Марк Ходдер - Таинственная история заводного человека
— Ах ты, чванливый альфонс! — проорал кучер. — Думаешь, тебе удастся надуть Тичборна?
Пули забарабанили по панцирю на стороне Бёртона. Многобус промчался мимо пустых будок таможенников и выехал на мост Ватерлоо, в ноздри королевскому агенту ударило зловоние Темзы. В душном воздухе виднелся Биг-Бен. От башни отражался оранжевый свет: здание парламента горело…
Выстрел просвистел у самого уха.
— Зажравшийся подонок! Высокомерный говнюк! — проорал пассажир брума. — Тичборн навсегда!
— Да вы оба хуже болтунов! — рявкнул Бёртон. — И очень мне надоели!
Он потянул за правый рычаг, заставляя многобус отклониться в сторону фургона, и держал его до тех пор, пока гигантская машина не столкнулась с преследователями. Кучер от ужаса закричал, а экипаж с размаху врезался в парапет моста.
— Иисус милосердный! — воскликнул человек в кабине, когда брум ударился о каменный барьер, развалился на куски и взлетел в воздух. Паролошадь опрокинулась, разбившийся экипаж перелетел через нее, ударился о перила и упал в реку.
— Вот так, джентльмены, — пробормотал Бёртон, — немного речной водички вам не помешает: вымойте свои грязные рты! — Он посмотрел через плечо: — Хэйр, как вы там?
— Продолжайте ехать, капитан! Двигаться не могу, но жить буду.
Группа призраков затрепетала в воздухе у моста, потом унеслась прочь. Путь многобусу преградил человек с обезглавленным женским телом через плечо. Бёртон нажал площадку посильнее — человек взглянул вверх и ухмыльнулся: из уголков его рта струилась кровь. Многобус ударил его в грудь, и человек исчез под множеством ног, быстро молотящих мостовую.
— Идиот! — сплюнул Бёртон.
Машина стала постепенно замедлять ход и остановилась.
— Я заметил полицейский кордон в самом конце моста, — сказал королевский агент, перейдя с водительского места назад, к Хэйру, — похоже, они перекрывают выход на Стрэнд и могут нам помочь.
Бёрк простонал и открыл глаза.
— Похоже, вы ранены, мистер Хэйр, — пробормотал он.
— Да, мистер Бёрк. Как и вы. Но не беспокойтесь: мы уже недалеко.
Он посмотрел на Бёртона, протянул ему игломет и сказал:
— Ваше орудие, капитан.
— Нет. Подержите его, пока я сбегаю наружу.
— Но…
Королевский агент спрыгнул на землю, подобрал обломок доски с острым концом и, держа его наперевес, как копье, пошел вперед. Его глаза жгли кружившиеся повсюду частицы сажи и пепла.
— Эй, там, — послышался крик, — идите домой! Уходите с улицы — или будете арестованы!
— Полиция? — крикнул Бёртон.
— Да.
— Я капитан Ричард Бёртон!
— Парень Ливингстона? Вы шутите!
— Я совершенно серьезен, констебль! И, пожалуйста, больше не называйте меня «парень Ливингстона»!
Из тумана вынырнул человек в мундире:
— Простите, сэр, я не хотел вас обидеть. Кстати, я сержант. У меня за спиной полицейский кордон. Боюсь, я не могу разрешить вам пройти.
Бёртон отбросил самодельное оружие, сунул руку в карман, достал бумажник, вынул оттуда карточку и, подойдя к полисмену, протянул ему.
— Не может быть! — воскликнул сержант, внимательно изучив документ. — Похоже, вы действительно важный человек!
— Да, похоже, — сухо ответил Бёртон. — Со мной двое раненых. Сержант…
— Киллер, сэр.
— Как это мрачно и уместно!
— Да, сэр. Сержант Сидни Киллер к вашим услугам.
— Мои товарищи — личные агенты премьер-министра: их необходимо как можно быстрее доставить в Уайтхолл. Вы можете выделить мне эскорт?
— Конечно. Они там, за вами?
— Да. В многобусе.
— Тогда я помогу вам их вытащить и донести до будок. Там, в конце кордона, я обеспечу вам транспорт.
— Благодарю вас.
Они поторопились обратно к гигантскому паронасекомому, где нашли Бёрка, сидевшего под балдахином с иглометом в руке.
— Слава богу, капитан, — выдохнул он. — Похоже, я пришел в сознание, как раз когда мистер Хэйр его потерял. Однако, боюсь, я могу присоединиться к нему в любой момент: у меня жуткие боли!
Бёртон взял револьвер и помог Бёрку спуститься на дорогу.
— Это Киллер, — сказал он.
— Вот это уж, по-моему, перебор!
— Сержант. Киллер — фамилия.
— О, простите, любезный!
Полисмен скользнул под здоровое плечо Бёрка:
— Не беспокойтесь, я вас удержу. Пошли.
Они заковыляли обратно, а Бёртон опять взобрался в многобус, поднял с пола лежавшего ничком Хэйра, спустил его по ступенькам и последовал за сержантом. Спустя пару минут их окликнули:
— Эй, сержант, сюда! А, это вы, капитан Бёртон?
— Да. Кто это? Подойдите и помогите мне!
Из расступившегося тумана появился констебль Бхатти.
— Привет, капитан! Клянусь богом, это вы! А кто эти двое?
— Люди Пальмерстона.
Сержант опустил Бёрка на землю и сказал Бёртону:
— Прислоните его к будке. Констебль Питерс, — обратился он к ближайшему полисмену, — приведите карету. И побыстрее, пожалуйста! Я доставлю вас обоих в больницу, — добавил он, обернувшись к Бёрку.
— Нет, — хрипло ответил тот, — нам надо в Уайтхолл! Я дам вам адрес.
— Но, черт побери, у вас кошмарные раны!
— Там мы получим любую медицинскую помощь. Делайте, как я сказал!
Киллер пожал плечами:
— Ладно, сэр.
— Капитан, — тихо сказал Бхатти, — я тут недавно видел мистера Суинберна, одетого оборванцем, и перекинулся с ним парой слов. Он был с Гербертом Спенсером, и они следовали за парнем по имени Дойл.
— Когда точно это было? И куда они направлялись?
— Возможно, час назад. В таверну «Чеширский сыр» на Флит-стрит.
— Отлично! Может быть, они еще там.
— Если вы собираетесь туда, то советую пойти той же дорогой, что и они: вдоль набережной, а потом вверх по Фаррингдон-роуд. Не самый короткий путь, зато вам не придется идти через Стрэнд:[138] там шастают какие-то чудища, и ни один из тех, кто пошел туда, обратно не вернулся.
— Чудища? Кого вы имеете в виду?
— Я не знаю, кто это: видел одного сквозь туман. Кажется очень большим. Мы попытались провести разведку с воздуха, но винтостулья падают, как камни: потеряли четверых. Потом решили оседлать лебедей, но они запаниковали, как только подлетели к Стрэнду, и улетели прочь, унося с собой седоков. Бегунки и болтуны возвращаются оттуда спокойно, но, как вы понимаете, нам это ничего не дает. Так что дождемся утра, а потом попытаемся навести там порядок. Кстати, а что случилось с мистером Суинберном?
— В каком смысле?
— Хм-м, могу ли я говорить откровенно? Мне он показался еще более странным, чем обычно.
