Андрей Бондаренко - АнтиМетро
– Риса на нашем «крупяном» складе – просто завались, – шёпотом сообщила Таня. – Есть, конечно же, и греча, и горох, и, даже, перловка. Но риса – процентов восемьдесят: краснодарский, тайский, японский…
– А горячее будет, солнышко моё ясное? – невинно поинтересовался Артём, сглатывая голодную слюну. – Мясо жареное, рыба?
– Будет! – твёрдо заверила невеста. – Но, естественно, по скромному. В бункере имеются и мощные холодильные установки, заполненные соответствующими продуктами. Но, как легко догадаться, существуют и строгие инструкции – с суточными нормами потребления… Впрочем, судя по всему, наш станционный комендант – мужчина самостоятельный и думающий. Более того, склонный к разумному нарушению отдельных несовершенных инструкций… Вот, и алкоголь, которого – по всем незыблемым предписаниям – быть не должно, присутствует на столе. Правда, совсем, даже, и немного: три бутылки шампанского, литровая ёмкость с водкой и четыре бутылки сухого испанского вина… Я, кстати, – тихо-тихо зашептала в ухо Артёма, – заныкала – для нас – бутылочку с Мартини…
Первая часть посиделок была посвящена новому воинскому званию Никоненко. Лёха настоял, чтобы всё было по-взрослому: в пол-литровый кувшин с водкой бросили звёздочки, снятые с новеньких капитанских погон, и пустили кувшин по кругу.
– Закусывайте, соратники! Закусывайте! – хлебосольно суетилась Глаша Иванова. – Всё очень вкусно и питательно…
Через некоторое время Мельников велел:
– Всё, новоявленный капитан, труба зовёт! Накати ещё водочки рюмашку и иди переодеваться. Через двадцать минут начинается твоя первая ночная вахта. Давай, поторопись! Шмидт, ведь, тоже человек и, наверняка, хочет кушать.… Хотя, задержись, на минутку, капитан! Выступишь в роли свидетеля со стороны нашего жениха… Младший лейтенант Иванова!
– Я!
– Освободи-ка мне – срочно – место от всяких тарелок-бокалов! Надо, понимаешь, и со срочными бумагами – чуть-чуть – поработать…
Дождавшись, когда Глаша выполнит приказ, подполковник извлёк из-под стола потрёпанный портфель и, щёлкнув замком, выложил на стол «Книгу учёта регистраций гражданских актов» (как было обозначено на обложке толстой тетради), и прозрачную полиэтиленовую папку, внутри которой находились два паспорта – на фоне одинокого листа бумаги.
– Вы, граждане брачующиеся, пока собственное совместное заявление прочтите внимательно. Ну, и подпишите его, если, конечно, уже не передумали, – любезно предложил Мельников, передавая Татьяне полиэтиленовую папку. – Глафира, выдай им по шариковой ручке! А я пока заполню нужную страничку в «Книге»…
– Заявление о регистрации брака, – принялась читать вслух (взволнованным шёпотом) Таня. – Я, Громова Т.С.…года рождения, паспортные данные… И, я, Белов А.П.…года рождения, паспортные данные… Просим зарегистрировать… Подписываем, Тёма?
– Подписываем! – согласно кивнул головой Артём, листая страницы паспортов. – Тем более, моя небесная любовь, что штампики в нужных разделах паспортов уже проставлены, а тебе, душа моя, уже и новый паспорт выписан – на фамилию «Белова»…
– Не может быть! Дай-ка посмотреть! И, правда…
Заполнив нужную (очередную?) страничку в «Книге учёта…», Мельников велел:
– Так, младший лейтенант Иванова и капитан Никоненко – ко мне! Подписывайте – здесь и здесь! Типа – свидетели… Молодцы! Теперь молодые – ко мне! Подписывайте – здесь и здесь…
«Страница номер три», – отметил про себя Артём. – «А что же, интересно, на первой? Запись о регистрации смерти двести пятьдесят пятого «пассажира», скорее всего… А что, тогда, на второй?».
– Властью данной мне – на период военного времени – Министром обороны России, объявляю вас – мужем и женой! – пафосно объявил военный комендант. – Поздравляю вас, дорогие соратники и соратницы! Желаю всего наилучшего – в полном соответствии с предвыборными тезисами партии «Единая Россия», посвящёнными неуклонному росту показателей деторождаемости в нашей великой стране… Горько!
«Видимо, верных холопов не хватает – современным российским властителям», – высказался недоверчивый и – от природы – вредный внутренний голос. – «Хреново им – без должного числа холопов. Вот, и просят, мол, рожайте – повышенными темпами…».
– Горько! Горько! Горько! – дружным хором подхватили остальные соратники…
Глава десятая
Неисправимая фантазёрка, генеральская племяшка
Сперва компанию покинул капитан Никоненко, ещё – примерно – через десять минут тоненько запиликала рация у профессора Фёдорова.
– Слушаю вас, говорите! – откликнулся Василий Васильевич, и после короткой паузы сообщил: – Извините, друзья, но, тем не менее, вынужден откланяться! Срочно вызывают в госпиталь. Очевидно, продежурю там до утра… Татьяна Сергеевна, возьмите, пожалуйста! – протянул стержнеобразный ключ. – В моём кабинете вам с мужем будет гораздо удобней и спокойней, не то, что в этом проходном помещении, где на дверях даже не предусмотрено элементарных защёлок… Берите, берите! Дело-то житейское. Чистое постельное бельё найдёте в прикроватной тумбочке… Товарищи Хан и Хантер! Попрошу проследовать вместе со мной! Да, господа! Соберите, пожалуйста, в полиэтиленовый пакет праздничный «сухой паёк» для наших коллег… Вино? Нет, я категорически против употребления алкоголя на рабочем месте! Поторапливайтесь, молодые люди! Нас уже ждут… И ребят надо сменить, пусть немного поспят. В госпитале, слава Богу, пока ещё имеются свободные койки и раскладушки…
– Случилось что-то серьёзное? – забеспокоился Мельников. – Кому-то из покусанных людей…э-э-э, стало хуже?
– Пока толком не могу ничего сказать. Будем разбираться, изучать, брать анализы… Но, спешу успокоить – возникшие проблемы никак не связаны с волчьим бешенством! Или – почти – никак…
Вскоре Мельников объявил общий отбой:
– Закругляемся, храбрые бойцы! Даю ровно пятнадцать-семнадцать минут на приведение столового помещения в идеальный порядок! Естественно, включая мытьё посуды! Лично приму участие в данном мероприятии, дабы… Ну, сами понимаете, для чего… Потом – всем спать! – обернулся к молодожёнам. – А вы, голубь и голубка, можете беспрепятственно следовать по своим важным и неотложным делам… Стоп! Майор Белов!
– Я!
– Завтрак у нас начинается в семь ноль-ноль. Попрошу зайти ко мне в кабинет примерно в шесть тридцать. Надо будет обсудить планы на завтрашний день.
– Есть, прибыть в шесть тридцать! – браво откликнулся Артём, а про себя подумал: – «А, ведь, Таня ничего не знает о завтрашнем марш-броске к «Маяковской». Будет волноваться и беспокоиться. Даже, более того, наверняка, попросит, чтобы я взял её с собой… Брать? Не брать? Надо будет хорошенько подумать, взвесить все за и против…».
