Александр Сивинских - Гончий бес
– Хозяйка у себя? – шепнул я вполголоса.
– У себя. А что случилось, Поль? Почему ты прячешься?
– Не хочу показываться ей на глаза. Веришь, Дол, заколебала она меня со своими приставаниями! Лютая баба.
Долли сочувственно покивала. Характер мадам Вольф был ей отлично знаком.
На моё счастье, мозгов у девушки-овечки было не так чтобы избыточно. Поэтому вопрос, зачем же я тогда припёрся в магазин, её не взволновал.
– Одна? – спросил я.
– Нет. С мужем. Видал джип возле дверей? Его.
– Ой, блин! Вовремя же я, ничего не скажешь. Хотя… странно. Помнится, Дарья го-ворила, что он надолго уехал. Это точно муж?
– Конечно, точно. Значит вернулся. Тебе, Поль, лучше бы уйти. Он ужасный человек. Говорят, раньше был бандитом! Здесь с телохранителями. Знаешь, какие уроды?
– Кончай пугать, у меня и без того душа в пятках. А кто он вообще?
– Ты разве не знаешь?
Я помотал головой.
– Сам Басмач Хайдаров!
– Иди ты! Что, натуральный басмач? С маузером и в чалме?
Долли хихикнула.
– Чалмы нету, только борода. А ты какой-то лох, Поль. Прости, конечно. Как можно не знать таких людей? У него куча заводов. Депутат городской думы. Содержит ганд-больный клуб «Империя». Их мужская команда – чуть ли не лучшая в Европе. Дарья по-стоянно нам бесплатные билеты на матчи приносит.
– Интересуешься гандболом? – удивился я. – Никогда бы не подумал.
– Да нет, – смутилась она. – Ну, то есть немного. В игре-то я ничего не понимаю. За-то ты бы видел, какие там классные парни!
– Долли, – проговорил я с укором, – если по злополучному стечению обстоятельств кто-то спутался с твоей начальницей, то это вовсе не значит, что ему интересны ещё и парни.
– Ой, извини, Поль! Я не в этом смысле…
– Да ладно, – великодушно сказал я. – Сам знаю, что гандболист из меня никудыш-ный. А всех остальных пацанов ты и за людей не считаешь, правда?
Она фыркнула и покрутила пальцем у виска.
* * *Наблюдать из примерочной кабинки удобно только за залом. А Дарья могла поки-нуть магазин через заднюю дверь. Я вышел наружу. Спрятаться надолго было негде. Ни скверов, ни закусочных. На противоположной стороне улицы располагался ряд магазин-чиков. Но не станешь ведь торчать в них часами, выглядывая в окна. Я прошагал за зна-комую рекламную тумбу (объявление о концерте «Рупора» успели заклеить), прислонился к ней и достал телефон.
Таксист отозвался после первого же гудка.
– Улугбеков на телефоне. Кто это, а?
– Здравствуйте, дядя Улугбек! Это артист, у которого собачка говорящая.
– А, здравствуй, дорогой! Хорошо, что позвонил.
– Вы сейчас можете разговаривать?
– Конечно, могу! Почему нэт? Язык во рту не отпал. – Он рассмеялся. – А я тебя не-давно вспоминал. Вот, думаю, ещё бы увидеть этого черво-вещателя с собачком. Чуть би-леты в цирк не купил. Касса была закрыта, слушай!
– И не покупайте. Мы там больше не выступаем.
– Почему? Денег мало платят?
– Ага.
– Вот дураки! Такой номер интересный, прямо вообще. Как вспомню, до слёз смеюсь.
– Да аллах с ними. – Я поспешил сменить тему: – Дядя Улугбек, вы можете меня не-множко повозить по городу?
– Почему говоришь немножко? Могу весь день катать, всю ночь катать. Хочешь – с ветерком, хочешь – осторожно. Как маленького младенца, слушай. Сейчас, пассажира вы-сажу и приеду. Говори, куда.
Я назвал адрес и стал ждать, поглядывая на «Five-O’clock». Вскоре из магазина вы-шел быковатый крендель с недоброй рожей и уселся в «Гелендваген» на водительское ме-сто. Затем появился ещё один – среднего роста, длиннорукий и по-спортивному худой. У него было изуродованное шрамами лицо и цепкий взгляд профессионального телохрани-теля. Меня он «срисовал» сразу же. Не выпуская из виду, помаячил громиле. Тот чересчур проворно для такой туши выскочил из машины и враскачку двинулся ко мне.
– Чо ты таращишься, пацан? – рыкнул он на ходу. – Чо за интерес, я не понял?
– Подругу жду. В магазине работает. Видел, кудрявая такая?
– Да мне по барабану. Хоть лысая. – Он притормозил, нависнув надо мной – широ-кий и массивный, как тумба объявлений. – Живо сдриснул отсюда.
– С какой стати? – Я отступил на шаг.
– Щас объясню, с какой стати. Неделю своими зубами срать будешь.
Он сделал движение, будто собирается схватить меня за горло. На обычного парень-ка моей комплекции это должно было произвести неизгладимое впечатление. Я не стал разочаровывать громилу и «живо сдриснул» в ближайший магазинчик оргтехники. Встал за стеклянными дверями и с вызовом уставился на него. Он замер, не зная, что предпри-нять. Обернулся на командира. Тот показал знаками «оставь его» и распахнул дверцу джипа. Из «Five-O’clock» показался высокий, дородный мужчина в отличном костюме, белоснежной рубашке и шейном платке. У него было властное лицо восточного тирана и очень красивая волнистая борода длиной до ключиц. Если бы не прихрамывающая поход-ка и гарнитура мобильника на ухе, издалека господина Хайдарова можно было принять за Сулеймана Маймуновича.
– Так вот ты какой, Басмач, – пробормотал я.
На душе стало муторно. Количество «моджахедов», подозреваемых в деловой связи с покойным Новицким, только что увеличилось вдвое.
Едва «Гелендваген» Хайдарова отъехал, у обочины остановилось знакомое такси. Я вышел из магазина, где на меня уже начали коситься, и забрался в машину.
– Ещё раз здравствуйте, дядя Улугбек.
– Здравствуй, артист. Видел джип? – Он возбуждённо потыкал пальцем вслед «Ге-лендвагену». – Ах, какая красота! Почти пятьсот «лошадей», ты понял! Пять с половиной секунд до ста километров! А знаешь, кого возит?
– Кого? – спросил я.
– У-у, большого начальника! Мой брат у него на заводе в Старой Кошме работает. Это близко здесь, километров двести где-то. Очень строгий начальник, слушай. Но не жадный, нэт. Деньги всегда платит, если заболеешь, отпуск три-четыре дня даёт! Фамилия Хайдаров у него. Говорят, родом из настоящих баев. Или даже из эмиров, не знаю… Ну, куда поедем, артист?
– Пока никуда, – сказал я и протянул таксисту две стодолларовые купюры. – Сейчас поставьте машину вон туда, в «карман» у винной лавки. И заглушите. Надо кое-кого по-дождать.
– Кого? – спросил он, трогая «Волгу» с места. – Собачку твою принесут, да?
– Нет, не собачку. Короче, дело такое. Один мой приятель влюбился в женщину. Ну и она в него тоже. Женщина эта замужем, поэтому родители ему запретили с ней встре-чаться. А он взял да удрал из дома.
– Ой, как плохо твой друг поступил. – Таксист покачал головой и поцокал языком.
– Очень плохо! Теперь его нужно найти. Пока не случилась беда ещё хуже. Родители попросили об этом меня. Женщину зовут Дарья Вольф, – я напрягся, ожидая реакции Улугбека, но он воспринял информацию спокойно. – Работает вон в том магазине, ездит на серебристом «Саабе». Видите его?
