Ната Хаммер - Корпорация чесс. Международный детектив
Джит скрылся за портьерой. Принцесса глубоко вздохнула, поправила перед зеркалом платье и решительно постучала в дверь.
– Открывай, брат, безотлагательное дело! – услышал Джит из своего укрытия.
За дверью послышалась возня, шлёпанье босых ног, щёлканье замка. Дверь открылась. На пороге стоял Абдулла, завёрнутый в одеяло. Царапины на его щеках уже потемнели и покрылись корочкой. За его плечом виднелась голова и шея медсестры Маши. На шее отчётливо светились синяки. «Вот так боги и богини становятся синешеими», – пришла в голову Джита неожиданная мысль. «В результате удушения. Видно, когда Брахма с Вишну поспорили, кто главнее, и перед ними возник бесконечный лингам Шивы, они попытались Шиву придушить».
– Глубокая ночь, почему не спишь, сестра? – поинтересовался Абдулла у Лейлы.
– Срочно нужен паспорт Джита и десять тысяч долларов.
– Зачем?
– Судейская бригада запросила от него, как от тренера документ, удостоверяющий личность, и гарантийный взнос.
– Ночью?
– Нет, ещё днём. Но тебя же не было. Завтра с утра нужно внести, а ты же любишь с утра поспать.
– Сейчас, жди.
Абдулла скрылся в глубине комнате, и Лейла осталась лицом к лицу с Машей, стоявшей перед ней в одноразовых гостиничных тапочках и своём откровенном медицинском халатике. Девушки быстро просканировали друг друга. Находящемуся в укрытии Джиту было видно только Машино лицо. На нем отразилась сложная гамма противоречивых чувств, сложившихся в результате в натянутую улыбку.
– Привет!
– Как тебе пациент? – поинтересовалась Лейла.
– Ооо! – односложно протянула Маша. Она наморщила лоб, силясь выцарапать из памяти ещё какие-нибудь слова, но не смогла. – Окей, – в конце концов охарактеризовала она пережитой опыт.
«Да, – подумал Джит, – трудности вербальной коммуникации налицо».
Вернулся Абдулла с деньгами и паспортом.
– Вот! – и он протянул Лейле пачку. – Проследи, чтобы Джит паспорт вернул.
– Да, брат. Конечно, прослежу.
– А я не понял, что за залог?
– Долгая история. Завтра объясню.
– Хорошо. Иди ложись спать, уже поздно.
– Да, брат. Уже иду.
Дверь закрылась. Джит выскочил из своего укрытия, молча обменялся с Лейлой документами, получил пачку зелёных, подхватил чемодан и, церемонно поклонившись, попятился задом к выходу.
– Прощайте, Принцесса. Удачи вам и в шахматах, и в жизни.
– На всё воля Всевышнего.
– Тогда – его благоволения.
– А тебе – скорейшего перерождения.
– Благодарю, Принцесса. Мир вам!
– Мир нам всем.
Джит выскользнул за дверь. Ему хотелось бежать со всех ног, но он сдерживал себя. Спустившись вниз, он подошёл к стойке дремлющего консьержа, тронул его за рукав и попросил вызвать такси. Консьерж спросонья уставился на него так, словно он попросил марихуаны или ещё чего-нибудь незаконного.
– У нас тут транспорт по ночам не ходит, – сообщил он. – А тем более такси. Вам придётся ждать утра.
Этого Джит не учёл. Ситуация осложнялась. Нужно спрятаться, – понял он. Вопрос – где? Выходить на улицу Джит не рискнул. Подвал, как показала практика, был тоже небезопасен. Похитители шныряли по нему, как по собственному дому. Джит прошёлся по фойе в поисках укромного местечка. В углу фойе, под пологом был сложен цирковой реквизит. Джит оглянулся на портье и охрану. Все мирно дремали с открытыми глазами. Джит отогнул полог и нырнул внутрь чего-то, похожего на магический ящик фокусника. Внутри ящик был обит поролоном. Джит склонил голову на мягкую стенку чёрного ящика и моментально заснул. Ему снилось, что он летит на родину на волшебном гусе Брахмы по кличке Хамса. Под хвостом у гуся тарахтел пропеллер. Второй пропеллер Джит держал над собой словно зонтик. Вихревые потоки атаковали надетое на евнухе сари, и Джит опасался, что сари намотается на задний винт, и гусь рухнет вниз, не долетев до Индии.
Глава 19
Ранним утром личный вертолёт шахматного президента взлетел в направлении Башни Чесе. Бессонная ночь в ожидании возвращения из степи поисковой экспедиции, разыскивавшей Принца Джамиля, дала о себе знать. Сапсан заснул в тот же момент, как сел в кресло. При бесконечной перелётной жизни он так привык спать в полете под рокот моторов и при воздушной болтанке, что стал с трудом засыпать в обычной кровати. А потому старался нигде подолгу не задерживаться. Летал и летал по миру, нигде не цепляясь за место. Так раньше кочевали по степям его предки.
Но проспать до посадки ему было не суждено. Не успел он дойти до глубокой фазы сна, как почувствовал, что его окликают. Сидевший рядом Принц Джамиль возбуждённо хлопал по иллюминатору ладонью и предлагал Сапсану тоже посмотреть. Любоженов посмотрел в иллюминатор на бескрайнюю выжженную степь, рельефную при восходящем солнце, окрашивающем всё в красноватые тона. Вверху виднелся круглый край чего-то переливчатого, постоянно меняющего цвета.
– Сапсан, смотрите, что это?
– Тарелка, – проморгавши ото сна, сообщил Любоженов.
– Какая тарелка?
– С Сириуса. То есть не с самого Сириуса, а с одной из его планет. Инопланетяне. У них утренний облёт. Горячие точки мониторят.
Джамиль быстро достал из нагрудного кармана айфон и стал выбирать ракурс, с которого тарелка была бы лучше видна.
– Не стоит, Принц. Они этого не любят, – упредил его намерения Сапсан.
– Я только один раз. Отцу показать. Он в них не верит. А про те тарелки, которые засняли в небе над Меккой говорит, что это были пылинки в объективе.
– Высокочтимый Принц-отец в них верит. Просто он их называет по-другому. Для него они – ангелы. И люди не должны их видеть, а тем более фотографировать.
Джамиль с сожалением убрал айфон.
– Скажите, Сапсан, а вы откуда всё это знаете?
– Я с ними общался. Был на тарелке.
– А почему вы решили, что ваши инопланетяне и наши ангелы – это одно и тоже?
– Мне Пророк сказал.
– Какой Пророк? – встревожился Джамиль.
– Последний.
– А вы и с ним общались? – почти угрожающе спросил Джамиль.
– Опосредованно. И с ним, и с Христом, и с Моисеем. Через Вангу.
– Через кого?
– Слепую болгарскую прорицательницу. Я через неё задавал им вопросы, а они мне отвечали.
– А что ещё сказал Пророк, да благословит его Аллах и приветствует?
– Объяснил мне, что такое Истина.
– И что такое Истина?
– Истина – это то, во что ты веришь.
– Пророк не мог так сказать. Ислам не предполагает плюрализма мнений.
