Антон Фарб - Авадон
- От меня?! - в глазах Эдека выступили слезы.
- В общем, так. Я тебя вытащил, поэтому ты мне обязан. С этого момента будешь работать на меня. Если все сделаешь правильно - вернешься к своей Магде. Напортачишь - вернешься в тюрьму, и Магда отправится туда же. Это понятно?
- По-понятно, - всхлипнул Залески. - Что... что я должен буду делать?
- Узнаешь, - туманно пообещал Лимек. Он снова поправил зеркало и посмотрел на собственную физиономию. Губа разбита, но не опухла, а вот над левой бровью была шишка фиолетового оттенка. Хорош, подумал сыщик. Гроза трискелей. Мастер рукопашной схватки. Идиот...
Впрочем, с лицом все могло быть и хуже. Основная масса ударов пришлась по спине и ребрам, и теперь, когда Лимек глубоко вдыхал, в правом боку нехорошо похрустывало: если не перелом, то трещина. А когда Лимек сходил в туалет, моча шла с кровью, и боль была просто адская. Перед тем, как выйти из дома, сыщик выпил анальгетик, но оно, похоже, не действовало...
- Видишь этот дом? -Лимек ткнул пальцем в лобовое стекло, по которому сбегали капли дождя.
- Вижу...
Не заметить Азилум было бы сложно: самое причудливое здание в Авадоне занимало целый квартал и походило на оплывший кекс, вышедший из печи неумелого кондитера: кривобокое, перекошенное, высотой где в шесть, где в четыре этажа, с волнистой линией крыши, разноразмерными окошками всех возможных форм, и покрытое, будто глазурью, ярко-желтой штукатуркой, рябой от мороси.
Когда-то здесь была знаменитая тюрьма Пиранези, рухнувшая то ли вследствие Шторма, известного в историографии как Ночь Свирепого Старца, то ли от рук узников, поднявших восстание во время этого Шторма, самого сильного в семнадцатом веке - так или иначе, но на обломках тюрьмы великий архитектор Кирхер по приказу инквизитора Алкуина построил лечебницу для душевнобольных, куда и был заключен все тем же Алкуином сразу по завершении стройки. Лечебница получила название Азилум, и никогда не испытывала недостатка в пациентах. В начале двадцатых здесь даже открыли паноптикум с отдельным входом, где каждый желающий мог полюбоваться кривляньями буйнопомешанных...
- Ты сейчас останешься на заправке, и будешь пить там кофе. Много кофе. Хорошего, крепкого кофе. А я пойду в этот дом. Через некоторое время я выйду, но выйду не один. Со мной будут еще два человека. С одним я сяду в машину и уеду. А второго ты должен очень хорошо запомнить. Ты станешь его тенью. Ты будешь следить за каждым его шагом. Куда поехал, с кем встретился, о чем говорил, что съел на обед. Ясно?
- Но я не умею! - жалобно простонал Залески.
- Придется научиться. Ты же хочешь увидеть Магду?
- Да! - с жаром кивнул лаборант.
- Тогда постарайся следить за ним так, чтобы он это понял. Наступай ему на пятки, ходи за ним в уборную, заглядывай через плечо в газету, которую он будет читать... Вот тебе пятьдесят талеров на расходы, и не вздумай удариться в бега. Малейшая глупость с твоей стороны - и я наведу трискелей на Магду. Улица Радио, сто семьдесят два, квартира восемьдесят шесть, так, кажется?
Залески кивнул.
- Вечером будешь ждать меня в кафе "Голодная скрипка", в Вааль-Зее, на улице Мертвых Младенцев. Это возле электростанции. Все понял?
- Д-да...
- Вот и славно... Давай руки.
Сыщик расстегнул и снял с лаборанта наручники, сунул их в карман и вышел из машины в холодный мартовский дождь.
4
- Фельд-полковник Шварц? - переспросил доктор Меерс.
- Угу, - кивнул Лимек и с туповатым видом повторил: - Меня послал фельд-полковник Шварц. За П. Петерсеном. - (Он так и сказал: "Пэ Петерсеном", как человек, который с трудом прочитал имя на бумажке и с еще большим трудом постарался его запомнить).
- Гм, - покрутил носом Меерс и, переплетя пухлые пальчики на округлом брюшке, смерил Лимека оценивающим взглядом, по очереди изучив забрызганные дождем башмаки, широкие рабочие штаны, потертую кожаную тужурку и - особенно внимательно - помятую физиономию сыщика.
Тот стоял посреди кабинета, и с него на дорогой персидский ковер капала вода. Меерс сидел напротив, на кожаном троне за массивным столом в стиле рококо. Светило психиатрии и главврач Азилума, то бишь - ведущий мозгоправ Авадона - выглядел именно так, как, в представлении Лимека, и полагалось выглядеть ученому мужу. Кругленький, маленький, седенький старичок лет семидесяти, с розовыми щечками, бородкой клинышком и веселыми морщинками в уголках глаз. Носик пуговкой делал его похожим на пекинеса, а привычка лихо подкручивать кончики усов и все время хитро улыбаться выдавала в нем натуру веселую и ироническую. Этакий безобидный и весьма жовиальный старичок, любитель плотно покушать, выпить бутылочку французского вина, подремать после обеда и пощипать молоденьких медсестричек за попки.
Вот только вместо медсестричек в Азилуме работали дюжие бугаи-санитары, а Меерс был каким угодно, но только не безобидным.
- А можно взглянуть на ваше удостоверение? - спросил доктор.
Лимек молча и уже в четвертый раз за последние полчаса (меры безопасности в Азилуме были - как в тюрьме строгого режима) вытащил удостоверение на служебную машину. Не бог весть что, конечно, но багровая печать "Трискелиона" там стояла, а при виде этого трехлапого паучка люди обычно переставали задавать вопросы.
- Вы позволите? - проявил настойчивость Меерс, протянув руку за удостоверением.
Лимеку не оставалось ничего другого, как сделать шаг и отдать "корочку" для более пристального изучения. Продолжая изображать туповатого водилу, сыщик лениво разглядывал обстановку кабинета. Дорогая и громоздкая мебель, ряды книг в застекленных шкафах поблескивают золотым тиснением переплетов, светло-зеленые обои с геометрическим узором... Из стиля выбивались только картины: три абстрактных акварели, явно написанные кем-то из пациентов доктора, и сумрачно-тяжелое полотно маслом над головой Меерса, изображавшее человека с зашитым бечевкой ртом.
- Это ведь удостоверение на машину, не так ли? - спросил Меерс с ироничной полуулыбочкой.
- Ну да. А я - шофер. Меня послал фельд-полковник Шварц...
- ...за Пэ Петерсеном, - закончил за него Меерс и совершенно по-детски хихикнул.
Лимек снова кивнул, и Меерс замолчал, раскачиваясь в кресле.
- Сдается мне, - сказал он наконец, - что вы, любезнейший, такой же шофер, как я - прима-балерина. Вы не смотрите, что у меня такой маленький нос. Ищеек он чует за версту. Или я не прав?
Лимек счел за лучшее промолчать, и Меерс продолжил:
- На трискеля вы не похожи, нет той наглости, эдакого чувства своего превосходства... Спеси вам не хватает, вот оно что! Полицейский? М-м-м, вряд ли. Разве что очень давно. Наши стражи порядка одеваются иначе. Значит, частный детектив. Я угадал? Можете не отвечать, вижу по вашей побитой физиономии, что угадал. Но с полковником Шварцем знакомы, иначе не стали бы бросаться налево и направо его именем, если вы, конечно, не полный идиот... Вы же не полный идиот, правда? Не обижайтесь, это я в медицинском смысле, идиотия - всего лишь одна из форм олигофрении, у нас половина населения Авадона страдают этим заболеванием в легкой форме, дебилизм - слыхали про такое?.. Но вернемся к нашим баранам, пардон, трискелям. Вас, похоже, действительно откомандировал сюда Шварц за этим самым Петерсеном. Вопрос в том, почему именно вас, а не кого-нибудь из своих мордоворотов?
