Сергей Лексутов - Игра в голос по-курайски
Заглянуть бы в квартиру к Сашке… Если там такая же нищета, что и у Павла, останется тридцать четыре румба. А если Сашка живет богато… То придется иметь в виду, что заказчик в Москве. Крутые конторы с должниками обходятся бесцеремонно. Сами-то промеж собой — как скорпионы в банке… Недавно по телевизору сюжетец показали: ухлопали директора издательства, которое выпускало только детские книжки. Павел помнил, как нагло, чуть ли не на виду всего дома, средь бела дня удавили собственным шарфиком книжного торговца, и еще недвусмысленно было продемонстрировано, что именно за долги, хоть и должен-то он был мизерную сумму. Если действительно, лапы тянутся из Москвы, останется только сделать пластическую операцию и рвануть в Бразилию. Тем более там вполне могли отыскаться весьма близкие родственнички. Из туманных намеков бабки, которая по-матери, можно было понять, что дедуля, беспутный гепеушник-гестаповец, осел именно в теплой Бразилии, где в лесах водится много-много обезьян… М-да-а… До Бразилии пришлось бы плыть зайцем в трюме какого-нибудь грузового парохода, а по ночам промышлять рыбной ловлей. Проще рвануть в родные леса. Там до сих пор сыщется десяток охотоведов, которые так запрячут Павла, что никакая мафия не достанет. А если достанет, закон — тайга, прокурор — медведь. Павел и со своим убогим ружьишком мог бы потягаться с их автоматами…
Павел вышел на остановку, огляделся. Народу было немного, вал людей, спешащих с работы домой, сошел на нет. Вечерело, наступал тот час, когда все становится призрачным и настигает особая, осенняя тоска. Да еще на другом конце остановочного павильона сидел щупленький парнишка в детском плащике и невыносимо тоскливо дудел на саксофоне. Руки из рукавов высовывались чуть не по локоть и были тонкими, даже на вид казались слабыми.
Павел присел на лавочку, почти укрывшись за массивной опорой. Хорошо, что павильоны стали строить с этакими монументальными колоннами, будто они не легкую жестяную крышу поддерживают, а, по меньшей мере — твердь небесную.
В который раз он вскричал про себя: — "Гос-споди! Итак, всю жизнь изнахратили тупые, вороватые правители, а тут еще ловкие и наглые, единственные, кому эти правители дали обогатиться с помощью своих дебильных законов, пристукнуть хотят. И, главное, неизвестно за что…"
А может, и правда — ни за что, а просто так? И не стоит голову ломать, искать заказчика? А просто, когда они придут в следующий раз, взять арматурный прут, и всех троих… Я ж, как-никак, на посту. А потом в милиции стоять на своем, что, мол, принял за грабителей, перепугался, вот и бил по чему попало. В крайнем случае, на всякий случай пару — тройку лет условно дадут, зато все кончится.
Павел не додумал мысль до конца, в двух шагах от него на скамейку уселся бомж. Волна такой отвратной вони накрыла Павла, что его затошнило. Но перейти на другое место он не мог, не хотелось, чтобы его стало видно из проезжающих машин. Бомж достал пузырек с чем-то зеленым, а может, пузырек был зеленым, а содержимое — как слеза младенца, отвинтил пробку, задумчиво пососал.
— Скорее бы автобус подошел… — пробормотал Павел, соседство ему шибко не нравилось.
Тихий, безветренный вечер, похоже, был не совсем тих, имели место некие хаотичные подвижки воздуха. Временами Павел мог нормально дышать, вонь сносило куда-то в другую сторону, но не на долго, облако то и дело возвращалось, и Павла каждый раз чуть не выворачивало наизнанку. Как назло весь общественный транспорт, будто в грандиозную пробку угодил.
Саксофон все так же заливался в неизбывной русской тоске. С надеждой глядя вдоль улицы, Павел заметил троих людей, как стало принято говорить в последнее время, кавказской национальности. Хотя, само это выражение должно вызывать хохот у людей, хотя бы чуточку знающих русский язык. Это все равно что сказать — лицо российской национальности, или — лицо американской национальности. Смех, да и только.
Одно… Или, один из лиц кавказской национальности подошел к лотку, торговавшему неподалеку фруктами, купил банан, очистил на ходу, помусолил кончик во рту и протянул банан бомжу со словами:
— Кушай на здоровье, дарагой…
Бомж медленным движением принял подарок, пососал из пузырька, потом поглядел его на свет и бросил под ноги. И принялся есть банан.
Павла вдруг буквально перекосило от омерзения. Господи, да этот сын гор специально так сделал, чтобы пощекотать свое национальное самосознание. Да в лице этого бомжа он всем русским преподнес обмусоленный банан! Это ж ежу понятно! Потому как у них там, в горах, бомжей просто не может быть. Вот оно откуда все идет; и наглость наших новых русских, и беспардонная вороватость правителей и политиков. У всех комплексы, как у этого сына гор, все соплеменники которого без особой тесноты умещаются в одном ущелье, или в одной долине. Нынешние политики — то же самое. Даже те из них, которые происходят из хороших семей, из семей партийных боссов, дипломатов и прочей элиты советского времени. Они же ездили по заграницам, видели, как живет тамошняя элита, им так же хотелось — а нельзя было. А теперь, наконец, все можно, даже то, за что на Западе однозначно сажают на электрический стул, или в газовую камеру. Вот потому-то и нынешние правители, и «крутые», а попросту бандиты, и не криминальные бизнесмены, соперничают в своей наглости, с которой обворовывают собственный народ. Разницы-то никакой, что из роскошной московской квартиры, что из комуналки — психология одна и та же. Они же давно уверовали, что только они имеют все права, а остальные — мусор, быдло. Наконец Павел разобрался в одном загадочном случае, который произошел с ним этим летом. Как-то он ехал не торопясь на своем велосипеде, чтобы совершить очередной марш-бросок на сотню километров по левобережью. Стоявший на тротуаре молодой человек со всеми чертами преуспевающего бизнесмена, даже с сотовым телефоном в руке, явно в легком подпитии, вдруг начал орать:
— Давай! Давай, быстрее крути, быстрее, братан!.. Давай-давай-давай…
Павел пока проезжал мимо него медленно поворачивал голову, пытаясь понять, из дурдома ли его досрочно выпустили, или он только что с пальмы упал, и его едва лишь побрить и приодеть успели. А теперь Павлу стала понятна его реакция: только что выбравшись из роскошной тачки, с сотовиком в руке, он вдруг увидел плохо одетого человека, едущего на разбитом велосипеде, и его это так рассмешило, что он не выдержал…
Все они готовы любому глотку перервать, если хоть чуточку заподозрят посягательство на наворованное добро. И плевать им всем на то, что Россия вроде этого бомжа, сидит на задворках Европы и кушает бананы, обмусоленные чьими-то слюнявыми пастями. А для основной массы народа придумали сказочку: — "Дерзайте, работайте, зарабатывайте! Все теперь в ваших руках".
