Анри Лёвенбрюк - Синдром Коперника
— Здравствуй, Виго.
— Здравствуй.
Я засунул руки в карманы, испытывая неловкость. По глазам я видел, что ей тоже не по себе. Нелегко забыть вчерашнее фиаско. Мы держались на расстоянии, пряча взгляд. Просто пожать друг другу руки казалось слишком холодным, а поцеловаться — чересчур фамильярным. Если честно, я не знал, на каком мы свете. Наши отношения оставались подвешенными, неразрешенными. Мы и словом не обменялись после того, что произошло — а точнее, не произошло — на этом диване… Весь день я размышлял, как мы встретимся и как теперь будут развиваться наши отношения. На мгновение я понадеялся, что вдруг она поцелует меня с внезапной непринужденностью, и все будет улажено. Но так просто ничего не бывает. И судя по всему, Аньес вовсе не собиралась продолжить с того места, на котором мы остановились накануне.
— Пойду сделаю себе чаю, — объявила она, идя на кухню. Поколебавшись, я последовал за ней. Но, как и она только что, застыл в дверях. Опершись о косяк, я смотрел, как она включает чайник. Выглядела она озабоченной, напряженной.
Но по-прежнему прекрасной. Каким же я был дураком! Я держал эту женщину в объятиях, она целовала меня, разделась передо мной, а я не смог ничего поделать. А теперь наши отношения застряли на ничейной полосе, и ни один из нас не знает, как вести себя дальше.
— Все в порядке? — спросил я, не вынимая рук из карманов.
— Кошмарный день.
— Неприятности на работе?
— Ничего особенного. Хочешь чаю?
Я кивнул. Не похоже, чтобы она собиралась развивать эту тему.
— Сегодня я была у Зенати. После этого я всегда немного не в себе, вот и все. А ты к ней больше не ходишь?
Я пожал плечами:
— Зачем? Раз уж я не шизофреник…
Может, это и не самый исчерпывающий ответ, но после всего, что произошло, сеанс у психолога казался мне верхом нелепости…
— А как твои поиски, продвинулись? — спросила Аньес, словно хотела переменить разговор.
— Вообще-то не очень.
— Ты ничего не разузнал о своем докторе? — настаивала она, наполняя две чашки.
А я уже и забыл, что мы на «ты». Мне это все еще давалось нелегко. Я никак не мог избавиться от неловкости, вести себя естественно. Хоть мы и сидели вдвоем у нее на кухне, а вчера между нами установилась такая близость, я все еще чувствовал себя посторонним. Чужаком. Может, даже больше, чем прежде.
— Ничего. Как и о центре «Матер». А вот бюро Фейерберга, — это фирма, где я работал, — оно словно растворилось. Я сам сегодня видел, они освобождали помещение!
Она подняла брови:
— Освобождали помещение?
— Да. Выносили мебель и все остальное.
— Что за бред! Но это не может быть совпадением…
Она поставила обе чашки на кухонный столик и тяжело опустилась на стул. Я сел напротив.
Наступило напряженное молчание, и мне стало настолько не по себе, что, не удержавшись, я спросил напрямик:
— По-моему… по-моему, я тебя стесняю, Аньес…
— Да ничего подобного!
— Это все из-за вчерашнего?
— Да нет же, я просто зверски вымоталась…
— Точно? То, что вчера произошло…
— Я выпила лишнего. Мне очень жаль. Не бери в голову.
Не брать в голову? Я не был уверен, что понял ее правильно. Или просто боялся понять…
— Признаться, я сам не знаю, что со мной происходит, — сказал я ей. — Что с нами происходит…
Вздохнув, она наклонилась через стол и взяла меня за руку.
— Послушай, Виго, я к тебе очень хорошо отношусь и рада, что ты здесь, но вчера я сделала жуткую глупость. Прости, мне не следовало так себя вести. Я только что разорвала долгие и мучительные отношения, немного сбита с толку и сама не знаю, что творю. Все, чего я хочу, — это помочь тебе. Как друг, договорились?
Я кивнул. Не на это я надеялся, но, по крайней мере, теперь все ясно. Возможно, так даже лучше. Во всяком случае, я пытался себя в этом убедить. Как друг.
Аньес выпустила мою руку и отпила чаю. Я последовал ее примеру. Обстановка отчасти разрядилась.
— Со мной случилось нечто странное, — произнес я, прислоняясь затылком к стене.
— О чем ты?
— В метро я слышал голоса…
Она подалась назад:
— Ну и что? Тебе… Пора бы тебе уже и привыкнуть, разве нет?
— Да, конечно… Хотя я, наверно, никогда до конца не привыкну. Но видишь ли, фокус в том, что эти голоса говорили не что попало. Эти голоса я уже слышал…
— Как так?
— Прежде я старался не ездить на метро и не приближаться к сливным стокам, потому что много раз слышал странные голоса, и они доносились именно оттуда. Они меня пугали. Тогда я убеждал себя, что это галлюцинации, наверняка вызванные моей боязнью темноты, пустоты, бог знает чем. На своем убогом жаргоне шизофреника я называл их шепотом теней. Но сейчас, когда я знаю, что это не галлюцинация, я кое-что заметил…
— Что же?
— Почти каждый раз, когда я слышал этот шепот, он раздавался в двух местах. На Данфер-Рошро, рядом с бюро Фейерберга, и в Дефанс, у башни КЕВС…
— Ничего удивительного, Виго. Именно там ты бывал чаще всего…
— Может, и так. Но ведь я проводил много времени в квартале, где жили родители. И что-то не припомню, чтобы слышал их там. Как и в последнее время, здесь, в твоем квартале. Знаю, это может быть простым совпадением, но почему-то мне кажется, что все это имеет отношение к моей истории.
— Как это?
— Сегодня, когда я вновь услышал в метро этот шепот, я постарался прислушаться. Сосредоточился…
— И что же?
Я вздохнул. От одного воспоминания у меня кровь стыла в жилах.
— Я разобрал несколько слов, которые не оставляют у меня никаких сомнений.
— Какие слова? — не отставала Аньес.
— Так вот, мое внимание привлекли три слова. Три слова, которые не могут быть случайностью, Аньес. Первое — КЕВС. Пусть это всего лишь название фирмы, однако связь с терактом…
— А дальше?
— Второе слово — Равель… Нечего и говорить, на какие мысли это меня наводит. Ясно, что я не единственный в мире человек с такой фамилией, но совпадение поразительное…
— Да уж точно.
— Но третье слово, Аньес, избавило меня от последних сомнений. Дело в том, что третье слово, которое я разобрал, не что иное, как наш любезный Протокол 88…
— Это… просто невероятно! А ты уверен? Уверен, что не истолковал неправильно практически неразличимые слова? Эта история так преследует тебя, что ты повсюду видишь какую-то связь. Такое легко понять…
— Возможно. Но я почти уверен, что слышал именно эти слова. Пусть я ошибся насчет КЕВС или Равеля… Но что касается Протокола 88…
— Да, это странно.
