Андрей Алпатов - Резонанс
Олег поблагодарил за информацию и в глубоком раздумье вышел из здания консульства. – Неужели Анатолий Смелянский опять прыгнул на другую волну жизни? Это было похоже на правду. Не может человек в один момент забыть все и оказаться в прострации без серьезной причины. – Наверное, я его все-таки вспугнул своими пьяными разговорами – думал Марков. Он не помнил, о чем говорил Смелянскому во время их совместной попойки. – Скорее всего, я точно проболтался и сообщил, что пришел вслед за ним из той, прошлой жизни – переживал музыкант. – Но тогда где-то должен быть резонатор. Без него Анатолий не смог бы совершить револьвацию. Нужно срочно искать прибор – уже вслух проговорил Олег. – Срочно. Без него я могу здесь остаться навечно.
Как бы в продолжение этих мыслей, в теле Олега появились хорошо знакомые признаки ломки. Голова затряслась, мышцы стянуло, а лихорадочная дрожь начала проступать по всему телу. Нужно было скорее ехать в отель и принимать очередную дозу, а уж завтра приниматься за поиски.
* * *На следующий день Олег Марков вместе с Джулией приехали в клинику доктора Фишера. Эта клиника находилась на окраине города, в зеленом лесном массиве. Здесь практически ничего не выдавало психиатрической лечебницы. Газоны, цветы, красивые дорожки – все создавало впечатление небольшой частной гостиницы. На заборе, окружающем участок, даже не было колючей проволоки, однако везде по периметру висели видеокамеры.
Клиника представляла собой невысокое здание с большими, почти во всю стену пуленепробиваемыми окнами. Ее дизайн органично вписывался в окружающий природный ландшафт. Встреча с Анатолием проходила в комнате приемов, оборудованной мягкими креслами, коврами и красивыми картинами, развешанными по всем четырем стенам.
Олегу и Джулии врачи радостно сообщили, что Энтони Смелянский быстро идет на поправку. Сегодня утром хоккеист уже адекватно реагировал на окружающих, хорошо кушал, принимал лекарства и даже полчаса занимался гимнастикой. Его речь стабилизировалась, хотя и была пока немногословна. Сам профессор Фишер почти час разговаривал с Тони. По его словам, это был уникальный случай за всю врачебную практику. Он назвал данный феномен «прозрением разума».
Словно по мановению волшебной палочки, абсолютно больной человек вдруг на глазах начинает выздоравливать и приходить в себя. Пациент вспоминает, кто он, чем занимается, кто его друзья, родственники. Правильно описывает свои привычки, любимые блюда. Ничего подобного с другими подопечными у доктора Фишера никогда не происходило. Это был особый, уникальный случай. Он подтверждал теорию профессора о возможном восстановлении сознания людей с любым уровнем нарушения психики. То, что такое восстановление может идти беспрецедентными темпами, открывало огромные возможности в реабилитации людей, подверженных серьезным психическим расстройствам.
Анатолий Смелянский вошел в комнату приемов в легком спортивном костюме и велюровых тапочках. Лицо его было свежим, выбритым, но темные пятна под глазами все-таки выдавали наличие тяжелой болезни. Окинув взглядом собравшихся, он внимательно посмотрел на Джулию, словно сканируя и сравнивая ее с каким-то внутренним своим изображением. Наступила неловкая пауза. Наконец тот улыбнулся и произнес. – Джулия, привет.
Девушка бросилась к нему и прильнула головой к груди. – Тони, как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, Джу. Вроде бы нормально. Проспал всю ночь. Сейчас привожу мысли в порядок.
Они сели на диван, продолжая держаться друг за друга.
– Мы тебе привезли фруктов и твои любимые чипсы. Побалуешься после обеда.
– Спасибо, но здесь хорошо кормят. Правда, все больше каша и молоко. Врачи говорят, что острое мне пока нельзя.
Олег с интересом наблюдал за всем происходящим со стороны. Он только сейчас осознал, что первым в мире видит человека, в котором произошла смена сознания в процессе револьвации. Тело хоккеиста Смелянского осталось прежним, а его разум поменялся с разумом объекта, жившим на другой волне, в совершенно ином, неизвестном измерении и пространстве.
Это были уникальные наблюдения. Очень важно было понять, как переносит человек весь этот процесс? Что с ним происходит при переходе на другую волну? И если ощущения перепрыгивающего человека Олег сам прочувствовал на себе, то состояние индивидуума, сознание которого «выбивают» при прыжке, оставалось для него загадкой.
Анатолий Смелянский разговаривал с Джулией уже больше двадцати минут. По просьбе врачей девушка как бы невзначай напоминала Энтони его любимые предметы, привычки. Все это походило на школьный урок, когда малолетние ученики сначала недоверчиво воспринимают слова учительницы, а затем уже сами с полной убежденностью передают их своим товарищам.
Видно было, что мозг Смелянского находился в постоянной работе. После каждого вопроса выдерживалась пауза, и только потом следовал ответ. Несколько раз слова спортсмена звучали невпопад, но через пару секунд Анатолий поправлялся и говорил уже цельную, осмысленную фразу.
Джулия представила Олега, но по реакции Смелянского поняла, что он музыканта не вспомнил. Марков не стал настаивать, заметив, что Анатолию все труднее и труднее дается работа внутреннего мозга. Энтони начал заговариваться, на лбу выступили большие капли пота, и врач клиники, сидевший все это время позади спортсмена, категорически замахал руками, прекращая встречу.
После такого сигнала девушка встала с дивана, поцеловала Тони и сообщила, что торопится на съемку. Они еще раз обнялись и договорились встретиться завтра, в то же время. Вместе с музыкантом Джулия вышла из комнаты и направилась к припаркованной неподалеку машине. Уже на стоянке, около большого черного джипа Олег первым задал вопрос.
– Ну и как ты его находишь?
– Знаешь Олег, у Тони существенный прогресс. Он не помнит многие вещи, но уже не несет чушь про большого русского чиновника, неизвестно как попавшего в Нью-Йорк. Помаленьку Толик начинает адаптироваться.
– А когда он нес всю эту чушь?
– Про это он как безумный твердил вчера, когда у него поехала крыша. Сейчас, слава богу, не вспоминает. Я вот только думаю, почему у него произошел такой срыв? В ту ночь я не осталась на Пятой авеню, а поехала к себе домой – рано утром нужно было успеть на очередные съемки. Когда на следующий день меня срочно вызвали к нему (было около одиннадцати часов) – он уже находился в безумном состоянии. Сначала я думала, что он просто здорово напился, но Тони был трезв, запаха спиртного я не почувствовала. Тогда что же произошло ночью?
– Джулия, – сказал Олег, залезая в машину на правое сиденье, – мне кажется, нам стоило бы заехать к нему на квартиру и там все внимательно осмотреть. Может быть, он принимал какое-нибудь сильнодействующее лекарство или наркотик? Их упаковки тогда должны остаться. Ты не возражаешь?
