Учебник выживания для неприспособленных - Гунциг Томас
— Ты подумал?
Белый кивнул, он действительно подумал.
— Беда в том, что пока не удается добраться до этой Бланш Кастильской. Они в этой службе «Синержи и Проэкшен», похоже, умеют прятаться. Это немного усложняет дело… Но мы ее найдем.
— Ты не подумал! — заключила Марианна.
— Но… Я…
— Нет… Если бы ты подумал, то знал бы, что я не могу оставаться здесь целую вечность. Эта квартира ужасна, я потратила часы, принимая душ, потому что старалась ни к чему не прикасаться, к стене там или к краю ванны. Вид меня угнетает, квартал меня угнетает, а от мысли, что все эти бедные безработные живут здесь, за стенами, в нескольких сантиметрах от меня, я просто больна. Я много лет училась, сдала десятки экзаменов, вставала рано и ложилась поздно из года в год, возглавила пул менеджеров, который приносит почти тридцать пять процентов годового дохода компании, не для того, чтобы сидеть здесь и ждать, когда «что-нибудь» произойдет. «Ждать, когда что-нибудь произойдет» — эту позицию я ненавижу пуще всего на свете, это менталитет беспомощности! Как будто судьба сделает что-то за тебя! Твою мать, нет никакой судьбы, есть только воля.
Дрожь удовольствия пробежала по телу Белого. Он и вправду сходил с ума по этой женщине.
— Дай мне сорок восемь часов. Я уверен, что за сорок восемь часов что-нибудь произойдет!
Марианна задумалась.
— Если ничего не произойдет, через сорок восемь часов я сваливаю и потребую у тебя возмещения ущерба.
Деловая хватка этой женщины убийственна, мелькнуло в голове у Белого.
— Ок. Сорок восемь часов, — ответил он, а про себя прикинул, готова ли она еще раз трахнуться.
Судя по всему, она была не готова, потому что встала с таким видом, будто подвела черту в административном совете, и вышла в гостиную.
У Жан-Жана начинало сосать под ложечкой.
Он посмотрел на часы на экране мобильного телефона, время шло, казалось ему, ненормально медленно.
Он вздохнул.
После всего, что произошло в последние дни, ему было странно вернуться к работе. Трудовые будни после долгого отсутствия приобрели для него почти экзотическую окраску. То же самое в какой-то мере, наверно, чувствовал Мишель Сифр [23], когда поднялся на поверхность, пробыв два месяца один в пещере Скарасон, и открыл холодильник, чтобы взять пива.
Увы, к этому ощущению экзотики примешивалось чувство дискомфорта, было слегка не по себе, ибо он знал, что все, от кассирш до заведующих отделами, в курсе того, что произошло: ни для кого не было секретом наблюдение за Мартиной Лавердюр, решение о ее и Жака Ширака Усумо увольнении, драма, разыгравшаяся в кабинете директора по кадрам, гнев четырех волков и их ночное нападение на его квартиру, его бегство, похищение и исчезновение Марианны… Гордиться нечем, целая цепь событий, которая наверняка обеспечила ему репутацию пентюха и неудачника.
Но Жан-Жан ничего не мог изменить, что сделано, то сделано, и теперь у него не оставалось выбора, он должен был быть здесь в своей форме, баклажанный цвет которой стал от времени темно-оранжевым, на стратегическом посту между кассами и выходом, чтобы обескуражить воров и успокоить кассирш.
Двадцать градусов горячего воздуха из располагавшейся рядом вентиляционной трубы и бесконечная фоновая музыка погрузили его в состояние, близкое к летаргии, в состояние, в котором сложным мыслям нет места. Только самые простые посещали его голову: «скоро пятнадцатиминутный перерыв», «я немного проголодался», «болят ноги», «лица покупателей»… На периферии этих простых мыслей был страх перед приближающимся вечером и пространством, отделяющим служебный выход на задах торгового центра от его старенького бордового «Рено-5 Кампус». На этом пространстве для него существовала реальная угроза неминуемого нападения четырех разъяренных волков, которым нечего и пытаться объяснить что бы то ни было.
Бланш Кастильская, правда, сказала ему, что он ничем не рискует: в ближайшие две недели пять «сотрудников» службы «Синержи и Проэкшен» будут обеспечивать его защиту и в случае чего нейтрализуют волков. Двое залягут на плоской крыше торгового центра, двое в фургоне без опознавательных знаков, один в «мертвом углу» у служебного выхода, а Бланш в своей машине тоже будет рядом, держать связь с группой на случай, если потребуется что-то согласовать. Эти пять «сотрудников», которых Жан-Жан мельком видел вчера, пять атлетически сложенных парней, от работы своей, похоже, были не в большем восторге, чем водопроводчик, пришедший прочистить раковину; они весь день сидели в подсобке на раскладных стульях, резались в карты, смотрели кино на айпаде, играли в тетрис.
В конечном счете, несмотря на все страхи, Жан-Жану не терпелось, чтобы «что-нибудь произошло» и вся эта история наконец закончилась.
Он снова взглянул на часы на экране мобильного телефона. Прошло всего несколько минут.
Боже мой, как медленно тянется время.
Медленно, медленно, медленно…
Эта медлительность была на грани невыносимого.
Жан-Жан закрыл глаза и тотчас увидел перед собой Бланш Кастильскую. Он знал, что, когда вся эта история закончится, он ее больше не увидит и до конца его дней еще одно сожаление пополнит и без того внушительную коллекцию: что он ее не поцеловал.
Он открыл глаза. Что-то вдруг словно ударило его наотмашь, простая мысль, очевидность: он ее поцелует.
Он поцелует ее сегодня вечером. Она, вероятно, его оттолкнет, но это не важно, у него нет больше самолюбия, он свободен.
И терять ему нечего.
Марианна скучала.
А от скуки у нее портилось настроение.
С раннего детства Марианна усвоила, что ее время — большая ценность, что-то вроде редкого топлива, которое должно двигать ее карьеру, и, оказавшись, как сегодня, в ситуации, когда время тратилось впустую, она просто выходила из себя.
Белый час назад ушел за моющими средствами, чтобы привести в порядок ванную (по крайней мере, ее замечания, касающиеся плачевной гигиены санузла, принесли свои плоды), и она пыталась потратить время с мало-мальской пользой, просматривая статьи на сайте lsa-conso.fr, в «журнале сетевой торговли». Знакомство с такими статьями и владение содержащейся в них информацией было отличным козырем на совещаниях, когда вдруг требовалось осадить какого-нибудь руководителя среднего звена или если кто-то из менеджеров ставил ей палки в колеса.
Вот уже час от скуки она пыталась выучить наизусть содержание статьи под названием «Карманная карамель переваривает концепты свежести». «На гребне волны после распада концептов свежести (листики, шарики, капли) профессиональный менеджмент в поиске, но не чурается инноваций. Хотя недостаток места перед кассой остается ключевой проблемой».
Марианна мысленно отметила определения «листики», «шарики» и «капли».
«„Тик-Так“, чтобы завоевать рынок импульсивных покупок, ставит на фруктовые и оригинальные вкусы. В этом году запускаются линии вишни ацерола и маракуйи на постоянной основе, тогда как розовый грейпфрут является линией летней».
Марианна отметила термин «рынок импульсивных покупок» и присудила ему две звезды из трех в своем мысленном рейтинге. Термин «логика инновации» получил три. А термин «островок сопротивления» удостоился с ее стороны лишь одной.
Несмотря на все усилия, ей было трудно сосредоточиться. Бурый спал (способность этого зверя ко сну невольно вызывала уважение, двенадцать часов ночью плюс сиесты в течение дня). Черный — лоб перечеркнут четырьмя глубокими горизонтальными морщинами, — с головой ушел в видеоигру, где надо было сформировать «дерево компетенции» персонажа с внешностью нордического воина.
Серый же расхаживал взад-вперед по тесной квартирке. Не найдя себе занятия, он сел рядом с ней и стал читать через ее плечо.
— Тебе правда интересна эта хрень? — спросил он презрительно.
