Проклятие пикси (СИ) - Берестова Елизавета

— Пожалуй, — согласился коррехидор, — ведь убийство Сэры Монси ещё не раскрыто, и наше появление сегодня должно выглядеть как рутинный визит зашедшего в тупик следствия. Чтобы всё было правдоподобно мы походим по дому, зададим обычные, ничего не значащие вопросы. Вы возьмёте на себя Мию, а я проинструктирую леди Элеонор и возьму всё для создания личины. Главное, вы должны будете держать всё это время компаньонку подальше от госпожи. Скажете, к примеру, что вам необходима её помощь в библиотеке, вроде бы мы подозреваем Гектора в сбыте старинных книг из отцовской библиотеки. Уверен, Мия с радостью ухватится за возможность направить дознание по ложному следу.

Чародейка согласно кивнула. О том, что у пасынка графини на ночь убийства железное алиби подозреваемая знать не может, вот и будет любопытно поглядеть на её реакцию.

Как и предполагалось их визит в дом возле разбитой грозой ивы никого не удивил. Оно и понятно – расследование движется своим чередом. На то они и офицеры Службы дневной безопасности и ночного покоя, чтобы ходить и задавать всякие вопросы. Работа у них такая. Для виду Вилохэд с суровым видом поговорил с садовником, который, как показалось Рике не трезвел с самого дня убийства. Свежепринятая на работу кухарка сама рвалась давать показания древесно-рождённому красавцу, но поскольку её тогда в доме не было и в помине, была оставлена в стороне. Горничная Хана прятала глаза и поспешила исчезнуть из виду. Чародейку ужасно интересовала, как же их встретит Мия Такеру. Она надеялась, раз теперь известно, кто убийца, компаньонка словом или поведением выдаст себя. Но увы, никаких подозрительных изменений в манере общения и поведении девушки не наблюдалось: она была по-прежнему совершенно спокойной, в меру приветливой и выразила готовность всесторонне помочь в расследовании. Как и договорились, Рика увела компаньонку в библиотеку.

— Библиотека у нас потрясающая, — тоном экскурсовода сообщила Мия, приглашая чародейку в знакомую комнату с эркером, — покойный…, — тут она замялась, — хозяин был большим специалистом в области эзотерики и потратил немало сил и средств на своё собрание книг.

Рика кивнула и нарочно не спеша двинулась вдоль полок. Подбор книг и правда вызывал уважение: «Общая философия чародейства и волшебства» в четырёх томах, «Стихийные духи Артанских земель» Николаса Э́рбы и ещё немало редких, а пророй, и старинных книг, от обладания которыми не отказалась бы и университетская библиотека.

Какое-то время Мия просто наблюдала за чародейкой, а потом спросила:

— Вы ищите что-то конкретное?

Рика ещё накануне вечером поломала голову над легендой, посему произнесла будничным тоном:

— Если бы нам удалось доказать, что сэр Гектор приторговывает книгами из отцовской библиотеки, мы могли бы завершить расследование убийства Сэры Монси.

Компаньонка графини Сакэда чуть склонила голову набок.

— Доступ в библиотеку есть у всех, дверь не запирается. Но, должна вам сказать, самые ценные книги хозяин хранил в кабинете.

Вроде бы невинное замечание, а ведь оно напрямую указывает на мотив убийства. Рика поставила на полку том «Философии».

— Вы не в курсе, сэр Чарльз каким-то образом помечал свои книги? Некоторые подписывают их или наклеивают листочки с указанием имени и фамилии владельца.

— Я не располагаю информацией, делал ли сэр Чарльз нечто подобное, — ответила Мия, — с этим вопросом вам лучше обратиться к госпоже. В кабинете не одни книги имеют ценность. Там хранятся артефакты, амулеты, старинные рукописи. На мой взгляд их продать гораздо проще, чем книги.

— Вам известно что-то конкретное? – чародейка подпустила в голос строгости.

— Что вы, что вы, — компаньонка поправила бант на волосах, — я сама в кабинете не была. Там всегда заперто. Госпожа не хочет, чтобы память её дорогого супруга беспокоили. Но с её слов мне кое-что известно. Она нет-нет, да о графе вспомнит, оно и понятно – больше двадцати лет вместе прожили.

Говорила это Мия настолько непринуждённо и естественно, что, не побывай чародейка в лечебнице, засомневалась бы в виновности компаньонки.

— Ваша госпожа очень вами гордится, — заметила Рика, — буквально превозносит вашу образованность. Не так уж часто в Артании кому-то посчастливилось учиться на континенте.

— Мне действительно повезло. Мой отец, хоть и не жил с нами, но никогда не оставлял нас без поддержки, — доверительно сообщила компаньонка, — обучение за границей – его желание и его заслуга. Хоть в наше время это становится модным.

Умно. Изящно, без прямого вранья, однако ж, все острые углы сглажены. Она точно знает о разговоре с госпожой Рокборн. Не стала врать, но создала впечатление, будто отец и мать просто расстались.

Чародейка задала несколько вопросов о Сэре Монси, сделав упор на отношения кухарки с домочадцами. Ответы были стандартными. При этом Мия Такеру ненароком перевела разговор на пропавшие кухонные деньги и то, что якобы Гектор высказывал сомнения в честности кухарки. Например, он утверждал, что она покупает более дешёвые продукты, а разницу кладёт себе в карман. После этого девушка плавно перешла к обсуждению дурных наклонностей молодого господина. Всё это говорилось исключительно в рамках сочувствия леди Элеонор: упоминалась глубокая неблагодарность со стороны пасынка, коего графиня вырастила как собственного ребёнка, можно сказать – заменила ему мать.

— А что, госпожу снова донимают пикси? – чародейке необходимо было потянуть время, чтобы Вилохэд мог подготовить графиню к предстоящей операции.

— Госпожу донимают расшатанные нервы и волнение по поводу беспутств её жестокосердного пасынка, — отрезала Мия, — а её разум представляет эти волнения в виде будоражащих голосов, кои она якобы слышит на грани сна и яви, и других явлений, порождённых многолетней увлечённостью её супруга маленьким народцем. Да что там увлечённость! Впору говорить об одержимости навязчивой идеей.

Рика еле удержалась, чтобы не поинтересоваться, не думает ли Мия, будто кто-то намеренно дурачит графиню. Одёрнула себя: незачем подозреваемой знать, следствие располагает данными о каминной трубе и искажённых голосах из кабинета.

Выждав условленное время, чародейка вместе с Мией и пошла к графине, а коррехидор с одной из лучших своих улыбок попросил компаньонку сопроводить его в дом кухарки. Он намеревался поискать улики среди её личных вещей. Компаньонка графини Сакэда, естественно, не устояла перед обаянием четвёртого сына Дубового клана, глупо улыбнулась в ответ и повела его в сад.

— Дорогая, дорогая госпожа Таками, — воскликнула графиня, едва шаги Вилохэда и компаньонки стихли, — вы не представляете, какое вы с Вилли сняли тяжкое бремя с моей души! Наконец-то угроза безумия исчезла.

Рика искренне удивилась. Леди Элеонор узнала, что её в самое ближайшее время собирается отправить в мир иной собственная наперсница, а она радуется от всего сердца, что голоса пикси – вовсе не плод воспалённого воображения.

— И вы, дорогая Эрика, — леди Элеонор ласково взяла чародейку за руки, — я надеюсь, теперь я имею право вас так называть? Ведь вы согласились принять на себя удар убийцы! Кто бы мог подумать, что у Мии такое чёрное сердце! Вилли мне всё рассказал, но я не понимаю, как можно винить меня во всех несчастьях её матери? Ведь я не только не была с ней знакома, я даже не подозревала до сегодняшнего дня о её существовании, и уж, конечно же, не имела бы ничего против помощи моего мужа его бастарду.

— Главное, чтобы сейчас Мия не узнала о вашей осведомлённости, — сказала чародейка, нимало удивлённая спокойствием графини, — вы должны вести себя естественно, так же, как и всегда.

Леди Элеонор мотнула головой и победно улыбнулась.

— На мой счёт можете быть полностью спокойны. В мою бытность Первой придворной дамой её королевского величества Оризы при дворе огромную популярность снискали любительские спектакли. И без ложной скромности должна сказать, ваша покорная слуга с успехом исполняла главные роли. Один раз мне даже довелось сыграть юношу. Ни один из пажей его высочества не подошёл для роли принца в «Украденном сердце», поэтому я остригла волосы и сыграла эту роль.