотавший щеку.
— Желан! — только и прошептала я.
— Что еще за глупости ты говоришь! — удивился Буревой, когда Харек рассказал ему о том, что видел прошлой ночью. Князь только странно посмотрел на своего лучшего воина и покачал головой.
— Тебе скорее всего приснилось, — произнес князь.
— Нет, — ответил уверенно северянин, — Не приснилось. Я еще кажется нахожусь в своем уме или ты сомневаешься в этом, мой князь? — он вопросительно изогнул одну бровь. Буревой усмехнулся.
