Джим Батчер - Лики смерти
Семь или восемь вампиров приближались ко мне. Томас тоже бежал в мою сторону, размахивая невесть откуда взявшимся ножом. Наскочив на ближнего к нему вампира сзади, он одним ударом вспорол ему живот, и тот повалился на траву.
– Гарри, уходите!
– Нет! – крикнул я в ответ. – Вынесите отсюда Сьюзен! Томас оскалился, но послушно изменил курс. Добежав до барьера, он легко перемахнул через него и побежал вверх по рядам.
На постороннюю помощь рассчитывать не приходилось, да и времени на раздумья не оставалось. Я припал на колено и сосредоточился.
– Defendre, defendre, – нараспев произнес я.
Трудно было выстраивать защитное поле без браслета-оберега, но мне все же удалось выставить вокруг себя невидимый купол.
Вампиры врезались в него с разбегу и заколотились о невидимое препятствие, визжа от ярости, как безумные. Любой из них запросто отшвырнул бы моего Жучка футов на десять – пятнадцать. Удары, с какими бились они о мой щит, могли бы раздробить бетон. Уже через пару секунд я понял, что долго мне так не продержаться. Стоит щиту рухнуть, и ничто уже не помешает им буквально разорвать меня на мелкие кусочки. Я накачал в щит всю свою волю и все равно ощущал, как он медленно, но верно рушится под их натиском.
Послышался рев, вспыхнул ослепительный свет. Огненная струя просвистела над моей головой и ударила одному из вампиров в голову. Голова расцвела огненным цветком, тварь с визгом замолотила по воздуху неестественно тонкими руками и опрокинулась на траву. Щит рухнул от перегрузки, и я пригнулся еще ниже.
Следующая струя испепелила голову другому вампиру. Остальные в замешательстве отпрянули.
Стоявший у барьера Кинкейд отшвырнул на землю дымившийся дробовик. Потом сунул руку в сумку для гольфа и плавным, профессиональным движением достал из нее другой двуствольный дробовик. Один из вампиров бросился на него, но Кинкейд оказался быстрее. Он спустил курок, и оглушительный рев послышался снова. Огненная струя пришлась вампиру в шею, прошла насквозь и проделала в барьере дырку размером с мою голову. За спиной у Кинкейда послышался шум, и он, повернувшись, разрядил второй ствол в вампира, большими скачками спускавшегося к нему с трибуны. Дымящиеся останки покатились вниз по проходу, Кинкейд отбросил в сторону и этот дробовик и потянул из сумки третий.
Стоило Кинкейду отвернуться от вампиров, как они бросились к нему.
Этим пришлось иметь дело с Архивом.
Девочка выступила из-за кинкейдовой сумки; мордитовый шар парил у нее между рук. Она развела руки и чуть махнула правой.
Маленькое облачко темноты устремилось к вампирам и прошлось по ним с частотой пинг-понгового мячика: тюк-тюк-тюк... Каждый такой «тюк» сопровождался вспышкой красновато-золотого огня, и шар летел дальше, оставляя за собой медленно оседающее на землю облачко пепла. Я едва успевал уследить за перемещением шара, так быстро все произошло. Только что вампиры готовились к атаке, а в следующее мгновение они просто исчезли. Ну, кроме серого пепла, осталось еще несколько обугленных косточек.
Воцарилась тишина. Все, что я слышал, – это собственное хриплое дыхание да рев пульса в ушах. Я лихорадочно огляделся по сторонам, но Ортеги нигде не обнаружил. Двое вампиров со вспоротыми животами слабо копошились на земле. Кинкейд достал из своей сумки последний дробовик и добил обоих.
Мордитовый шар скользнул обратно к Архиву и повис у нее между ладоней. Долгое мгновение она молча смотрела на меня. Лицо ее не выражало ничего. И глаза не выражали ничего. Вообще ничего. Я почувствовал, что проваливаюсь в ее глаза, и поспешно отвел взгляд.
– Кто первым нарушил священные правила дуэли, Кинкейд? – спросила Архив.
– Не знаю точно, – ответил Кинкейд. Он даже не запыхался. – Но Дрезден побеждал.
Архив постояла так еще с полминуты.
– Спасибо за то, что разрешили погладить вашу киску, мистер Дрезден, – произнесла она наконец. – И спасибо за мое имя.
Это звучало до жути похоже на прощание, но ответить вежливо я мог единственным образом:
– Всегда пожалуйста, Ива.
Архив кивнула и снова повернулась к Кинкейду:
– Кинкейд. Шкатулку, пожалуйста.
Я покосился на Кинкейда – тот как раз ставил деревянную шкатулку на землю у ног Архива. Она легким движением руки послала мордитовый шар в шкатулку и, наклонившись, закрыла крышку.
– Что ж, с формальностями покончено.
Я посмотрел на кости, пепел и обугленные, дымящиеся вампирские тела.
– Ты уверена?
Архив равнодушно на меня поглядела и снова повернулась к Кинкейду.
– Поехали. Мне уже давно пора спать.
– Я проголодался, – сообщил Кинкейд, закидывая на плечо лямку от своей сумки. – У нас по дороге «Макдоналдс». Могу купить вам бисквит.
– Бисквиты не полезны для здоровья, – возразила Архив, но улыбнулась.
– Дрезден, – окликнул Кинкейд. – Передадите мне вон то?
Я тупо посмотрел на землю, куда он показывал. Там лежал дробовик. Стволы до сих пор дымились. Я осторожно поднял его за цевье и протянул прикладом вперед Кинкей-ду, который завернул его вместе с остальными использованными дробовиками в какое-то подобие одеяла с серебряной каймой.
– Что это, черт возьми, у вас за штуки такие? – поинтересовался я.
– Зажигательные патроны, – ответил он, протянув мне оброненный посох. – Против Красных здорово эффективны, но температура выстрела такая, что стволы деформируются. Если не повезет, второй выстрел может разорвать ствол прямо тебе в лицо, поэтому ружья, получается, все равно что разовые.
Я кивнул в знак благодарности и взял посох.
– Где бы найти пару таких?
– Знаю я одного парня, – ухмыльнулся Кинкейд. – Попрошу его позвонить вам. Пока, Дрезден.
Кинкейд и Архив скрылись под трибунами. Только тут я снова обрел хотя бы частично способность соображать и бегом бросился на первую базу. Томас легко перемахнул через барьер. Я перевалился через него и помчался вверх по лестнице.
Томас уже хлопотал над Сьюзен. Он снял с нее куртку и подложил ей под ноги, чуть приподняв их. Он слегка запрокинул ей голову, чтобы облегчить дыхание. При моем приближении он поднял взгляд.
– Без сознания, но жива, – сообщил он.
Я тоже склонился над ней и для верности пощупал пульс на горле.
– Травмы тяжелые?
Он покачал головой:
– Трудно сказать.
– Надо срочно доставить ее в больницу, – сказал я, вставая.
Томас поймал меня за рукав.
– Вы же не хотите, чтобы она очнулась, раненная, оглушенная, в доме, под завязку набитом потенциальной добычей?
– Черт, что же нам тогда делать?
– Послушайте, если она не мертва, велик шанс того, что она оклемается. – Томас поднял руку и вынул из кармана шариковую ручку. Повернув колпачок, он произнес: «Чисто». Потом повернул его обратно и спрятал ручку в карман.
