Карина Демина - Голодная бездна
Улыбка Джонни получилась кривоватой.
– Мать радовалась. А отец сказал, что денег нет меня учить. Я знал, что это неправда. Есть. Он был скупым… все, что зарабатывали, отбирал. Прятал. И говорил, что это на черный день. Будто иные имелись. И тогда… тогда я решился. Взял деньги из тайника. Не все, две трети где-то. Написал записку, что верну… я вернул… я сбежал из города. А дальше… мне везло. Попасть в Гарпентер. Там имелся колледж. И целителей принимали по заявлению. Подписываешь договор. Согласие на отработку. И учишься за государственный счет. Дали койку в общежитии… кормили даже. Не рыбой.
Он вздохнул.
– Когда я поступил, то написал отцу… ответила мама. Сказала, что отец запретил со мной общаться, что знать не желает сына-вора. И вообще дети должны быть покорны родительской воле, а я вздумал искать свой путь. Я тогда обиделся жутко. Подумал, что добьюсь всего…
– И как? – поинтересовался Мэйнфорд. Эта история, признаться, мало его тронула. Он вообще уродился на редкость черствой сволочью, и теперь лишь пытался сообразить, как это прошлое дело связано с нынешней просьбой Джонни.
– Добился. Вы ведь знаете, что я был в колледже первым. И заслужил право на университет. И отсрочку по договору. Если бы не договор, я бы уже работал в хорошей клинике. По праву. И меня ждут… в трех местах ждут.
– Рад за тебя.
– Синтия хочет, чтобы я занялся пластикой. Это перспективно. И платят хорошо…
Мэйнфорд кивнул: за пластику и вправду хорошо платили.
– Но меня больше привлекает нейрохирургия. Я потому и не пытаюсь выкупиться, что собираю материал. В обычной клинике, чтобы получить доступ к телу, нужно подписать десяток документов… да и никто не отдаст новичку перспективный труп.
– А здесь трупов достаточно?
– Именно. Я тренируюсь… воздействие на нервную ткань требует высочайшей степени концентрации… если бы вы могли видеть силовые потоки мозга! Даже у животных… у мертвых каналы начинают распадаться моментально, но я разработал методику. Замедление распада… да и… не важно… я написал несколько статей… и подал запрос на апробацию… у меня и добровольцы имеются… вы не понимаете, какие открываются перспективы. Болезни Альцгеймера, Паркинсона… прогрессирующий паралич… последствия мозговых травм. Возможности воистину безграничны.
Теперь он говорил с жаром, и Мэйнфорд от души позавидовал доку. Когда-то он и сам горел на работе, свято уверенный, что в одиночку справится если не с миром, то с проклятым этим городом.
– И я кое-что опробовал… с согласия пациентов, естественно. И родственников… и результаты удивительные! Мне удалось достигнуть долговременной стабилизации нервных каналов в продолговатом мозгу… извините, я опять увлекся. Главное, что… я хотел, чтобы вы поняли… я в любой момент могу выкупить свой контракт.
Это было новостью не то чтобы ошеломляющей, но неприятной.
Мэйнфорд кивнул.
– Но… я пока не хочу уходить… доработаю…
– Спасибо уж.
– Пожалуйста. – Джонни вновь ссутулился. – Я писал родным… я посылал чеки, но они возвращались. Мой отец упрям, и ладно. Плевать. Но есть же мама. Я хотел, чтобы она купила себе… не знаю, новое платье. Или там шляпку… или еще что-то… и братья… у них, скорее всего, давно собственные семьи имеются. А значит, у меня есть племянники и племянницы… а на рыбалке много не заработаешь. Деньги не были бы лишними, а они… но вчера ночью позвонила мама.
Джонни все же присел, пусть и на самый краешек стула.
– Моя сестра… она моложе меня на пять лет. Мы не особо дружили, но я помню Нэсс… девчушкой помню. Рыжеволосой. И конопатой. Обыкновенной. А оказалось, что она выросла и тоже сбежала… светлячок. Оставила записку, что в Нью-Арк поедет… ко мне…
– Как понимаю, она не доехала.
– Нет. И мама… она просила ее найти… она никогда за пределы Луни-Айд не выбиралась. Ей кажется, что Нью-Арк похож… что те же три улицы и все со всеми знакомы. А я, если в полиции работаю… я писал ей… ответов не получал, но просто писал, чтобы знала, что у меня все хорошо. Чтобы они все знали, что у меня хорошо… вот… и она думает, что я просто так возьму ее и найду.
Он выдохнул и продолжил уже спокойнее.
– У Нэсс имелся мой адрес. Мама сказала. Она не прятала письма… попросила за Нэсс присмотреть. Я бы рад… я отправился на вокзал. Ей пришлось бы добираться с Луни-Айд до Градстора. А оттуда уже пересаживаться на поезд до Нью-Арка. Но ее не запомнили. Я описывал ее. Носильщикам. И еще проводникам. Полицейским, которые дежурят…
– Безрезультатно?
Джонни кивнул.
Интересно, а чего он ждал? Что найдется кто-то, кто запомнит рыжеволосую конопатую девицу провинциального вида? В Нью-Арк съезжаются тысячи девиц. А помимо них – десятки тысяч людей и нелюдей. И в той толпе, которая заполняет чашу вокзала, вероятность, что обратят внимание хоть на кого-то, ничтожна.
– Я рассказал Синтии… ее отец… вы, может, не знаете, но он входит в городской совет… и мог бы помочь… а она не захотела.
Ну да, удивительно, почему это рафинированная Синтия, которая в Управлении побывала лишь однажды, делая жениху огромнейшее одолжение, не захотела возиться с бедной родственницей этого самого жениха.
– Она сказала… что Нэсс взрослая уже. Совершеннолетняя. Ей есть двадцать один. И она в состоянии о себе позаботиться. И может, Синтия права, но…
– Но ты не согласен?
– Не знаю. – Джонни вздохнул. – Еще мне кажется, что она мне изменяет…
– Кто?
– Синтия.
Это было произнесено с таким отчаянием, что Мэйнфорду стало почти неловко.
– Она… она изменилась… очень изменилась… требует, чтобы я ушел из отдела… тем более что я могу… а я не хочу…
Мэйнфорд остановил этот словесный поток взмахом руки.
– Погоди… ты хочешь, чтобы я нашел твою сестру?
Джонни кивнул.
– Или чтобы невесту проверил?
Второй кивок был менее уверенным. И Джонни потер впалую грудь.
– Я… мне кажется, одно с другим связано… то есть, я не уверен… но… вчера ко мне обратилась миз Туровски. Вы с нею незнакомы. Очень серьезная дама… она вдова. И у нее с сердцем проблемы. Я иногда помогаю ей… ничего серьезного, обычная поддержка… она не одобряет Синтию. Все повторяет, что в ее время женщины вели себя иначе. Я, признаться, не слушал ее… миз Туровски семьдесят восемь. Времена изменились… но тут она сказала, что обо мне спрашивали. Рыжеволосая девушка… миз Туровски проводила ее до квартиры… открыла Синтия… у нее имеются ключи. Я понимаю, что так не принято, но меня порой подолгу не бывает дома, и чтобы ей удобно было ждать… и телефон, опять же…
