Далия Трускиновская - Нереал
Обзор книги Далия Трускиновская - Нереал
Далия Трускиновская
Нереал
* * *
Когда за дверью шефского кабинета раздался выстрел, секретарша Асенька, двадцати лет, глаза серые, волосы неизвестного науке, но весьма яркого цвета, рост метр семьдесят, прочее — 90-60-90, даже не сразу поняла, что это такое. Просто там, за дверью, и без того гремело, выло, трещало и орало самым непотребным образом. Она даже улавливала шефский голос, отдававший немыслимые для солидного человека команды, вроде: “Окружай его, окружай заразу! Бе-е-ей!!!” Но вот особенно сильно грянуло — и вмиг стало тихо. И то еще, чтобы понять, что это — реальный выстрел из пистолета, нужно было обладать развитой фантазией, отточенной до лезвийной тонкости и точности всякими заграничными триллерами, при потреблении которых опытный видеозритель к третьему году вырабатывает в себе интуицию, достойную бойца из отряда по борьбе с терроризмом, и слышит выстрел за полсекунды до того, как палец злодея дожмет спуск.
Асеньке не менее минуты потребовалось, чтобы обернуться на эту самую закрытую дверь, оценить внезапную тишину, ахнуть, съежиться на стуле коленками к мордочке и отчаянно завизжать.
О том, что нужно бы нажать кнопочку для вызова охраны, она догадалась уже тогда, когда крепкие и практически одинаковые камуфляжные ребятишки, рост метр девяносто, глаза яростные, волосы миллиметровым ежиком, неслись с первого этажа, где имели пост и дежурку, Вверх по лестнице.
— Спятила? — рявкнул старший, Лешка, потому что Асенька, набрав побольше воздуху, зазвенела снова, на той же неописуемой ноте.
Девушка показала большим пальцем себе за спину. Обернуться она не могла — ну не могла, ну не могла!..
Лешка рванул на себя дверь.
Но было поздно. Шеф, Валерий Яковлевич Ротман, сорока четырех лет, когда-то блондин, глаза закрытые, рост метр семьдесят два, вес сто пятнадцать, лежал в царственном кресле без сознания, ткнувшись лицом в компьютерную клавиатуру, а в трех шагах от него стоял и неторопливо обернулся на шум высокий мужчина.
Был он в черных штанах и в черной же рубахе, расстегнутой до пупа, что показалось ребятам совершеннейшей нелепостью, но это они осознали уже потом.
Лешка и Сашка одновременно вскинули “макары”.
У киллера тоже был в опущенной руке большой пистолет, но он даже не подумал прицелиться в охрану. Лешке вдруг показалось, что этого дядьку удастся скрутить без стрельбы.
— Кто тебе его заказал? Живо! — скомандовал охранник. — Ну?
Киллер пожал широченными плечами. На его крупной, тяжелой резьбы физиономии было такое недоумение, на какое только может быть способна классическая “морда кирпичом”. И когда зазвучал голос, он тоже оказался какой-то глуховато-каменный, серо-бетонный и протяжный.
— Не знаю!..
В подтверждение киллер развел ручищами. При этом весь открылся — прошивай его очередями вдоль и поперек!
— Во, блин! — только и смог сказать Лешка.
И тут киллер, очевидно, опомнился. Он резко ссутулился, головой вперед кинулся к двери и в затяжном прыжке, удивительном для такого крупного мужика, пролетел между Сашкой и Лешкой. Он даже поворот в воздухе ухитрился сделать, совершенно молниеносный и никаким Ньютоном не объяснимый поворот, а то бы вмазался мордой в косяк.
Когда они обернулись — а обернулись ребята резво, оба все-таки сертификаты бодигардов имели и из кульбита двумя выстрелами два силуэта в десятку поражали, — так вот, успели они увидеть только висящий в воздухе на высоте девяноста сантиметров каблук ковбойского сапога, да и тот стремительно исчез, а вниз по лестнице покатился грохот и сразу смолк.
И тут же опять заголосила Асенька, и в обоих коридорах вдруг сделалось полно народу, и кто-то уже ворвался в шефский кабинет, и еще кто-то звонил в “скорую”, но у него отняли трубку, потому что покойник более нуждался в милиции, если вообще в чем-то нуждался, и был вокруг сплошной кошмар!
А еще через десять минут Лешка с Сашкой стояли в шефском кабинете, глядя на белые спины склонившихся над Валерием Яковлевичем врачей.
— Он же тут был? — не столько Сашку, сколько сам себя спросил Лешка, показывая пальцем, где именно увидел киллера.
— Ну?
— Не мог он отсюда промахнуться!
— Фантастика!..
А промашка вышла совершенно удивительная — пуля треснула даже не в левое, а в правое ребро, и шеф потерял сознание всего-навсего от болевого шока. Пулю же потом просто-напросто вытряхнули из его рубахи.
Парни были изумлены не столько тем, что на втором этаже неплохо охраняемого здания возник киллер, не идиотским ответом и необъяснимым бегством этого киллера, сколько тем, что на расстоянии в три шага, имея перед собой совершенно необъятное тело шефа и не будучи при этом от рождения слепым, убийца промазал примерно на полметра.
Когда следователь Вася Горчаков взял их обоих к себе в кабинет, речь шла именно об этом — о диких странностях нападения.
Вася знал ребят потому, что на курсах бодигардов сам был их инструктором по дзюдо. Мысли о том, что эта парочка способна соврать, он не допускал. Но и картина из показаний всех свидетелей сложилась совершенно нереальная.
Ребята, заступившие на ночное дежурство в восемь часов вечера, к четверти девятого еще не настолько обалдели от телевизора, чтобы проворонить посетителя, который в нерабочее время без всякого предлога прется в “Бастион”. Если бы это был кто-то из близких к фирме лиц, хотя бы приятель какого-то компьютерного мальчика, приглашенный на вечер поиграть в интерактивную стрелялку, он бы сказал в окошечко “Привет!”. А если бы появилась фигура без привета, то ей сразу бы задали всякие вопросы. Незнакомца Сашка с Лешкой пропустить физически не могли. А тут еще странные слова Асеньки — якобы только на две минуточки отлучалась понятно куда, пришла, стала перед выходом на улицу личико поправлять, а тут за стенкой — бах!
— И что, всегда этот ваш Ротман допоздна сидит? — удивился Вася.
— Да он же с Лабуцким из рекламного отдела и с Семеновым играет! Они вместе вторую неделю какую-то межпланетную станцию штурмуют! — и Лешка растолковал далекому от компьютерных игрушек Васе, как три сорокалетних мужика, сидя каждый в своем кабинете, лупят по зеленым чудовищам из бластеров и перекликаются зверскими хриплыми голосами, вроде пиратов в разгар абордажа.
Ротман был похож на пирата примерно так же, как сам волосатый, ободранный, беззубый после цинги, чумазый, провонявший хрен знает чем, отощавший за два месяца сухарей и солонины пират — на упитанного, благопристойного, чистенького, лысенького бизнесмена...
Потом общими усилиями попытались составить список всех, кто бы мог нанять киллера, пусть даже такого растяпу. Список тоже получился какой-то идиотский. У “Бастиона” были вполне сносные отношения с “крышей”, если бы в воздухе хоть эфемерно повеяло порохом — “крыша” немедленно дала бы знать и, скорее всего, помогла принять меры. Ротман был нужен всем — этакий папа-кормилец, умеющий делать деньги из любого мусора, и потому его берегли. Так что три пункта списка составляли безумный сосед Ротмана, которого за ночную музыку в двести децибелов мягонько припугнули, первый муж жены Ротмана, ныне безнадежный алкоголик, и классическая теща...
