Сергей Тепляков - Флешка
– Ну, ты же видишь, что мое ружье при мне… – сказал Фомин. Ружье и правда было при нем, как раз сейчас он вынул его из чехла и собирал. – А пока оно со мной, я не влип. Я в эту байку про охоту сразу не поверил, сомнительно что-то. Потому ружья в машине не оставлял. Как некоторые…
Он опять засмеялся.
– А если не поверил, так чего поехал?
– спросил Яков.
– Посмотреть… – ответил Фомин. – Интересно же. Приехала из Москвы баба с двумя морпехами, собирает бригаду куда-то ехать – и вы правда думали, что коз в степи стрелять?
– То есть, ты понимал, что мы можем влипнуть, и поехал? – уточнил Матвей.
– Ну, а что же? – пожал плечами Фомин. – В жизни все надо попробовать самому. Не в книжках про это читать, а лично руками потрогать. У меня вот в жизни все было – и большие деньги, и малые, и наркотики. Даже негритянку трахал. И на войне был. Вот только на правительство еще не работал.
– Теперь работаешь… – обнадежил его Яков.
– Ага… – хохотнул Фомин.
– Только я как-то иначе это себе представлял – работу на правительство… – пробормотал Матвей. – Думал, когда ты работаешь на правительство, то это не на тебя охотятся, а ты охотишься.
– Ну, вот такое у нас правительство… – разведя руками, опять хохотнул Фомин.
Они подобрались к краю крыши и глянули вниз.
– Наши джипы стоят… – проговорил Матвей.
– Болит душа-то? – поддел его брат. – Уже, поди, представлял, как девок по городу будешь на «Хаммере» катать, а тут из рук уплывает…
– Иди ты… – буркнул Матвей.
– Это тебе за жирок ответочка! – процедил Яков.
– Родственнички… – оборвал их Фомин. – Предлагаю вот что: вы спускаетесь к джипам вот по этой лестнице. А я вас, если понадобится, прикрываю отсюда. А потом мы все уезжаем на большой белой машине. Ключи-то, надеюсь, ты не забыл? – обратился он к Матвею.
– Не забыл… – ответил тот.
– Вот видишь… – нравоучительно заметил Фомин. – Оружие не взял, а ключи – не забыл. Не та у тебя иерархия ценностей. С такой иерархией ты в пищевой цепочке на самом низу, где-то с зайцами и мышами.
– А ты? – дернулся Матвей.
– А я, как и положено человеку – наверху… – солидно сказал Фомин. – Ну, так вы идете или нет?
– Идем! – зло сказал Матвей. – Яков, за мной!
Однако Яков не двинулся с места.
– Ты чего? – зло зашипел Матвей.
– Свалюсь я! Свалюсь! – забормотал Яков. Матвей и Фомин переглянулись – толстяк Яков и правда вряд ли спустился бы по металлической, малонадежной на взгляд, лестнице.
– И что делать? – спросил Матвей.
– Пристрелить! – беззаботно сказал Фомин.
Оба Алферовых уставились на него, выпучив глаза.
– А что ты думал, Яша?! – спросил Фомин толстяка. – Нянькаться здесь с тобой будут? Или ты спускаешься, или мы тебя здесь оставляем этим бандюганам на сувениры. Они, как узнают, что ты из налоговой, наварят из тебя холодца!
Яков покрылся потом.
– О! – удовлетворенно сказал Фомин.
– Начался резкий сброс веса. Вот ты посмотришь, Матвей, он сейчас на глазах худеть начнет!
– Игорь Сергеич, хватит! – одернул его Матвей. Брата ему все же было жаль. Он подумал даже, не вернуться ли им к слуховому окну, через которое они выбрались на крышу, но понимал, что выбраться на улицу через гостиницу у них не выйдет.
– Яша… – мягко проговорил Матвей.
– Давай. Я первый, ты за мной. У тебя получится. А так придется нам вместе здесь помирать… Мама-то наша не одобрит…
Фомин хотел что-то сказать, но промолчал, с интересом на это глядя.
– Давайте вы вдвоем… – заговорил Яков. – А я уж как-нибудь. Не до утра же они в этой гостинице будут… А помру, ну значит, отвечу за грехи.
Яков заплакал.
– Долбануться можно! – сплюнул Фомин. – Сколько времени болтаете – уже спустились бы. Так, одно из двух: либо ты, Яша, лезешь вниз, либо я в тебя тут же стреляю и сбрасываю. Ну?
Яков уставился на Фомина. Тот поднял ружье и помотал стволом. Матвей смотрел на Фомина, не в силах понять, то ли это педагогика, а то ли всерьез. Яков побледнел и задом пополз к краю крыши…
…Семен Каменев выбрался из гостиницы какими-то коридорами, найти и пройти которые, думал он, можно только спьяну, а он и был до сих пор пьян. Ему все время казалось, что он идет не туда, перед каждой дверью он думал, что она не откроется, за каждым поворотом коридора подозревал тупик. Однако двери открывались, и тупиков так и не было. В конце концов он оказался внизу, в подвальном этаже. Прихватив с полки для бодрости найденный наощупь молоток, он пошел по подвалу, надеясь встретить дверь или окно. Окно и нашлось. Он вылез в него и только собрался было дать деру, как позади раздался истошный женский крик:
– Это один из них! Это один из них!
– Руки! Руки подними! – закричал сзади какой-то мужик.
Каменев, успев сунуть молоток в рукав, поднял руки и начал медленно поворачиваться.
– Я просто шофер, водила, дальнобойщик! Вон стоит мой грузовик! – одновременно кричал он плаксивым голосом.
– А чего же ты бежал? – спросил его мужик, уставив прямо в грудь Каменева помповое ружье.
– Так стрельба… – несмело пожал плечами Каменев. – Кто хочешь побежит.
– Из ихних? – спросил мужик стоявшую рядом с ним женщину, в которой Каменев признал дежурную «Пеликана».
– Из ихних! – часто закивала бабенка.
«Вот паскуда!» – подумал Каменев, трезвея от ярости.
– Я водила… – повторил он. – Братан, чего ты слушаешь эту дуру?
– Пошли! – мужик ткнул его стволом в грудь. – Иди, иди. Сейчас с тобой разговор будет.
В ночи слышались крики и редкие выстрелы.
Каменев шел впереди мужика, спотыкаясь, так, чтобы тот к этому привык. В конце концов, Каменев споткнулся еще раз и упал.
– Пьяный что ли? – зло спросил мужик и нагнулся.
Каменев тут же ударил его молотком в голову. Мужик повалился на землю. Он был еще жив, а добивать его у Каменева не было времени. Подобрав ружье и нашарив в карманах пачку патронов и рацию, дав мужику по голове еще прикладом, Каменев пригнувшись забежал в тень и оглянулся.
«Втравили в историю однополчане! – думал он. – Знали и не сказали!»..
– Брать того, что в желтой куртке! – вдруг закричали в рации.
– Я вижу его, вижу! – заорал в рацию Семен. – Он возле мусорных баков.
Этим Каменев хотел освободить себе дорогу к стоянке, которая была по другую сторону гостиницы. Но в тот момент, когда он, довольный своей шуткой, приготовился короткими перебежками миновать освещенный двор, он вдруг увидел в свете уличных фанарей, как мимо мусорных баков бежит человек в желтой куртке! За ним бежало трое молодых парней.
Каменева обдало жаром. «Да как же это?! Твою мать! Ну, я же не специально!». Каменев вскинул ружье, положил палец на спуск и… не нажал на него. Спустя мгновение момент был упущен – Плотников и его преследователи скрылись в темноте.
