Светлана Чехонадская - Саваоф
— Все-таки уволили? — спросил он. — Я же говорил: зачем ты вылезла с этими своими показаниями!
Я уже собиралась рассказать, каким волшебным было сегодняшнее избавление от проблем, но после его слов притормозила.
— И карточку испортили, — добавила я. — Теперь у меня черный билет.
— Ну, что ж. — Он задумчиво окинул взглядом комнату. — Все одно к одному.
— По-моему, эти слова сказал виртуальный Антон перед тем, как разбиться.
Алехан перевел на меня совершенно пустой взгляд.
— Ты не могла бы не напоминать мне о «Саваофе»? — сказал он с отчетливой яростью в голосе. — Я прошу! Не напоминать! Мне! О «Саваофе»!
— Ты не хочешь утешить меня, Алехан? Не хочешь сказать, что теперь сам будешь содержать нашу семью?
— Наоборот. — Он вдруг успокоился. — Как раз теперь мы с тобой, скорее всего, разведемся.
Я ожидала любых слов, кроме этих, и даже засмеялась — так хрестоматийно и потому нереально они прозвучали.
— Ты хочешь сказать, что бросишь меня теперь, когда я не зарабатываю четырехсот тысяч в месяц? Ты что — жил со мной из-за денег?!
Я говорила несерьезно, я как бы утрировала все его возможные объяснения. Но он очень серьезно кивнул головой.
— Не такие уж это деньги, конечно, — сказал мой любимый. — Вот ваш Горик с Антоном хапнули деньги... Ты же немного путаешь причину и следствие. Я был тебе в нагрузку, когда ты могла ее себе позволить. И я позволял тебе иметь эту нагрузку. Но теперь — нет. Не питай иллюзий насчет моих деловых качеств. Я никогда не смогу зарабатывать нормально. Тебе одной будет легче.
— Легче?!
— Финансово...
— Мы не говорили с тобой о финансах, когда они у нас были, мы не считали, выгодно ли все то, что мы покупаем, мы ничего не откладывали, тратя на нашу любовь — с какой стати финансы вдруг стали главным пунктом сейчас, когда на первый план выдвигается именно человеческая поддержка? — Я старалась улыбаться, говоря эти слова, но губы уже кривились. Я чувствовала, что на пределе — слишком много всего произошло сегодня.
— Я плохой муж, — сказал Алехан, морщась. — Я не приношу денег, зато приношу несчастья.
— И наступил самый удачный момент сообщить мне об этом? То есть именно сейчас, когда я лишилась друзей и работы, ты решил заодно лишить меня и семьи?
— Это как операция... Сразу отрезаем и больше не болит.
Дальнейшие выяснения становились унизительными. Даже если он говорил это из благих побуждений или от собственного отчаянья. Представьте, вы приходите домой, чтобы сообщить мужу, что в результате двухмесячных изматывающих разбирательств потеряли работу и даже надежду на работу — а он говорит вам, что теперь вас бросает. Хороша операция!
— Ну, что ж, — сказала я, вставая. — Делай, как знаешь. Финансово... Финансово это мне и правда выгоднее.
Пока шел этот разговор, я сама поверила, что уволена, но тут вспомнила явление Лица, его безумную улыбку... Где-то далеко мелькнула мысль о ребенке. Четыреста тысяч в месяц на одного человека — это... Очень даже неплохо. Если у Лица не было временного помрачения сознания.
Я ушла на кухню, чтобы разогреть ужин. Руки у меня все-таки дрожали от волнения, в коленях была слабость. Я даже оперлась о шкаф, чтобы не упасть.
Алехан вышел из комнаты, подошел к кухонной двери.
— Это и правда будет лучше, — заговорил он. — Пойми, наш брак исчерпал себя. Я вдруг понял, какое я ничтожество. Единственная вещь, в которой разбирался... программа... и та оказалась тайной за семью печатями. И тогда я подумал: это ты мешаешь моему росту. Ты подавила меня, понимаешь? Такая умная, красивая, добрая, великодушная, эти твои подачки, эти разговоры о том, что тебя не волнует моя зарплата, что ты якобы не хочешь ребенка... Все это очень унизительно.
— Ты пришел, чтобы я тебя пожалела? Или чтобы извинилась? — я еле шевелила губами.
— Нет, Марианна права, — продолжал он, словно бы не слыша моих слов. — Не всегда такая терпимость во благо! Я жил рядом с тобой без стимулов, я спал всю жизнь и почти проспал ее, мне ничего не надо было добиваться, я видел только всепрощающую улыбку и жалость в глазах! Зачем нужна такая любовь? Эти путы на ногах... Любящий должен толкать!
— Алехан, уйди, — попросила я. — Слишком много откровений. Мне трудно дышать.
— И мне было трудно дышать рядом с тобой, знаешь? Несмотря на туман в голове, я все-таки сохранила способность и в эту минуту соображать более или менее здраво. «А не заводит ли он себя? — такая у меня появилась мысль. — Все эти философствования чрезмерны даже для того подонка, каким он хочет себя изобразить... Или я дура? Да, скорее всего, так. Я полная, законченная дура... Он так думал всегда».
— Уйди, — снова сказала я.
— Да. Я уйду. Ты должна знать: я жил с тобой не из-за денег. И ухожу не из-за денег... Иногда, чтобы спасти себя, нужно пожертвовать даже любовью... Буддисты говорят: «Оставь и отчизну, ради себя самого...»
— Флаг им в руки.
Он потоптался немного в коридоре, затем ушел в комнату, завозился там, собираясь.
От переживаний я обычно много ем, но тут, видимо, был перейден предел допустимого — аппетит пропал. Я сидела и тупо смотрела на тарелку с лазаньей. В моей сумке зазвенел телефон. Я достала трубку: Марианна. Подруга по несчастью, на которую еще вчера можно было смотреть с тайным женским превосходством... Какой год у нас всех трех выдался! Это и есть кризис среднего возраста? Я имею в виду не нас, а наших мужей...
Алехан прошел по коридору с сумкой. Хлопнула входная дверь. Я нажала кнопку телефона.
— Привет! — радостно сказала Марианна. — Ты уже не на работе?
— Уже нет.
— Отгадай: кто у меня сегодня ночевал?
— Гергиев.
— Несложный вопрос, правда?
— Как вчера посидели?
— Такой шикарный ресторан! Боже мой! Как я отвыкла от всего этого с моим ублюдком! Одна печаль: платье мое было не в масть. Там дамы в таких туалетах! Правда, Сергей сказал, что это проститутки.
— Его зовут Сергей?
— Смешное имя? Старое... В общем, я потрясена. Вот люди живут! Сволочи... — Она вздохнула. Но не очень печально, видимо, памятуя об отступных. — Там были омары, была икра, шампанское. Еще мы ели клубнику, она вся горела, ну, на ней была карамельная клетка, она так плавилась... Это недалеко от дома Елены с Антоном. Жаль, конечно, что тебя не было. Ну, это я вру. Спасибо тебе. Мне кажется, если бы ты была, он бы ко мне не поехал, постеснялся бы. Слушай, какой жених! Но боюсь, не обломится. Я не очень везучая... Точнее, везучая, но не настолько. И насчет внешности моей... Я вчера посмотрела, какие бабы бывают! Я себе дала слово: как только получу отступные, сразу половину потрачу на операцию. Во-первых, удлиню ноги. Какие там были ноги в ресторане!
