Джеймс Роллинс - Глаз Бога
Черта с два.
Сейхан понимала, что палачи намеревались вытянуть из нее всё. Предстоящие дни обещали стать одним бесконечным страданием. Больше всего она боялась не сверкающих сверл и не угроз изнасилования, а того, что рано или поздно сломается. Со временем она начнет говорить – и тогда уже будет неважно, правду или ложь.
И все же Сейхан старалась найти утешение везде, где только могла.
Раз ее так упорно расспрашивали про Пирса и Ковальски, скорее всего, им удалось выйти живыми из западни в Макао и огненного удара в Гонконге. И она знала, что пока Грей дышит, он не оставит попытки ее спасти.
«Но смогу ли я продержаться так долго? И знает ли он вообще, где я?»
Сейхан боялась надеяться, сознавая, что это ее ослабит. В конечном счете, было бы лучше, если бы Грей не предпринял попытку ее освободить, поскольку это приведет к его гибели.
Мучитель, представившийся Нам Квоном, осторожно присоединил к пяти загнанным под ногти иголкам электрические провода. Он говорил тихим шепотом, чуть ли не извиняясь, не поднимая взгляд.
– Электрический разряд создаст такое ощущение, будто вам одновременно вырывают все ногти. Вы даже не можете себе представить, как будет больно.
Сейхан старалась не обращать внимания на его слова, понимая, что он хочет заставить ее представить себе эту боль. Нередко ожидание боли оказывается гораздо страшнее самой боли.
Шагнув к ней, Хван Пак склонился к самому ее лицу.
– Скажи, кто эти американцы.
Посмотрев ему в глаза, Сейхан холодно усмехнулась.
– Они те, кто оторвет тебе яйца и скормит их свиньям.
Ученый-ядерщик гневно прищурился, а она резко мотнула головой вперед, с силой ударяя ему лбом прямо в нос.
Взревев от боли, Хван Пак отшатнулся назад. Сквозь повязку проступила свежая кровь.
– Чего ты ждешь? – крикнул он своему подручному. – Сделай так, чтобы она закричала!
Нам Квон сохранял спокойствие. Подняв руку к источнику тока, он неторопливо повернул ручку регулятора напряжения.
– Это самое слабое напряжение, – сказал он – и щелкнул выключателем.
Хван Пак наконец получил то, чего просил.
Нестерпимая боль разорвала Сейхан. Не столько страдания, сколько изумление выдавило из ее горла крик. Под действием электричества, разлившегося по всему телу, ее рука словно вспыхнула огнем. Напрягшиеся до предела мышцы в конвульсивных судорогах тщетно пытались высвободиться из оков.
Сквозь красную пелену, застилающую взор, Сейхан увидела, как за спиной у Нам Квона и Хван Пака открылась дверь.
Услышав это, Нам Квон щелкнул выключателем, и Сейхан обмякла в кресле, все еще содрогаясь от последствий шока. Ее рука горела огнем.
Чжулон Дельгаду пристально посмотрел на нее. Его лицо было пепельно-серым, но он старался изо всех сил скрыть свои чувства. Наконец ему пришлось отвести взгляд.
Кашлянув, Дельгаду сказал:
– Я только что получил сообщение от Томаша, моего человека в «Рюгёне». Половина боевиков триады «Дуан чжи» убита в перестрелке у гостиницы или захвачена в плен. Но второй половине удалось бежать в другом автобусе. Теперь их ищет весь Пхеньян.
Озадаченная Сейхан постаралась прогнать остаточную боль и понять смысл его слов. «Дуан чжи» – это группировка ее матери. Но что она делает здесь, в Северной Корее? Сейхан попыталась понять, что это значит. Ее мать просто хочет отомстить за нападение на ее оплот в Гонконге? Или же тут дело в чем-то другом?
Сейхан сглотнула подкатившую надежду, однако это удалось ей не до конца.
Сверкнув глазами, Хван Пак повернулся к Дельгаду.
– А Гуань-инь?
Ее мать…
Сейхан затаила дыхание.
Вид у Дельгаду был такой же растерянный, как и у северокорейского ученого.
– Среди захваченных в плен ее нет. Как и ее ближайшего помощника Чжуана.
Стиснув кулаки, Хван Пак заметался из стороны в сторону.
– Но она по-прежнему остается на нашей земле! Скоро ей настанет конец!
Дельгаду неопределенно хмыкнул, похоже, сомневаясь в этом. Гуань-инь уцелела во время нападения на ее твердыню. Хозяин преступного мира Макао не собирался недооценивать своего противника.
– Это еще не все, – продолжал он. – Похоже, вместе с Гуань-инь были оба американца.
– Они здесь? – мрачно сверкнул взглядом Хван Пак.
Сейхан также ощутила прилив чувств – несмотря на все ее усилия, в ее груди зародилась надежда.
– Что будем делать с пленницей? – спросил Дельгаду, снова поворачиваясь к Сейхан. – Неблагоразумно оставлять ее здесь.
Хван Пак кивнул.
– Неподалеку от моей лаборатории есть концлагерь. Это в безлюдном горном районе на севере; о нем известно только считаным людям в высшем руководстве страны, лагерь усиленно охраняется. Я и так намеревался завтра перевезти ее туда. Что ж, займемся этим немедленно.
Значит, он собирался держать ее при себе, с тем чтобы наслаждаться каждым ее криком. Плохи дела. Сейхан поняла, что, если ее перевезут в концлагерь, все будет кончено.
– Было бы лучше прикончить ее прямо сейчас, – предложил Дельгаду, указывая кивком на пистолет в кобуре у Хван Пака на поясе. – Пустить пулю в голову…
Сейхан почувствовала, что это предложение обусловлено в первую очередь заботой не о Хван Паке, а о ней самой. Быстрая смерть будет гораздо предпочтительнее долгих месяцев истязаний, которые все равно закончатся той же самой могилой.
Однако Хван Пак не собирался идти на это. Он гордо выпятил грудь.
– Это было бы трусливым ответом на незначительную угрозу!
Дельгаду пожал плечами.
Хван Пак посмотрел на молодую женщину, прикованную к креслу пыток. Из его разбитого носа все еще текла кровь. Сейхан правильно прочла выражение его лица. Отказ Хван Пака прикончить ее на месте был обусловлен не чувством гордости, а желанием подольше насладиться истязаниями своей пленницы. Он только что вкусил крохи этого наслаждения – и жаждал большего.
Достав из кобуры пистолет, Хван Пак окликнул дежурившего за дверью охранника и указал вошедшему на Сейхан.
– Освободи ее и отведи в мой джип. Проследи за тем, чтобы она была надежно связана.
– На улице очень холодно, товарищ Пак, – учтиво заметил охранник. – Может быть, нужно достать для этой женщины теплую одежду?
Хван Пак с ненавистью смерил Сейхан взглядом.
– Нет, – наконец объявил он. – Если она хочет ехать в тепле, пусть умоляет меня об этом.
Как только этот вопрос был решен, охранник направил на Сейхан автомат. Нам Квон расстегнул покрытые мягким войлоком кандалы, которыми она была прикована к стальному креслу.
Сначала щиколотки, потом запястья.
Как только она оказалась полностью свободной, Сейхан взмахнула рукой, вонзая концы иголок, все еще торчащих из-под ее ногтей, в глаза Нам Квону. Тот отшатнулся назад, загораживая охраннику линию прицеливания, на что и рассчитывала Сейхан.
