Дмитрий Самохин - У черного дуба с красной листвой
– Поехали, посмотрим, – предложил я.
– Давай лучше долетим. Небо свободно. Зеленый на весь мир обижен, поэтому в небесах тишь, гладь, божья благодать, никого не видать.
– И то верно говоришь, – согласился я.
Иногда полезно размять старые кости, тряхнуть стариной, показать себя во всей красе. Шериф и преподобный в небе, это хороший знак. На Большом Истоке все спокойно, можно ни о чем не волноваться.
И мы полетели.
* * *Альтеры высоко ценят человеческую жизнь, в особенности свою собственную. Вынужденные жить в резервации, мы ценим каждое мгновение жизни, каждый ее глоток. Именно поэтому суицид явление странное, уродливое и странное. Оно сразу бросается в глаза, и вызывает подозрения. Когда Ник сказал мне, что Марк Гнутый влез в петлю, я ему не поверил. Вероятно, тут что-то не так. Либо кентавры ошиблись, либо это не Гнутый. Но когда я увидел его в петле лично, покачивающегося под воздействием ветерка, не смог сдержать возгласа.
– Подбрось и выбрось!!!
Это было страшно. Здоровый мужик. Всегда в авторитете. Казалось, он удачу у Бога с рук склевывает, а тут такой поворот событий. Гнусь какая-то. И еще этот сквозняк. Если окна закрыть, вонь будет.
– Что вы можете сказать о происшествии? – спросил я у молодого кентавра, отвечавшего за место преступления.
– Внешне ничего странного. Есть следы пьянки на двоих, но когда она состоялась пока сказать не можем. Такое ощущение, что тут полгода никто не прибирался, так что может это и со старых времен осталось. Следов борьбы нет.
В дверях появилась Карма, окинула суровым взглядом помещение и направилась к телу. Тут же вокруг закипела работа. Трое кентавров водрузились на стулья и стали аккуратно вынимать Гнутого из петли. Карма руководила процессом.
– Преподобный, у нас тут свидетели есть, – в комнате появился Джек Браун. – Есть что любопытное послушать.
Мы переглянулись с Ником и отправились слушать свидетеля.
Им оказалась бойкая молодая женщина вся на взводе. Она с трудом сидела на месте. Крутилась из стороны в сторону, бешено вращала глазами, заламывала руки, качала головой и постукивала время от времени по столу костяшками пальцев.
– Добрый день, – поздоровался я.
– Не уверена в этом, преподобный, – ответила она, заметила, что осталась неузнанной и представилась. – Я хожу к вам на проповеди. Меня зовут Гвена Лиса.
Не знаю уж, за что ее лисой прозвали, но волосы у нее были черные.
– Понимаю, вы не узнаете меня. К вам много людей ходят на проповеди. Но я люблю слушать как вы говорите, а ваши мысли просто бальзам на мою душу. Не могу пропустить ни одной встречи с вами. Когда вы на время прервали цикл своих проповедей, я была очень несчастна, словно в моем доме отключили электричество и отопление. И возможности выбраться нет. И когда вы снова стали читать, я просто вознеслась от счастья.
Гвена Лиса смотрела на меня такими влюбленными глазами, что стало неловко. К тому же Ник Красавчег за ее спиной уже вовсю строил грозные рожи, с трудом подавляя эпические шутки в мой адрес.
– Давайте приступим к делу. О делах духовных я буду рад побеседовать с вами после моей следующей проповеди в эту субботу. Приходите обязательно.
Гвена Лиса покраснела от смущения, отчего ее волосы заиграли огнем, и кивнула в знак согласия.
– Вы были знакомы с Гнутым?
– Мы всего лишь соседи. Здрасьте, до свидания, ничего больше.
– Вы что-нибудь видели подозрительное вчера, сегодня?
– В последнее время к Гнутому заходил странный человек. Раньше я его не видела. Он выглядел, как попугай. Весь такой яркий, аляповатый, словно сшитый из лоскутов. После того как он у Гнутого появился в первый раз, Гнутому фортить начало. У него ведь до этого проблемы были с финансами, полная непруха, а тут в лотерею выиграл, да еще солидную сумму. Пришлось ездить на Большую землю, обналичивать. А после этого еще и наследство…
– Скажите, – перебил я девушку, – а этот Попугай он сколько раз у Гнутого появлялся?
– Раза три я его видела. Такое чучело легко запомнить. Увидишь раз, не забудешь, потом за километр узнавать начнешь.
– Значит, после первого посещения Гнутому начало фортить. А что было после второго и третьего посещения? Какие-нибудь изменения у Гнутого были?
– Я же за ним не следила. Откуда мне знать. Последний раз этот Попугай был здесь пару дней назад. После этого мы Гнутого и не видели почти. Один раз только, он в магазин выходил в одном тренировочном костюме, футболке и тапочках. За водкой ходил и колбасой. Три бутылки водки взял и колбасы. У меня в магазине подруга работает, она сказала. И после этого мы его больше совсем не видели.
– Три бутылки водки на два дня это мало. А уж для Гнутого и говорить нечего, – авторитетно заявил Ник Красавчег.
Больше Гвена Лиса нам ничего полезного сказать не могла, поэтому ее попросили подписать показания и отпустили домой. Напоследок она бросила на меня столь красноречивый взгляд, что я чуть было не сгорел прямо на работе.
– Кажется, девочка втрескалась. Ах, ты, старый греховодник. А я и не знал за тобой такие способности, – заявил Ник Красавчег, после того как Гвена Лиса покинула место преступления.
– Подбрось и выбрось, я тут не причем.
– Ну, кто бы сомневался, это просто твое природное обаяние. Сам же знаешь. Человек без любви, словно лисица без хвоста. Жить можно, но жопа мерзнет.
– Ты это к чему?
– А я бы на твоем месте задумался. Может стоит навестить Лису эту, приветить так сказать. А что ты все один да один. Не хорошо как-то. Я вот тоже посмотрел на вас, и вспомнил о вдове Чернусь. Даже захотелось попроситься назад на постой. Эту дурную мысль, я конечно задушу в зародыше, как провокационную, но любви захотелось, аж выпить хочется.
На месте преступления нам больше нечего было делать, поэтому я предложил проехать до меня, и обсудить увиденное и услышанное. Красавчега дважды просить не пришлось. Он с радостью принял приглашение.
* * *Несмотря на осень, на веранде было тепло и уютно. Мы расположились в креслах с виски, а на столике между нами пузатая бутылочка, наполовину полная. Правда по утверждению Ника Красавчега она была наполовину пустая, но это уже философский вопрос.
– Как думаешь, что это за гость залетный, что к Гнутому заходил? Описание скудное. Наши ребята конечно поработают еще со свидетелем. Только что-то мне подсказывает, что мы мало чего добьемся. Личность конечно яркая, только вот у нас на Истоке таких нет.
– Это Руфус Бродяга, – сказал я.
Мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
