Андрей Бондаренко - Жаркое лето – 2010
– Ты же сказала, мол: – «Почти все, кто находился в господском доме, потеряли сознание…», – напомнил Гарик. – Следовательно, кто-то, не смотря на твой «волшебный» свист, остался в сознании?
– Ни «кто-то», а Глеб Сергеевич Петров – собственной персоной. Он и организовал всё дальнейшее…. Я очнулась от того, что Матрёна лила мне на затылок – тоненькой струйкой – холодную воду, а Глеб ей объяснял, мол: – «Вдруг, что-то зазвенело-засвистело, в камине полыхнуло ярко-жёлтым, потом прогремел оглушительный гром и все, кто находился в столовой-гостиной, упали в обморок. Видимо, здоровущая молния попала прямо в печную трубу, не иначе. Смотри, какая широкая и ветвистая трещина пошла по изразцам камина…».
– Ничего не понимаю! Откуда на камине взялась ветвистая трещина? От твоего бесшабашного свиста?
– Нет, – вздохнула Аля. – Это Глеб, чтобы хоть как-то выпутаться из скользкой ситуации, шандарахнул – что было сил – по камину чем-то тяжёлым, кажется, кочергой. Через некоторое время у нас образовалось несколько минут, чтобы пошептаться, он мне и объяснил сей казус. А потом они с Платоном Ильичём тебя перетащили сюда.
– Подожди, а как и когда Глеб узнал, что ты, душа моя, «научилась» свистеть, подражая Соловью Разбойнику из двенадцатого века?
– Я ему рассказала, когда пришла в себя. Естественно, шёпотом, на ушко.
– То есть, до этого момента он ничего не знал?
– Не знал…. Может, самостоятельно догадался? То бишь, сообразил?
– Странно это всё, – озабоченно нахмурился Гарик.
– Что конкретно?
– Во-первых, «соловьиный» свист на нашего Глеба почему-то не подействовал. Во-вторых, он как-то очень, уж, быстро сообразил – про молнию, метко попавшую внутрь печной трубы. На удивление быстро и своевременно…. Может, Глеб подслушал наши банные разговоры? Ну, когда ещё рыжие тараканы дружно «потеряли сознание» и попадали на пол?
– Зачем ему подслушивать? Бред бредовый! У тебя, мой милый, начинается самая натуральная паранойя…. Почему на него не подействовал мой свист? Ну, мало ли…. Глотни-ка гороховца. Глотни-глотни!
– Ага, спасибо…. Всё равно, слишком много странностей и подозрительных совпадений. Наш «современный» Глеб Сергеевич Петров, похожий – как две капли воды – на тутошнего Глеба Сергеевича Петрова. Эта его мгновенная сообразительность, уменье вести «естественные и правильные» разговоры с проезжающими помещиками. Хотя, возможно, ты и права, а я напраслину возвожу на верного друга…. Дай-ка ещё гороховца!
Передав Гарику кувшин с экзотическим напитком, Аля подошла к одёжному шкафу, распахнула его створки и пояснила:
– Сюда управляющий Платон разместил-повесил разную мужскую одёжку, а на нижней полке расставил кожаные сапоги и дурацкие туфли с огромными пряжками. Так что, можешь облачаться в строгом соответствии с современной – на завтрашний день – модой…. Э-э-э, ты, что же, прямо сейчас намерен заняться примеркой?
– А, что такого?
– Во-первых, я – за этот беспокойный, динамичный и нервный день – очень сильно устала. Во-вторых, уже поздняя ночь на дворе. И, в-третьих…. Впрочем, про этот важный и интригующий момент ты должен догадаться сам, без подсказок.
– В-третьих, мы с тобой ещё ни разу не делали этого – на такой шикарной и удобной кровати, – предположил Гарик. – Верно?
– Догадливый ты у меня – просто обалдеть. Раздевайся уже, тормоз! И лампу, пожалуйста, не забудь потушить…
Утром в дверную филёнку тихонько поскребли, а потом и постучали. Гарик соскочил с кровати, простучав босыми пятками по доскам пола, торопливо подошёл к двери и тихонько поинтересовался:
– Кто там?
– Это я, здешний помещик Петров, – последовал легкомысленный ответ. – Открой-ка на минутку…
Гарик бесшумно отомкнул солидную щеколду, приоткрыл дверь и осторожно выглянул в коридор. Глеб был уже умыт, тщательно причёсан и одет в неброский, визуально дорожный костюм.
– Привет, философ германский, – подмигнул ему приятель. – Тут такое дело, – слегка замялся. – Не составишь ли мне компанию?
– А, что такое?
– Да, понимаешь, надо по-быстрому смотаться в одно место. Типа – туда и обратно…. Ты как?
– Без вопросов, – сонно улыбнулся Гарик. – Даже с удовольствием и толикой здорового любопытства.
– Тогда по-быстрому одевайся и спускайся вниз. Лошади уже осёдланы. Ты же, вроде, умеешь ездить верхом?
– Есть такое дело, в ранней юности полтора года посещал школу верховой езды…
Стараясь не шуметь, он наспех умылся за цветастой ширмой, прошёл к двухстворчатому шкафу и начал одеваться.
«Наблюдается очередная странность», – недовольно сообщил настойчивый внутренний голос. – «В шкафу наличествуют сразу два костюма. Один, похоже, парадный, второй – полувоенного покроя – для верховой езды. Оба практически новые и, главное, подходящего размера…. Откуда они взялись в занюханной Петровке? Остались от покойного Сергея Ефимовича Петрова? Повторяю для тугодумов, костюмы-то новые! Что, собственно, и является странностью…. Обувь, кстати, тоже пришлась впору. Просто отличные сапоги – мягкой тёмно-бордовой кожи, с коротенькими и аккуратными шпорами…. А прекрасную и неповторимую Алевтину Ивановну будем будить? Или как?».
– Вот, когда переоденемся окончательно, тогда и разбудим, – тихонько пробормотал Гарик и подошёл к зеркалу, висевшему на противоположной шкафу стене.
Увиденное в светло-серебристом овале не вызвало особых эмоций. На него внимательно и чуть насторожённо смотрел русоволосый рослый парнишка – типичный герой второго плана из среднестатистического телевизионного сериала про исторические события девятнадцатого века. Дворянских кровей паренёк, ясное дело…
Подумав с минуту, Гарик надел на шею заветное «клыкастое» ожерелье, разместил за широким поясом пистолет «саксонской работы» (подарок Меньшикова Александра Даниловича!), подошёл к кровати и, пользуясь слегка сползшим на пол одеялом, вволю полюбовался эротической картинкой, открывшейся взгляду.
– И не стыдно тебе, охальнику? – поинтересовался чуть хрипловатый и сонный Алин голосок. – Дырки, ведь, прожжёшь – жарким взглядом – в нежном и трепетном девичьем, пардон, уже в женском теле…. Немедленно набрось на меня одеяло! Спасибо…. А куда это ты, родное сердце, собрался – с утра пораньше?
– Да, вот, понимаешь, Глебчик позвал покататься на лошадях. Говорит, что ненадолго. Мол, туда и обратно. Немного проветримся, проголодаемся и вернёмся.
– Конечно, милый, съезди. Прогуляйся…
– А у тебя какие планы на сегодняшний день?
– Матрёна обещала помочь мне в подборе подходящих платьев и шляпок. Потом я хочу проехаться…. Слушай, дай, пожалуйста, поспать! А? После поговорим, при встрече…
