Александр Прокопович - Детектив с Лысой Горы
Вместо того чтобы тут же оторвать Первому Мечу голову, ручищи Чернобородова заключили обидчики в объятия, весьма крепкие, но, кажется, вполне дружеские…
– Здорово, Медный лоб!
– Здорово, Деревянный меч! – Даже не знаю, что страшнее – два дружелюбно настроенных монстра или два монстра, готовых друг друга убить. Все зависит от того, по какую сторону ты находишься от этой дружбы или ненависти. Нам повезло: мы оказались по нужную сторону – и продолжили общение в трактире «Охотный». Трудно сказать, что имели в виду хозяева – то ли намекали на местоположение в Охотном ряду, то ли, что принимают здесь гостей охотно. Вне зависимости от направления фантазии трактирщика – мне понравилось. Первый Меч с капитаном стрельцов оживленно обсуждали свое начальство, время от времени обмениваясь молодецкими похлопываниями, каждое из которых для обычного человека было чревато как минимум переломом, этим же шутникам все было нипочем. Быть может, металлическая пластина во лбу Чернобородова была не единственной заплаткой на теле каждого из этих чудо-богатырей. А что, удобно – можно кольчугу не одевать. Нам же с Данилой выпало испытание более серьезное – поглощение еды и питья, которые подносились непрерывным потоком, словно присутствие пустой тарелки на столе карался в этом трактире усекновением головы.
Поглупеть можно не только от выпитого. Обильная пища, опускаясь в глубины желудка, уводит за собой кровь из головного мозга. Головной мозг – это который в голове, а про кровь и желудок мне Григорян рассказывал. Как результат – хочется спать и совершенно нет возможности думать. Неожиданно деревянная лавка показалась мне идеальным местом для отдыха, однако борьба между желанием и чувством долга закончилась победой последнего – компромиссом стали закрытые глаза. Не знаю, сколько минут я просидел в безмятежной темноте, пока ее не взорвал звук колокола.
Открыл я глаза как раз вовремя, чтобы увидеть встречника – первого живого встречника, какого мне довелось встретить. Ростом он был в самый раз, чтобы, не пригибаясь, проходить под столом, но малые свои размеры встречники компенсируют большой скоростью. Я могу передвигаться с такой скоростью, разве что будучи сброшенным с высокой скалы – перед тем как врезаться в землю, я наверняка был бы быстрее его. Правда, только по вертикали. Кроме того, что он был живой, его отличало еще то, что его лицо…, нет все же морда, кажется, была использована неким маньяком, который хотел доказать всем и каждому, что параллельные прямые все же пересекаются. Шрамы тянулись от кончика носа до ушей и от подбородка к шевелюре. Нос и подбородок таким образом как раз и были наглядным доказательством теории. Как это ни смешно, но колокол звонил не по поводу нападения встречника, а просто отмечал время. Наблюдая, как Чернобородов беседует с встречником, который при этом умудрялся со страшной скоростью поглощать содержимое не тарелки, а целого таза, я поневоле вспомнил о призраке-шпионе майора Яковлева. Сильные мира сего старались иметь какого-нибудь монстра на коротком поводке. Если встречник и вправду был при Чернобородове, то капитан кремлевских стрельцов явно обошел майора киевских гвардейцев.
Не дождавшись, пока встречник закончит излагать нечто совершенно неразборчивое, Чернобородов повернулся ко мне (делал он это всем телом, видно голове мешала поворачиваться либо ее металлическая составляющая, либо борода):
– Ну, детектив Алекс, мы с моим коллегой еще пообщаемся, а Трыщ вам поможет приступить к работе. Успели перекусить?
– Спасибо, было очень вкусно! – Если это было «перекусить», то что же такое «покушать»?
Трыщ (красивое имя!) уцепился за рукав моего плаща и настойчиво потянул меня за собой: видно, в детстве он не наигрался в паровозик; вагон поспевал за локомотивом только благодаря крепкому сцеплению. Интересно, у нас осталась хоть одна действующая железная дорога? Если осталась – надо испытать на себе эту радость, когда даже если хочешь идти, все равно приходится сидеть. До сих пор самым продвинутым транспортным средством, на котором мне довелось передвигаться был пароход.
По счастью, идти нам было недалеко – экипаж ждал прямо у трактира. Впихнув меня с Данилой на сиденья, Трыщ вскочил на козлы и так огрел лошадей, будто хотел, чтобы они не повезли нас, а тут же погибли от невыносимых побоев. Чему удивляться: встречники – нелюди, в прямом смысле.
Владения князя Константина лишний раз напомнили мне, что я в Москве, а не в Киеве. Если у нас знать в основном селится в старых особняках, по мере сил приводя их в состояние, пригодное для жизни (часто – для роскошной жизни), то здесь, по-видимому, модно строить «с нуля». Красиво жить не запретишь. Развалины, возвышавшиеся на месте княжеских палат, скорее иллюстрировали масштаб амбиций убитого, нежели давали ответ хоть на один из вопросов.
Тот, кто замыслил убийство Константина, был хорошо знаком с ведовством и в то же время не доверял ему, что выдавало не мага, а человека, который лишь пользовался его услугами. Маг не стал бы использовать меч. С другой стороны, судя по информации, которую мне удалось почерпнуть у челяди и жандармов, убийца предпочел действовать не самым прямым способом, зато уж наверняка. Точно пущенная стрела из арбалета может оборвать жизнь кому угодно, даже самому выдающемуся магу. Проблема в том, что для успеха такого предприятия маг должен перестать заботиться о собственной безопасности. А с магами серьезного уровня такого не бывает. Никогда. Значит, стрела не долетела бы до цели, а стрелок не дожил бы до рассвета. А может, действовала команда – маг и боец?..
Следующей точкой нашего маршрута был фамильный склеп князя. Кто-то предусмотрительно озаботился тем, чтобы труп можно было осмотреть. Великолепный удар мечом. Одна проблема – чтобы так снести голову, нужно сделать поистине богатырский замах. Судя по открытым глазам, князь был в сознании до последнего мига, а значит, должен был успеть сделать хоть что-нибудь. У него было в запасе около четверти секунды. Ему этого должно было хватить…
Встречник не дал мне расслабиться. Вообще, обилие мутантов на службе у Великого Князя настораживало. Одноглазые гиганты Врыколаки в качестве стрельцов, признаться, впечатляли. Гигантские арбалеты в их руках становились по-настоящему эффективным оружием: врыколак на крепостной стене – убойная комбинация. Правда, в ближнем бою, несмотря на пугающие размеры, врыколаки мало чего стоят. Опытный боец-меченосец может шутя справиться с тремя-четырьмя. Кроме того, на открытой местности врыколаки становятся прекрасными мишенями для стрелков. С другой стороны, вряд ли московское войско ограничивается этими гигантами.
Встречник – особая статья. Это стремительные и злобные существа, безжалостные убийцы; понять появление одного из них на службе Кремля я был не в состоянии. Единственный вариант объяснения – магическая составляющая правителей Москвы. Мне доводилось видеть целые отряды, уничтоженные единственным встречником. Особенный колорит такому служащему добавляло то, что встречники всеядны – едят любое мясо, и человечина время от времени может составлять значительную часть их рациона.
Очередным пунктом нашего назначения была Боровицкая площадь. Здесь был убит барон Красков и несколько десятков лавочников, множество бедноты и две роты стражи. Такое впечатление, что если бы покушение не удалось, то следующей попыткой стала бы осада города. Красков был убит в результате столкновения двух армий. Сколько бы ни лежало здесь убитых гражданских, сжимающих в руках разнообразное вооружение, которое, по-видимому, переходило из поколения и годилось разве что для устрашения – стража была убита не ими. Здесь не хватало по меньшей мере еще сотни профессионалов, которые и были виновны в содеянном.
– Трыщ, свидетели есть? – Трыщ остановился (встречникам трудно оставаться неподвижными, так что я мог быть польщен этим знаком внимания), впрочем, ответа не последовало, вместо этого мой рукав снова оказался во власти нашего проводника, а я снова был вынужден бежать сломя голову. Дом, ко входу которого он меня притащил, был близким родственником шалаша. К традиционным веточкам был добавлен всевозможный городской мусор, вероятно, для прочности. Думается, ближайший дождь смоет эту попытку обзавестись недвижимостью. Нас ждали. Стражник у дверей и стражник внутри лишили меня возможности наладить личный контакт со свидетелем.
Внутри было темно, но к моему немалому удивлению чисто и ладно. Мысленно я поднял ставки этого дома на выживание. Глаза медленно привыкали к сумраку – стул, стол, лавки и бесчисленные полки – вот и все убранство единственной комнаты. Желтые огоньки кошачьих глаз сверкнули на меня из-под стола, сопроводив мое приближение многообещающим шипением. Встречник пододвинул для меня стул и ринулся к выходу – вероятно для его беспрестанного движения в доме было слишком мало места.
