Максим Алексеев - Марионетка
— Это одна из их лучших песен — «Вчера» — шепнул ему на ухо Бруно.
Лоренц не был большим ценителем музыки, да и эльфийский знал весьма поверхностно, но песня ему понравилась. Бруно сидел обманчиво расслаблено, рука его лежала на талии Ирэн, но Лоренц чувствовал разворачивающуюся вокруг него сеть волшебства. Тут он и сам начал колдовать, пытаясь уловить следы недавно применявшейся боевой магии или магии пространства-времени. К сожалению, безуспешно.
Лицо Ирэн выражало сначала недоумение, а затем откровенную брезгливость. Сначала Лоренц подумал, что ей неприятно внимание Бруно, но, когда песня закончилась, она лишь подвинулась к нему ближе.
— Эти геш-галь[23], похоже, ничего не могут придумать своего в искусстве! Они варварски переиначили древний гимн «Эш-иги-уд-а», написанный перед перерождением в виде лича, Гильгамешем Многопивидавшим.
— Какие у вас прекрасные знания истории! — сделал комплимент Бруно.
— Глава труппы, где я выступала, изучал ее, чтобы сделать постановки более правдоподобными.
Дальше пошла милая светская беседа из тех, поддерживать которые Лоренц был категорически неспособен. Через полчаса четверка удалилась, объявив о своем большом концерте в городской опере. Вышли уже обычные, человеческие музыканты.
Начинались танцы. Бруно не упустил момента пригласить раскрасневшуюся от вина и его внимания Ирэн. Айрин молча забилась в угол. Лоренц медленно доедал утку.
— Айрин, извините за любопытство, а как вы попали в Тайную государственную полицию, — осмелился, наконец, спросить Лоренц.
— Мой отец, Шри-Двиджоттама Ранмапрадеш, был верховным жрецом богини Агни и избранным правителем Айринапура, города в северном Карнатаке. К сожалению, в нашем городе был удобный порт, рядом располагались шахты, где добывался мифрил…
— Почему вы говорите к сожалению? — удивился Лоренц, наблюдая краем глаза, как вовремя паузы между танцами Ирэн и Бруно подошли к метрдотелю и начали спорить. Служащий явно пытался в чем-то отказать. Айрин между тем продолжила рассказ.
— Потому, мой господин, что если бы мы были простой рыбацкой деревенькой, то могли бы жить дальше спокойно, согласно своим традициям и вере. Но наше богатство привлекло вас, таирцев. Семь лет назад к нашим берегам подошли корабли Таирской империи, с целью основать колонию. Конечно, мы не были рады. Мы знали, что происходит в других землях, правители которых разрешили подобное. За несколько лет они теряли всю власть и превращались в марионетки. Мой отец ответил отказом. Неделю ваши купцы и военные пытались уговорить нас, а затем дали пару ракетных залпов по городской цитадели. Отец в одиночку сбил почти все ракеты пламенной нитью Агни, которую вы, варвары, по недоразумению называете лучом ля Сера. Но наши жрецы хороши в понимании сути жизни, лечении болезней и благословениях. Отразить готовящуюся «огненную купель», способную обратить в пепел половину города, они бы не смогли. Мы сдались.
Военные потребовали от нас заложников для обеспечения безопасности. Тогда все были поражены тому, что главный жрец Агни отдал им меня, свою старшую дочь. Но он сделал это не из страха.
«Ты должна учиться, сказал он мне, учится у западных варваров их наукам. А потом вернуться к нам». Была и другая причина. Я не могла наследовать отцу его жреческий сан.
— Варваров? — удивленно приподнял бровь Лоренц. Его сеть магии еще действовала. Поэтому про себя он отметил, за последней обтекаемой фразой Айрин умолчала очень многое.
— Конечно. Если бы вы знали историю чуть лучше… Наша цивилизация как минимум на тысячу лет старше вашей. Если бы колдунья Кали не бежала с Карнатака семь тысяч лет назад в дикую страну Ки-эн-ги от справедливого суда брахманов, то вы бы никогда не узнали магии. Но уже который раз моя родина оказывается в рабстве. Сначала темные колдуны, потом демонопоклонники Хатти, гномы Элама, эльфы, и теперь Таир. И ведь причина этого не в нашей слабости — нехватке волшебства и воинов, а в чем-то ином…
— Не надо равнять рейх с другими захватчиками! Мы несем вам знамя просвещения и прогресса! Это наше бремя.
— Вы несете там тоже, что и все! — Айрин ответила неожиданно резко. От прежней размеренности и спокойствия ее речи не осталось и следа. — Рабство, грабеж и смерть! Да вы лучше своих предков или просто умнее. Вы не приплываете за нами на галерах влекомых через океан веслами в руках немертвых, за нашими телами для обращения их гештуг ну-н-меш и душами для вечного рабства в виде призраков. У нас были величайшие храмы, когда пришли колдуны Ки-эн-ги. Боги не спасли нас. Древнее царство пало, несмотря на все молитвы.
Вы лучше геш-галь и гномов, по крайней мере, вы не вывозите насильно людей для труда на плантациях и шахтах. Да и в жертву не приносите как в демонопоклонники народа Хатти. Мы больше не верили в богов, когда пришли они. Музыка и стихи не спасли нас. — Айрин грустно усмехнулась. — возможно нам следовало тогда попросить протектората у темных эльфов? Они всегда ценили искусство…
Вы думаете, я не слышала, как ваша женщина называла меня бистаа? Вы не видите в нас людей! Только объект для грабежа. Дешевых рабочих для ваших производств, и тех, кто будет втридорога платить за ваши артефакты и ману, попадая все больше в денежную кабалу.
Воцарилась тишина. Лоренц обдумывал слова Айрин. Ирэн между тем достигла согласия с метрдотелем, и они с Бруно отправились куда-то за кулисы. Похоже, гауптман нашел способ провести неформальный досмотр. Это было хорошо.
— То есть вы, фрекен, шпионка? — спросил задумчиво Лоренц.
— Я бы назвала себя исследовательницей, ученой. Мало кто из нас, уроженцев Карнатака смог побывать в Таире не в кандалах, узнать ваши традиции. Как работает ваше общество. И вернуться назад.
— Что же достойная цель. Когда вы собираетесь обратно?
— Я надеюсь, как можно быстрее. Срок моего пребывания здесь согласно договору, подходит к концу в течение этого месяца.
— И все же, Тайная полиция. В нее не так просто и нашим, Таирским, дворянам попасть…
— По традиции империи мой титул был приравнен к дворянскому, и я была отдана на обучение в институт благородных девиц. Я абсолютно не преуспела в ткании гобеленов, да и мои однокурсницы меня невзлюбили. А после одного неприятного случая, меня из института выгнали. Если честно, губернатор Остгарда просто не знал, что со мной делать, но тут интерес к моему случаю проявил господин Шамбахер. Его для монографии интересовала карнатакская магия, и он взял меня на обучение стажером. Что бы обойти некоторые ограничения по приему на службу, ему пришлось зачислить меня в «Дворянскую Добродетель».
