Дженнифер Барнс - Дурная кровь
терпеливыми.
— Если предположить, что на семью Кайлов напал человек не младше
шестнадцати лет, — сказала Слоан, — мы ищем Н.О. чуть младше пятидесяти — а может
и намного старше.
Я подумала о пожилых горожанах в закусочной и старике, который приглашал нас в
Аптекарский музей.
— Нам нужно узнать, что полиция не внесла в официальные документы, —
произнёс Дин. — Сплетни. Теории.
— Вам повезло, — возвращаясь в комнату, произнесла Лия, — что сплетни — одна
из моих специальностей. — Она облачилась в длинную черную юбку и многослойную
кофточку, обнажавшую её плечи. Её глаза были густо подведены черной подводкой, а на
запястьях красовались широкие медные браслеты. — По десятибалльной шкале, насколько
я похожа на медиума?
— На шесть целых четыре десятых бала, — без запинки ответила Слоан.
— Медиума? — переспросила я. Я была почти уверенна, что не хочу знать, к чему
всё идёт.
— Мы с Лией обсудили наш небольшой разговор с Ри в Не-закусочной, — вслед за
Лией в комнату зашел Майкл. Судя по выражению его лица, они не только разговаривали.
— И мы оба вспомнили, что Ри упомянула что-то о вдове, которая много болтает и любит
медиумов.
Лия взглянула на меня и изогнула бровь. Я знала это выражение лица. Оно не
судило ничего хорошего.
— Ну уж нет, — произнесла я. — Большую часть моего детства я помогала своей
маме обманывать людей, которые считали её медиумом. Я не стану помогать тебе в том
же.
Слоан взглянула на меня, потом перевела взгляд на Лию и снова посмотрела на
меня.
— Высока вероятность того, — прошептала она, — что сейчас Лия скажет тебе,
что ты лжешь.
ГЛАВА 33
Могло быть и хуже, — сказала себе я, прикалывая брошку со встроенной камерой
к своей одежде. Лия подалась вперед и позвонила в дверь дома городской сплетницы. —
Лия могла сделать и что-то похуже, чтобы отвлечься от своих проблем.
— Я могу вам помочь? — дверь открыла женщина чуть старше сорока. Ярко-
рыжий цвет её волос не выглядели бы натуральным, даже будь она младше на пару
десятков лет. Она явно очень любила обтягивающую и блестящую одежду.
Вы красите губы ярко-розовой помадой, даже когда вы дома. Дом выглядит
классическим, сдержанным — ваша полная противоположность.
— Если вы — Марцела Уэйт, думаю, это мы можем помочь вам, — прошептала
Лия.
Даже способностей Естественной лгуньи было недостаточно. И хоть я ненавидела
эту идею, мне пришлось заговорить.
— Меня зовут Кэсси Хоббс. Вы знали мою мать, Лорелею. Она помогала вам
связываться с дорогими вам людьми на другой стороне.
В глазах Марцелы мелькнуло узнавание.
— Сорок четыре процента медиумов верят в НЛО, — выпалила Слоан. — Но в два
раза больше верят в пришельцев.
— Мир духов говорит со Слоан числами, — таинственно произнесла Лия.
— В вашем дворе похоронено четыре собаки, — Слоан покачнулась на пятках. —
В прошлом году вы заменили четыреста семьдесят девять пластинок гонта на крыше.
Рука Марцелы взлетела к груди. Ей явно не пришло — и не могло прийти — в
голову, что Слоан была попросту хороша в математике и очень наблюдательна.
— У вас есть для меня послание? — с горящими глазами спросила Марцела.
— Несколько лет назад умерла моя мать, — сказала я, придерживаясь истории,
которую мы рассказали Ри. — Я приехала в Гейтер, чтобы развеять её прах, но сначала…
— Да? — затаив дыхание, произнесла Марцела.
— Её дух попросил меня прийти сюда и погадать вам.
Я — ужасный человек.
Когда Марцела Уэйт подала нам чай в своей гостиной и села напротив меня, я
оттолкнула чувство вины и заставила себя сосредоточиться на её П.Л.О.. Поведение.
Личность. Окружение.
Этот дом принадлежал вашему мужу. Он родился в богатой семье. Вы — нет. Он
никогда не заставлял вас меняться, вот вы и не изменились — но всё же вы не стали
менять интерьер дома. Я чувствовала, что она любила его.
— Вы — очень духовный человек, — я давно не чувствовала себя так сильно
похожей на свою мать. — Я ощущаю, что у вас есть малая толика Дара.
Большинству людей нравилось считать себя экстрасенсами, а девяносто процентов
этой работы заключалось в том, чтобы сказать клиенту то, что он хотел услышать.
— Вы видели сны, — продолжила я. — Расскажите мне о них.
Пока хозяйка дома описывала сон, приснившийся ей прошлой ночью, я гадала о
том, как моей матери удавалось заниматься этим столько лет.
Ты делала то, что должна была, — подумала я. — Ты делала это ради меня. Но в
глубине души мне пришлось признать: Тебе нравилось играть в эту игру. Тебе нравилась
власть.
Я не сразу осознала, что Марцела замолчала.
— В вашем сне есть две стороны, — машинально произнесла я. — Они
символизируют два пути — выбор, который вам предстоит сделать.
Одной из хитростей профессии моей матери было оставаться абстрактной, пока
клиент не даст тебе подсказку.
— Новое или старое, — продолжила я. — Прощать или не прощать. Извиниться
или прикусить язык, — реакции не последовало, так что я перешла к более личным
фактам. — Вы думаете о том, чего бы хотел ваш муж.
Эти слова заставили Марцелу заговорить.
— Его сестра так ужасно ко мне относится! Она смотрит на меня свысока, хоть
сама замужем в четвертый раз!
Сестра вашего мужа всегда считала, что вы недостаточно хороши для него — и
она всегда давала вам это понять.
Слоан прочистила горло.
— Существует пятьдесят шесть анаграмм имени Марцела, включая «карамель»,
«терпение» и «кружевной рукав».
Марцела потрясенно выдохнула.
— Карамель была любимой сладостью Гарольда, — она нахмурилась. — Гарольд
хочет, чтобы я была терпеливее? Терпеливее с его сестрой?
Лия посчитала это сигналом.
— Я чувствую запах карамели, — произнесла она, глядя вдаль. — Гарольд здесь.
Он с нами, — она схватила меня за руку и тяжело взглянула на Марцелу Уэйт. — Он хочет,
чтобы вы знали, что он знает, какой бывает его сестра.
— При жизни он не всегда это замечал, — добавила я, чтобы слова Лии лучше
совпадали с моим профилем Марцелы. — Но теперь он всё видит. Он знает, что вам
